В прошлом номере «БК», в рубрике «Фамильное древо», мы рассказали об оперном певце и антрепренере Владимире Любимове. Бесконечно при этом напевая себе под нос «Сердце красавицы склонно к измене…», арию из оперы «Риголетто». Знаете, как привяжется какой-нибудь мотивчик, так пиши – пропало. Уже родные и близкие стали косо поглядывать. Пришлось срочно переключаться на скрипичный концерт Вивальди «Времена года». Тем более что действительно хочется смены времени года. Зима привязалась, как тот мотив, и никак не отвяжется.

К тому же что-то давненько мы не переплывали Атлантический океан. Забыли о существовании Нового Света, будто и нет его. Хотя ведь и там немало уроженцев наших полесских палестин. А уж в сфере музыкального искусства…

В «Фамильном древе Брестчины» выходили очерки об американском композиторе Исидоре Фриде, о Луисе Грюнберге, который в своем творчестве стал привносить в симфоническую музыку джазовые элементы. Настал черед рассказать об еще одном знаменитом музыканте, уроженце нашего города, скрипаче Джозефе Гингольде.

Хотя для меня, человека не искушенного в музыке и любителя классического детектива, любимым скрипачом был и остается, конечно, Шерлок Холмс. (По правилам Интернета здесь должен стоять смайлик).

 Уроки музыки под грохот пушек

Ничем примечательным в истории человечества обычный осенний день 28 октября 1909 года отмечен не был. Никаких предзнаменований и особых примет. В семье обыкновенного владельца обыкновенной обувной мастерской уездного города Брест-Литовска Меера Гингольда и Анны Лейзерович родился мальчик. Назвали Иосифом. Спокойная и размеренная жизнь уездного города была разрушена только спустя пять лет, когда началась Первая мировая война.

cms-image-000006297.jpg

Семья обувщика то ли по собственной беспечности, надеясь, что все обойдется, то ли не желая спасаться бегством на восток империи, осталась в собственном доме. И угодила в немецкий лагерь для интернированных. Чем приглянулся шестилетний еврейский мальчуган немецкому офицеру – неизвестно. Но факт остается фактом: первые уроки музыки Иосиф получил от этого офицера. Может, вояке надо было чем-то себя развлечь. Так развлечение для одного стало делом и смыслом жизни для другого.

Подальше от войн и смут

Война, революция, опять война. Что, прикажете владельцу обувной фабрики сапоги для военных шить до скончания времен? Нет, хватит! К 1920 году созрел Меер Гингольд для того, чтобы поискать место более спокойное для жизни и применения своих трудовых навыков. Собрали пожитки и всей семьей махнули в Америку, в Нью-Йорк.

cms-image-000006298.jpg

Какие-никакие сбережения у них, вероятно, были. Видя, что сыну запали в душу мелодии вальсов и танго, услышанные от немецкого офицера, отец устроил Иосифа в обучение к скрипачу, тоже беженцу из России, Владимиру Граффману. Сам Граффман учился в Санкт-Петербургской консерватории у великого Леопольда Ауэра вместе с такими гениальными скрипачами современности, как Яша Хейфец и Ефрем Цимбалист. Пусть он и не стал таким же гениальным скрипачом, как они, но педагогом был замечательным. Шесть лет юный скрипач постигал азы русской скрипичной школы, основателем которой и считается Ауэр.

К семнадцати годам беженец из Российской империи Иосиф Гингольд стал полноправным американцем Джозефом Гингольдом и был готов к тому, чтобы дать дебютный сольный концерт в одном из крупных концертных залов на Манхэттене.

cms-image-000006299.jpg

Кому-то, может быть, и этого было бы достаточно. Но искусство вообще и музыка в частности – как наркотик. Всегда хочется большего. Всегда хочешь поднять планку собственного мастерства. Достигая очередной высоты, видишь новые необозримые горизонты, от которых захватывает дух. Джозеф Гингольд в жажде этих новых горизонтов отправляется в Европу, в Брюссель, где на протяжении двух с половиной лет совершенствует и шлифует свое мастерство под началом еще одного замечательного скрипача и дирижера — Эжена Изаи. Чувство восхищения и признательности перед учителем Джозеф Гингольд пронес через всю свою долгую жизнь.

 «Миллионер» в годы Великой Депрессии

Конец 20-х – начало 30-х годов XX века. В Европе затишье перед бурей. В Америке – экономическая и общественная депрессия, нищета, разброд и шатания. Молодой талантливый музыкант все же вернулся в Штаты. Переходил из одного оркестра в другой. Нигде толком не платили. Кому есть дело до классической музыки, когда есть нечего?!. Но, как говорится, терпение и труд все перетрут. В конце концов, Джозефу повезло. Он был принят в один из более-менее успешных для того времени оркестров и стал зарабатывать около восьмидесяти долларов в неделю. Как он сам потом вспоминал, в это время он чувствовал себя миллионером.

 «Первая скрипка»

В 1937 году Джозефу Гингольду покорилась новая вершина. Его пригласили в Симфонический оркестр Нью-Йоркского радио (NBC). Дирижировал этим оркестром Артуро Тосканини, один из величайших маэстро мира. На протяжении семи лет, до 1943 года, Гингольд работал в оркестре под управлением Тосканини. Совершил множество турне с этим оркестром.

При этом выступал и с сольными концертами, в качестве участника различных трио и квартетов выступал с концертами и записывался на радио.

С начала сороковых годов Гингольд дает уроки в музыкальных школах, который устраивал по американским городам и весям еще один знаменитый скрипач и педагог, Иван Галамян.

В 1943 году Джозефу Гингольду предложили возглавить Детройтский симфонический оркестр. Он проработал в нем три года.

 13 лет в Кливленде

Здесь надо сказать вот о чем. У нас ведь как принято? Все важнейшие политические, экономические и культурные события происходят в столицах. Отсюда этот, скажем так, несколько высокомерный взгляд столичных на провинциалов. В Америке, по крайней мере, культурная жизнь рассредоточена, что ли. Знаменитые культурные центры находятся не только в Нью-Йорке.

cms-image-000006302.jpg

Так, один из самых известных американских симфонических оркестров, входящий в так называемую «Большую пятерку», расквартирован в Кливленде. В 1946 году этот оркестр возглавил Джордж Селл – американский дирижер и композитор венгерского происхождения. Считается, что именно под руководством Селла Кливлендский симфонический оркестр пережил период расцвета. Одним из первых его действий на посту руководителя оркестра было приглашение Джозефа Гингольда концертмейстером. Вместе они проработали тринадцать лет. Их связывали и профессиональные, и дружеские отношения. Гингольд в этом оркестре часто выступал в качестве солиста. При этом, как он сам не раз отмечал, почерпнул для себя многое  в плане преподавания. Их, выходцев из Восточной Европы, переживших Первую мировую войну, многое объединяло и в творчестве, да и жизненный опыт был схожий. Они объездили с турне весь мир – Европу, Австралию, Японию и Советский Союз. Селл был к тому же прекрасным пианистом, и они частенько выступали вдвоем, играя сонаты.

 Учитель музыки

Учась у таких замечательных педагогов, как Владимир Граффман, Эжен Изаи, Джордж Селл, работая под началом Артуро Тосканини, наверное, невозможно было не стать и самому прекрасным педагогом. Хотя, с другой стороны, и для того, чтобы воспитывать другие таланты, нужен особый дар небес. Был у уроженца Брест-Литовска и этот дар.

Преподавать Джозеф Гингольд начал еще в пятидесятых годах — в то время, когда был занят в Кливлендском оркестре. Затем, когда отошел от активной концертной деятельности, давал ежегодные мастер-классы в Нью-Йорке и Парижской консерватории. Его постоянно приглашали в жюри многих музыкальных престижных конкурсов и фестивалей по всему миру.

Многие из воспитанников Джозефа Гингольда выступают в наши дни на лучших мировых сценах. Вот лишь некоторые из них – Энн Акико Мейерс, Леонидас Кавакос, Джошуа Белл. Его ученики говорят о нем только в превосходных степенях. Вот, к примеру, слова Джошуа Белла: «Мне очень повезло, что я изучал игру на скрипке у великого мастера. Я часто вспоминаю его громкий голос, его чувство юмора, его щедрость, чистоту звучания его скрипки и невероятную технику. И что, может быть, еще важнее для меня в ту пору, когда я был студентом — его связь с великими скрипачами прошлого. Он обогатил мою жизнь во многих отношениях и помог мне определить себя как музыканта. Он остается самым запоминающимся и значительным человеком в моей творческой биографии. Я скучаю по нему».

cms-image-000006301.jpg

Вот пример абсолютно состоявшейся человеческой жизни. Пожалуй, во всем ему сопутствовал успех – в творчестве, в семейной жизни, в учениках. Он прожил долгую жизнь – 85 лет.

Как он сам однажды сказал: «У меня были замечательная музыкальная жизнь, чудесная семья, крепкое здоровье и скрипка Страдивари. Чего же мне еще желать?». И действительно – чего?