Жизнь в судебном ритме

Прошло пять лет, и у этой истории оказалось весьма болезненное продолжение. Недавно в редакцию пришла 30-летняя брестчанка Оксана, четвертая по счету спутница жизни Владимира (теперь уже бывшая). В 2006 году она вышла замуж за Владимира, заменила мать его сыну В.,чью родную маму Надежду не подпускали к мальчику (перед Оксаной, правда, несколько лет ему была матерью третья папина жена педагог Инна). Итак, тоже выпускница брестского университета, молодой специалист-педагог Оксана старалась быть верной женой 37-летнему мужу, хорошей матерью его сыну В.. Помогала ему со школьными заданиями, рисовала с ним и гуляла, старалась порадовать домашними праздниками, например, подготовила такой день рождения в его 10-летие, что мальчик признался: настоящий праздник у него был впервые.
За три года супружества в новой семье появилось двое совместных деток: сын (сейчас ему четыре года) и дочь (ей нынче больше двух лет). Старший брат В. был рад прибавлению в семействе, называл Оксану мамой, помогал ей поднимать малышей. Но уже нося под сердцем дочь, молодая женщина стала понимать, что у их семьи нет будущего. Образ любимого благородного супруга преобразился в нечто противоположное. Что ж, так бывает: люди лучше узнают друг друга, разочаровываются, ссорятся-мирятся, сходятся-расходятся. Однако когда муж поднял руку на жену после рождения дочери, Оксана поняла: больше терпеть нельзя. Осенней ночью с двухлетним сыном и трехмесячной дочкой на руках, одевшись, но не взяв с собой никаких вещей, ни своих, ни детских, ушла из дома мужа.
Вот уже два года живет в квартире родителей, где и прописана. Все это время малыши продолжали быть прописаны на жилплощади отца. А для того, чтобы наблюдаться медиками, пойти в детсад (школа тоже не за горами), их нужно было прописать по реальному месту жительства к матери. Оксана не один раз просила Владимира согласиться на это, он ей отказывал. Она пошла в ОВИР, оттуда звонили Владимиру, но он также отказался выписать детей. Тогда бывшая супруга (14 октября 2009 года состоялся развод) — подала заявление в суд на перепрописку детей. На двух заседаниях в суде Московского района Бреста побывала по просьбе Оксаны и ваш корреспондент.
Скажем сразу, что позицию Оксаны поддержал отдел образования Московского района, комиссия которого изучила, как живут и воспитываются дети у матери, и оценила это положительно. Суд вынес решение в ее пользу о перепрописке детей. При этом ответчик Владимир на суде настаивал на том, что он и не препятствовал выписке детей из его квартиры.
Добавим, что раньше Оксане пришлось по суду вытребовать алименты от отца на двух совместных детей и одну базовую величину — на свое содержание. К сожалению, разведясь, молодая мать свою неполную семью содержит в основном на эти деньги. Спрашивали ее в судах, почему одновременно с заявлением на алименты, а потом и развод она не подала иск на раздел имущества? Да потому, что не было на это финансов, по частям легче оплачивать судебные издержки и услуги адвоката. Кстати, на суде по перепрописке детей Оксана защищала их и свои интересы без помощи адвоката.
Ведь одновременно с этими судами по инициативе Оксаны, которой выпало «счастье» стать очередной женой, ей пришлось выдержать уже четыре судебных заседания по искам Владимира и его матери (они совместно проживают в одной квартире). Напомним, женщина с малышами ушла от них без своих и детских вещей, без кроватки, стиральной машины, которая так нужна. Через некоторое время, предупредив тогда еще законного супруга и свою свекровь по телефону, она приехала за вещами и за кроваткой, попросив помочь знакомых с автомобилем. Это оказалось тяжелой акцией: свекровь посчитала, что у невестки нет права на стиральную машину и другие вещи, что та ее ограбила. Свекровь с сыном Владимиром тут же перешли в нападение: заявили в милицию, подали в суд — за хищение драгоценностей и других вещей (счет выставили такой, что получилось хищение в особо крупных размерах). И даже нашли свидетелей — своего 12-летнего сына и внука В. и соседку, которая в дверной глазок, а потом из окна своей кухни якобы видела, что выносили из квартиры Владимира.
Четыре раза велись судебные разбирательства, суд за судом выносил отказ в возбуждении уголовного преследования. Владимир давал отводы судье, писал жалобы в прокуратуру на следователя, требовал продолжения — и, видимо, преуспел, поскольку он весьма просвещен в юридической казуистике: разбирательство продолжается до сих пор. Хотя, как я читала в материалах дел, в одном из них судом было предложено-» с вопросом раздела совместно нажитого имущества данные граждане вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства».
Оставим в стороне материальные тяжбы сторон — они были просто перечислены, чтобы показать их количество. Добавим к нему суды с гражданской женой Надеждой-эту информацию дала ее мать: семь заседаний местных, районных, два —областных, два Верховных.
Подумаем о главном — о судьбах детей. Почему Оксана ушла от супруга с детьми в ночь, а не пожаловалась в милицию, как это не раз делали он со своей матерью в отношении невесток? Потому что молодая женщина еще надеялась сохранить нормальные отношения, ведь детям нужны отец и бабушка, которых они любят, как и старшего брата В.. Да и сама Оксана ладила не только с мальчиком, но и со свекровью, возила ее в гости к своей родне, взяла по ее просьбе на хранение золотые зубные коронки — чтобы в дальнейшем из них сделать крестик для старшего внука.
После ухода жены Владимир долго — полгода— не приходил к младшим детям, хотя они спрашивали о нем и о старшем брате В., которого очень любят. Оксана сама приглашала их на прогулки ради своих малышей. Однако Владимир подал заявление в отдел образования, чтобы ему назначили определенное время для посещения младших сына и дочки, поскольку Оксана якобы препятствует их общению. Время назначили, но частенько отец не приходил к детям. Или, напротив, по словам Оксаны, в плохую погоду настаивал на прогулке. А однажды, когда дети заболели и Оксана не смогла их вывести, то ей в этом случае пришлось по полной собирать справки от врача для отчета в различные инстанции (по жалобе Владимира). Оксане хочется верить, что малыши действительно интересуют их отца. Хотя сердцу тревожно за них, ведь Владимир не раз наедине угрожал ей посадить в тюрьму, отобрать младшего сына.
А пример с его старшим сыном В. подтверждает: такое возможно. Кратко напомним финал истории, о которой писали пять лет назад.

Как закон не защитил

После развода с первой женой, которая по сути одна растила дочь (ей сейчас 20 лет), 30-летний Владимир стал жить гражданским браком с 19-летней Надеждой. Родился сын В., ему сейчас 12 лет. Пять лет назад после множества судов и других тяжб, в результате которых сын остался жить с отцом и бабушкой, отдел образования Ленинского района назначил время его встреч с матерью. Практически она не смогла этого осуществить: то сын был увезен к чужим людям, то мешали сто других причин, называемых Владимиром.
Надежда пыталась навестить его в детском летнем лагере, и в школу приходила, но ребенок отшатнулся от нее — он чего-то боялся.
Тогда у молодой женщины-россиянки не было прописки, своего жилья, денег, в целом таких прав, как у белоруса-горожанина Владимира. Мать без сына, обвиненная в воровстве, подследственная, Надежда была расстроена до предела. В течение последних лет она сумела преодолеть свою драму, встретила надежного человека, вышла за него замуж, родила сына — ему пять месяцев. Однако чтобы переехать жить к мужу в Россию, Надежде, имеющей совместного сына с Владимиром, нужно было его согласие на ее выезд. Владимир долго тянул, дал его только этим летом, когда Надежда специально приехала в Брест — в разгар судебных процессов Владимира с бывшей женой Оксаной. К сожалению, и в этот свой приезд Надежде не удалось увидеться со старшим сыном В.. Я говорила с ней, и расстроенная женщина призналась, что уже неважно, какие причины называет Владимир, — он просто гений по организации противодействия.

Союз бывших спутниц жизни

В процессе судов по различным поводам бывшие жены Владимира пересеклись, познакомились, поговорили и нашли много общего в своих бедах. Особенно Надежда и Оксана, которых обвинили в аморальности, заставили много времени отдать судам.
Кстати, обвинив пять лет назад Надежду в том, что она аморальная особа и хочет продать своего сына на органы, о чем поспешно дало интервью белорусское телевидение, оно (ТВ) и Владимир были призваны в суд по делу о защите чести и достоинства Надежды. Она выиграла дело и получила какие-то деньги за моральное удовлетворение. Но разве это стоит публичного позора на всю страну и душевных травм?
Три бывшие спутницы жизни Владимира (четвертая, Инна, не имела от него детей) более всего беспокоятся о своих детях. Узнав подробно обо всех мытарствах Надежды, реально потерявшей все контакты с сыном, Оксана стала испытывать большое беспокойство, как бы Владимир не осуществил своей угрозы — не отнял и у нее сына во время одного из свиданий его с детьми, как это произошло в случае с Надеждой и ее маленьким сыном В. Молодой женщине Оксане хотелось бы спокойно растить сына и дочку, и на работу устроиться, чтобы укрепить материальное положение своей семьи, но как сделать это, когда нельзя спускать глаз с детей? Естественно в ее годы вести и личную жизнь — хотя она об этом сейчас и думать не хочет.
По мнению бывших спутниц жизни, Владимир хочет доказать всему миру, что он хороший семьянин и отец, благородный человек, а ему просто хронически не везло с женами. Но ведь когда он, более зрелый мужчина, брал их замуж, то наверняка признавался в любви, называл желанными, добрыми, чистыми. Они верили ему, рожали детей — что может быть выше такого доверия?
Присутствуя на судах по перепрописке детей, я стала свидетелем, как Владимир сообщил о том, что он является членом комитета защиты прав отцов и детей, попросил судью приобщить к делу свою характеристику с предприятия, где он работает: прекрасный работник, отзывчивый благородный человек.
А я как раз в недавний период, читая книжку внуку, для себя невольно сделала открытие: оказывается, сказочный персонаж Синяя Борода, известный своим отношением к многочисленным женам, назывался Рыцарем Синяя Борода.
Сказка ложь, да в ней намек. Ушли в прошлое кровавые разборки с бесправными женами. Нынешние семейные драмы решаются в судах, разводами и другими методами. Но в каждом отдельном случае это несчастье для их взрослых участников, а самое большое — для совместных детей. Истинное благородство там, где решая свои проблемы, взрослые участники этих драм оберегают от травм слабейших — детей.
Не называя фамилий героев этой житейской истории, места их работы, мы тем не менее решили назвать реальные имена (кроме детей, которых обозначили условно). Поскольку история эта растянулась на десятилетия, повторяясь, как День сурка, в нее вовлекаются не только непосредственные пары, но и масса свидетелей, органы милиции, образования, охраны детства, журналисты — она, история, как снежный ком разрастается в крючкотворную лавину.
На что уходит и без того ограниченная человеческая жизнь? Лучше бы это время посвятить детям, родным, друзьям, наконец, своей душе.
Ведь именно в этом счастье.

Р.S. Побывав на двух судебных заседаниях, изучив материалы предыдущих, пообщавшись с женской половиной, журналист поговорила и с их бывшим спутником Владимиром.
Начала я с вопроса, не препятствует ли Оксана — мать двух малышей — их встречам с отцом? Он ответил, что препятствует, три недели уже детей не видел. Субботы у него рабочие, а по воскресеньям не складывается у матери детей. Оксана объясняет, что в воскресенье выходить на прогулку-встречу отца с детьми к вечеру, когда зимой быстро темнеет, холодно и опасно для здоровья малышей.
Я спросила у Владимира, встречается ли с ними старший брат В.?
— Я детей не забываю, рад их видеть, хотел бы к себе домой брать, старший сын их тоже хочет видеть.
— Вы однажды взяли еще малышом у Надежды сына В. на свидание домой, и с тех пор его родная мать почти 10 лет не смогла с ним увидеться. Кстати, этим летом она приезжала в Брест и просила вас дать встретиться с сыном.
— Да. Я спросил у него, хочет ли он увидеть П. (называет фамилию Надежды).
Он ответил: «Нет».
— В Бресте живет мать Надежды, т.е. тоже родная бабушка В.
— Они не звонят, не появляются, не приходят — ни мать, ни бабушка.
— Вы со своей матерью возбудили уголовное дело против Оксаны — о хищении семейных ценностей. Оно не прекращено?
— Нет. Но, видно, идет процесс обжалования. Чужое надо вернуть.
— Вы не устали от судов?
— Устал, это все не по моей инициативе, это Оксана добивается алиментов, развода, перепрописки детей.
В завершение разговора Владимир пообещал, что если статья о нем будет из ряда вон выходящей, он примет меры.