В данный момент я сижу за компом, работаю. Фоном звучит «Утиная охота» Розенбаума. Отвлекаясь от написания статьи, я подхожу к окну, раздираемый противоречивыми чувствами. За окном осень – «очей очарованье», как сказал классик. Надо бы удариться в бега – либо в лес, либо – в Париж. В Париже еще тепло, самое время для неспешных прогулок. Возможно, сохранились, пусть и сменив названия, рестораны Риша и Пелле, где собирались на знаменитые холостяцкие обеды Флобер, Гонкур, Золя, Доде и Тургенев.

Здесь, в Париже, в 1854 году вышли «Записки охотника» — пожалуй, мое любимое прозаическое произведение из школьной программы. Никаких тебе «проклятых» вопросов, которыми так терзает читателя русская литература. Чистый стиль, «искусство ради искусства». Ладно, говорю себе, возвращаясь к компу, оставляю «Утиную охоту»… и натыкаюсь на переписку известного орнитолога и охотоведа Сергея Александровича Бутурлина с майором-артиллеристом Брест-Литовской крепости Николаем Юрьевичем Анофриевым. Так-так, это уже интересно. Берем след.

 От юнкера до генерал-майора

 Помимо чисто литературных «Записок охотника» Тургенева, чьи труды и книги на эту тему, так сказать, в прикладном порядке приходят на ум? Конечно же, С. А. Бутурлина и Л. П. Сабанеева. А сколько безвестных энтузиастов! И то верно – «какой русский не любит быстрой езды» и не охоч до охоты? Благо, одни леса кругом, полные разной живности, реки, полные рыбы – хоть рукой лови. Во всяком случае, раньше так было. «Раньше было все», как отвечает армянское радио в известном анекдоте.

Итак, кто такой – этот майор-артиллерист из нашей крепости? Почему переписывается с Бутурлиным, который об эту пору пишет книгу о своей экспедиции «По Северу России»? Что связывает сугубо военного человека и крупного ученого, путешественника и охотоведа? — Охота. Одно из самых   любимых развлечений благородного сословия.

Родом Николай Юрьевич Анофриев из потомственных дворян Курской губернии. Родился 4 декабря 1857 года. Окончил 2-й Московский кадетский корпус и Александровское военное училище. Поучаствовал пехотинцем в русско-турецкой войне 1877-78 годов, по итогам которой Россия вернула себе часть Бессарабии, потерянную во время Крымской войны, а двадцатилетний юнкер получил офицерский чин и первый орден. После этого окончил артиллерийскую школу. Скажем сразу, что дослужился наш герой до звания генерал-майора, а ордена у него будут Св. Анны и Св. Станислава 2-й и 3-й степени.

В дальнейшем – до Первой мировой войны – обыкновенная кочевая жизнь военного служаки. Империя-то огромная, и ее надо охранять. Вот и нес исправно службу по крепостям Новогеоргиевска, Кронштадта, Брест-Литовска, Ивангорода. В Первую мировую был командиром 327-го пехотного Корсунского полка. Награжден Георгиевским оружием. После контузии в 1916-м по состоянию здоровья уволен в запас.

Но и после этого война не оставила его. Революция, которую он не признал, настигла Николая Юрьевича в Киеве. Воевал против большевиков в составе Вооруженных Сил  Юга России. Вместе с остатками врангелевской армии в марте 1920 года эвакуировался из Новочеркасска на греческий остров Лемнос. С ним были жена и две дочери. Было ему 63 года, а условия жизни на острове – тяжелейшими. По воспоминаниям выживших, люди умирали десятками. Николай Юрьевич и его младшая дочь – Людмила, которой было семь лет, умерли в один день – 15 апреля 1920 года, через месяц после эвакуации. Старшая – Наталья, девяти лет от роду, умерла еще через месяц.

 Охота пуще неволи

 Это, так сказать, внешняя сторона жизни нашего героя. Но зачастую в жизни человека так бывает, что какое-то увлечение, хобби, то, чем он занимается на досуге, — и становится самым важным делом. Душу человеческую в мундир или в костюм с галстуком не вставишь. Как у Баратынского сказано: «И меня в моем мундире гений мой не узнает». Вот так и в случае с Николаем Анофриевым. Нес человек военную службу исправно, до высокого чина дослужился, ордена имел и награды. А лучшим подарком для него наверняка были вылазка в лес с ружьем, разговоры охотников у костра, их шутки-прибаутки, всякие-разные охотничьи истории со страшилками, приукрашиваниями да привираниями. И знаешь ведь, что врет, подлец, а слушаешь и оторваться от рассказа не можешь. Потому что живет в человеке неистребимое желание, чтоб было как в жизни, только лучше и красивее. Потому не только самой охотой Николай Юрьевич занимался. Собирал он охотничий фольклор, книги, брошюры, календари, выходившие из печати по всей Российской империи. В 1893 году он и сам издал свой первый «Карманный охотничий календарь». И издавал его на протяжении 27 лет на собственные средства. Это были книжечки небольшого формата, в которых давались простые и дельные советы охотникам. Сейчас бы мы такого рода продукцию назвали научно-популярным изданием, коими забиты прилавки книжных магазинов и киосков. А в то время такой литературы было крайне мало.

Собранная Николаем Анофриевым библиотека по охотничьей тематике составляла более тысячи книг, и наряду с библиотеками П.Л. Сабанеева и С. В. Безобразова была крупнейшим частным собранием охотничьей и рыболовной литературы. Надо сказать, что увлечение это обходилось ему недешево, недвижимостью он не владел, а вся семья кормилась за счет воинского довольствия.

Переписка Анофриева с Бутурлиным началась именно в Брест-Литовской крепости в 1898 году. Поначалу это были чисто деловые просьбы  Николая Юрьевича к ученому дать ту или иную статью для календаря. Анофриев пишет Бутурлину: «Я глубоко тронут Вашей любезностью и не нахожу слов, чтобы благодарить за готовность быть полезным моему изданию. Вы предлагаете мне именно то, что мне хотелось поместить в минувших изданиях, но чего не удалось составить с достаточной ясностью, полнотой и сжатостью». Дальше деловые отношения перестают в по-человечески теплые и доверительные. «Каково-то охотитесь? А я еще не начинал, если не считать двух выездов, и томлюсь без собаки, так как своей неожиданно лишился (украли). Нет ли у Вас на примете недорогой рабочей собаки? Иногда бывают счастливые случаи…» Или вот еще о давно задуманной вылазке на охоту: «Воспользовался (ввиду отпуска нижних чинов на «вольные работы») перерывом лагерных занятий и на целую неделю исчез из дома, чтобы отвести душу в обществе бекасов и куликов».

 Рукописи не горят

 В апреле 1901 года Анофриев получил от Бутурлина его новый труд «Пульное оружие», которое решил опубликовать отдельным изданием. Но случилась нередкая для того времени в нашем городе беда: «Многоуважаемый Сергей Александрович! Со мной случилась большая беда: при пожаре Бреста 28 апреля сгорело у переплетчика около 1,5 тысячи экземпляров моего «Календаря», а у типографщика 4000 экз. «Пульного оружия», отпечатанного до 136 страницы и 24 страницы оригинала, бывшие в работе!!… Я до сих пор не могу опомниться! Убыток мне не менее 2 тысяч рублей, да еще Ваши сгоревшие страницы, которые меня удручают больше всего, хотя и нет за мною вины. Слава Богу, что утратилось не более.

Я при неудачах не сразу отступаю и хотел бы возобновить все сгоревшее и, словом, продолжать издания по намеченной программе, для чего решил расстаться с своим сокровищем — охотничьей библиотекой (теперь свыше 1000 томов). Конечно, мне прежде всего надо обратиться к Вашему участию и просить помощи, т. е. возобновления сгоревших страниц. Нет ли черновиков? — Хотя знаю, что Вами писано сразу набело… Простите, многоуважаемый Сергей Александрович, и помогите в беде, хотя знаю, что возобновлять старое весьма нудно». С. А. Бутурлин незамедлительно выслал свой труд. Он же советовал Анофриеву обратиться за помощью в Императорское общество охоты. Но, видимо, такой уж был человек Николай Юрьевич Анофриев – всего добивался сам. В 1902 году он выпустил в Брест-Литовске «Пульное оружие» С.Бутурлина, благословив на долгую жизнь замечательное охотоведческое произведение, в дальнейшем дополнявшееся и неоднократно переиздававшееся.