Вероломное и внезапное нападение Германии на Советский Союз 22 июня застало врасплох и крепость, и сам Брест. На город двинулась такая армада вермахта, что он был занят в первый же день войны. Были лишь отдельные очаги обороны: областной военкомат и железнодорожный вокзал.

Бывший помощник секретаря Брестского горкома партии Татьяна Смирнова в книге «Подполье непокорённого города» пишет, что утром первого дня войны в здание обкома партии прибежали секретарь обкома М.Н.Тупицын, секретарь горкома А.М.Коротков и другие коммунисты. Второпях они сжигали документы, но не смогли вскрыть сейф, чтобы ликвидировать хранящиеся там учётные карточки и партийные документы. Оказывается, не пришла работница сектора учёта, а за ней не послали. Никто и не предполагал, что большинство партийных руководителей вместе с семьями к 8-9 часам утра уже покинули Брест. В дальнейшем в руки фашистов попали списки коммунистов города – и началась охота на них. 

cms-image-000007747.jpg

Утром 22 июня открыли ворота Брестской тюрьмы, и заключённые лавиной хлынули на улицы города. Из складов спиртзавода они выкатили бочки в вином и, напившись, грабили магазины, склады, аптеки, обувную и швейную фабрики, не гнушаясь  квартирами. Хотя Мария Мединская-Садыкова в своих воспоминаниях «Не рвите цветы на курганах…» пишет: «Люди в первое утро войны сметали с полок всё подряд, несли продукты огромными корзинами. Дело в том, что местные жители пережили несколько войн, ведь эта земля переходила из рук в руки…  Так что население всегда жило в атмосфере готовности к войне и сопутствующим трудностям, имело уже печальный опыт, поэтому первым делом и кинулось пополнять домашние запасы».

В Бресте появились первые убитые, которые лежали на улицах, в скверах, во дворах, у стен домов. Рванувшись сначала на восток, женщины, старики и дети вскоре вернулись обратно в город.  А там вслед за армейскими частями, которые непрерывным потоком двигались через Брест, в городе появились отряды СС, СД, полевая жандармерия и полиция.

 Новый порядок 

Оккупанты обрушили жестокий террор на жителей. Они ввели в Бресте комендантский час, за нарушение которого полагался расстрел. Бывшим военным предписывалось явиться в комендатуру и встать на учёт, всем гражданским – выйти на прежнюю работу, а мужчинам – пройти регистрацию. Под угрозой расстрела новая власть приказала всем жителям сдать оружие, радиоприёмники, политическую и даже художественную литературу: Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Толстого…    

А в Южном городке фашисты создали первый лагерь для советских военнопленных, обнеся его несколькими рядами колючей проволоки.  Лагерь был забит до отказа ранеными, измученными и вечно голодными  людьми, на которых фашисты не хотели тратить ни продуктов, ни медикаментов. В лагере не сохранилось ни травинки, ни листочка – всё было съедено. Гитлеровцы регулярно «очищали» лагерь: в небольшом лесу недалеко от него они расстреливали больных и обессиливших военнопленных, которые сами копали себе могилы.

В Южный городок потянулись жители Бреста, пытаясь отыскать в лагере своих  отцов, мужей, братьев, детей…    Маленькая Зоя Смирнова с бабушкой ходили туда и видели, как военнопленные из последних сил добирались до колючей проволоки и обессилевшие повисали на ней. Они просили  кушать, бинтов, йода. В этот момент женщины, что приходили к лагерю, стараясь передать им хлеб, картофелины, а немцы начинали стрелять – и все бросались врассыпную от проволоки. Но женщины снова и снова ходили к лагерю, не думая об опасности, забирая с собой последние куски хлеба и картофелины. Им казалось, что они – на свободе, а бойцы, раненые, больные, – в плену!

cms-image-000007748.jpg

 В Бресте оккупанты вылавливали военнослужащих, коммунистов, советских работников. С первых же дней начались их расстрелы в Брестской крепости и в окрестностях города.  Для устрашения мирных жителей фашисты на виселицах, деревьях и даже балконах домов вешали «неблагонадёжных» и подозрительных лиц. Всех евреев в декабре 1941 года загнали в гетто, огородив колючей проволокой целые кварталы в центре города, ограниченном улицами Советской, Маяковского, Кирова и Интернациональной. По утрам узников гетто под конвоем полицаев гоняли на работы в крепость на разборку завалов.

cms-image-000007749.jpg

cms-image-000007750.jpg

В определённые часы сгоняли население на площадь Свободы для прослушивания радиопередач о победоносном шествии вермахта на восток, который, мол, несёт народу освобождение от «жидо-большевизма».

В июле 1941 года немцы провели в Бресте учёт-перепись городского населения. В результате было определено 46 тысяч населения: евреев – 18 тысяч, поляков – 15 тысяч, «восточников» – 8 тысяч и около 5 тысяч жителей других национальностей.

cms-image-000007751.jpg

  На борьбу!

«Новый порядок» вызвал сначала чувство оцепенения от всей этой жути, а потом — возмущение в душах брестчан. Одним из них оказался Пётр Михайлович Жуликов. Этот неприметный на вид мужчина 30 лет, невысокого роста, слегка сгорбленный от болезни позвоночника был бывшим парторгом Брестского отделения железной дороги, членом обкома и горкома КПБ. Он, проживая в одном из домов на  площади Свободы, часто приходил на большие скопления людей, чтобы встретить тут знакомых по партии и работе на железной дороге.

cms-image-000007752.jpg

И он встретил их. В условиях конспирации вскоре сколотил большую группу единомышленников – из рабочих,  ИТР станции и депо «Брест-Центральный», станции «Брест-Полесский», где работали Михаил Жигимонт, Батырбек Дзабиев. В это же время вокруг бывшего инструктора горкома партии Розы Радкевич сплотилась группа женщин: А.И.Хромова, Т.Н.Смирнова, Н.А.Комолова, А.М.Бабушкина, А.П.Аронина, З.И.Южная. Они тайно на квартире Смирновой прослушивали передачи Московского радио, передавали их знакомым, а те – из уст в уста. Вскоре появились и рукописные листовки группы Жуликова, где тоже прослушивали голос Москвы.   

От оцепенения патриоты перешли к неприятию нового порядка, а потом и к сопротивлению ему. Патриоты, оставшись без руководства, без плана действий, решились на создание подпольной организации. В отличие от фронта, где враг был по ту сторону окопов, им, думаю, было сложнее. Они рискнули создать её в окружении врагов, которые выслеживали, выпытывали и пытали.

В августе 1941 года на квартире Смирновой и Бабушкиной (ул.Будённого,12) состоялось первое общегородское организационное собрание. Было выбрано бюро для руководства городской подпольной партийной организацией в составе Жуликова, Жигимонта, Дзабиева, Радкевич, Южной, Самыченко и Аношиной. Секретарями организации утвердили Жуликова и Радкевич. В числе руководителей-антифашистов выбрали Якова Сливко и Романа Рамковского, бывших членов КПЗБ, имеющих опыт конспиративной работы в подполье.

cms-image-000007753.jpg

Ближайшими задачами подпольщики поставили себе выявление в городе коммунистов, комсомольцев, советского актива, антифашистов и вообще всех недовольных  фашистским режимом; смену фамилий партийцев, советского актива и комсомольцев в период массовой переписи населения Бреста; создание по территориальному признаку «троек» и «пятёрок» подпольщиков; сохранение нескольких радиоприёмников (каралось расстрелом) и запись информаций Совинформбюро, а потом написание листовок печатными буквами и передача их из рук в руки; сбор оружия и боеприпасов.

Пионерам подполья приходилось сочетать воедино конспирацию, разведку, военное дело (владение оружием и боеприпасами), диверсии, саботаж, печатание листовок, агитацию… К ноябрю 41-го число учтённых коммунистов в Бресте достигло 125, из которых создали 10 подпольных первичек, в том числе три центра: разведывательный, диверсионный и по связям с партизанами.

Одновременно под руководством П.Жуликова и Р.Радкевич создали городскую подпольную комсомольскую организацию, первым секретарём которой утвердили Василия Нестеренко. К концу 1941 года в Бресте действовало 10 первичных комсомольских первичек из 100 человек.

Кроме того, В оккупированном Бресте были организованы десятки антифашистских групп (по 3-5 человек) с охватом около 400 патриотов.

Разжились подпольщики и печатным станком, вывезенным из типографии, который хранился у антифашиста В.Шибуни, жителя Брестского района. Летом 1943 года его переправили в штаб Брестского партизанского соединения.

 Диверсии и саботаж 

На них сделали главную ставку подпольщики города. В  1942 году оккупационные власти запланировали вывезти из Бреста на работы в Германию 6 тысяч юношей и девушек, о чём узнали подпольщики через своих знакомых, работавших гебитскомиссариате и других фашистских учреждениях. Благодаря активной работе подпольщиков (листовки, беседы с родителями), план вывоза был сорван: в Германию вывезли только 10% от намеченного количества. 

За два года – с августа 41-го по сентябрь 43-го года – в невероятно трудных условиях оккупации подпольщики сумели собрать и передать в партизанские отряды 5 пулемётов, 70 винтовок, 65 пистолетов, около 560 тысяч патронов, 6 автоматов и 9 тысяч патронов к ним, 250 гранат, 10 фотоаппаратов, 4 бинокля, много медикаментов и одежды. В фонд обороны ими было передано 300 тысяч советских рублей.

Член подпольной организации М.П.Мартынов, телеграфист И.Купаев и связист из д. Стеброво Ф.Савчук на участке Кобрин–Малорита в 1942-1943 годах вывели из строя 38 км кабеля связи, вырезали подземный кабель магистральной связи на участке Брест– Жабинка–Кобрин. Секретарь подпольного горкома комсомола В.Нестеренко с помощью хозяина явочной квартиры Лодзинского и его сыновей смог осуществить взрыв моста через Мухавец, а с Н.Вороновым поджёг склад боеприпасов в Брестской крепости. Вызвал панику среди фашистов и взрыв в камере хранения на вокзале «Брест-Центральный». В Брестском паровозном депо подпольщики разными способами вывели из строя 16 паровозов,  карбитный цех. Диверсионная «тройка» Сергея Шубина в Брестском ж/д  узле выбила из графика движения 86 железнодорожных составов, идущих на фронт.

А группа подпольщицы, а потом партизанки Ядвиги Косинской с августа по октябрь 1943 года совершила в Бресте 7 диверсий, в том числе поджог смолокуренного завода, взрыв бензосклада и склада со снарядами воинских частей. На продовольственном складе подпольщик Сенокосов всыпал ядовитый стрихнин в бутылки с вином, идущим в армейские части. Работающие на вещевых складах женщины как могли портили вещи: резали и рвали бельё, одеяла, отрезали пуговицы. 

 Герои подполья 

Вера Кравцова, дочь военнослужащего, до войны закончившая 9 классов СШ №15 г.Бреста, вместе с подругой Валей Бубновой организовывала побеги военнопленных из лагеря и переправку  их в партизаны. Два побега прошли удачно, а третий, в ночь с 6 на 7 июня 1943 года, провалился. Готовились к побегу 27 военнопленных, но известна судьба только 17-ти. 10 дошли до партизанского отряда, а семеро заблудились и измученные и голодные уснули на берегу Мухавца, где их схватили фашисты. При сбежавших  нашли план побега и записку Веры, которую арестовали и поместили в Брестскую тюрьму. Все попытки подпольщиков выкупить её оказались тщетны. Через подпольщицу Веру Богданович (Устинову), которая по заданию подполья устроилась надзирательницей в Брестской тюрьме, Кравцовой удалось передать матери несколько записок. В последней она писала: «Мама, мне была очная ставка с ребятами. Немцы им обещали сохранить жизнь, пусть они живут, а я умру. Мама, не плачьте… Я не одинока. Я никого не выдам. Не хочу пачкать честь нашего комсомола. Жалко твоих переживаний. … Мама, сохрани мои фотокарточки, они будут тебе помогать. Нас Родина не забудет, вспомнят товарищи. Прощайте, мама и сестра Надя…» 22 июня фашисты расстреляли 17-летнюю Веру Кравцову в Брестской тюрьме.

cms-image-000007754.jpg

 Из 15-й СШ вышел и Борис Аношкин, сын защитника Брестской крепости Николая Аношкина, погибшего  в первые дни обороны. Как член подпольного горкома комсомола с августа 41-го отвечал за сбор оружия и боеприпасов. В июне 1943 года при выносе частей пулемёта или автомата из крепости немцы арестовали его и одноклассников: сына командира батальона 333 стрелкового полка Володю Ковязина, детей пограничника Милицы – Константина и Екатерину. Всю группу отправили в гестапо, а после пыток и испытаний – в тюрьму. В конце июня всех расстреляли.

cms-image-000007755.jpg

 Выпускница Московской фармацевтической школы Галина Аржанова в Бресте проживала с предвоенного 1940 года, когда приехала по путёвке комсомола работать в одну из центральных аптек города. По поручению подпольного горкома партии доставала медикаменты и лекарства, которые передавала подпольщикам, а те через связных  – партизанам. Три года действовала эта цепочка, и всё это время партизаны отрядов им.Чернака, Фрунзе и Ворошилова обеспечивались лекарствами благодаря Галине.

Но в сентябре 1943 года по доносу предателя её арестовали. 21-летняя девушка содержалась в одиночной камере. Она вынесла 26 страшных пыток фашистов, но никого не выдала. В одной из записок, переданных из тюрьмы подпольщице Марии Сименковой, она в отчаянии писала: «Сжалься надо мной, моя родная, пришли мне отравы. Судьба моя решена. Мучительна не смерть, а пытки. Больше не могу терпеть. Пожалейте меня. Прощайте, Галя». В конце 1943 года палачи повесили Галю во дворе Брестской тюрьмы, на дощечке на её груди  была надпись: «Партизанка».

 Провал 

Сентябрь и октябрь 1943 года для Брестского подполья стали поистине чёрными месяцами, когда прошла череда крупных провалов и арестов. Оказалось, накануне, в августе-сентябре, в городскую подпольную организацию (по подсчётам Анны Гребёнкиной, в неё входило более 600 человек) сумели проникнуть агенты гестапо Виктор Леонтьев и его жена-немка из Поволжья Гертруда Вагнер. До войны он ходил даже кандидатом в члены ВКП(б), а, по некоторым данным, был даже заведующим отдела облисполкома.

В сентябре 1942 года, будучи рабочим  пилорамы «Закупка и сбыт», Леонтьев стал членом антифашистского подполья, вошёл в доверие Жуликову и Серафимовичу, стал связным партизанских групп, дислоцировавшихся в Беловежской пуще. Его жену, работающую на яйцебазе, её шеф Карл Радлин, склонил к сотрудничеству с гестапо, а Леонтьев доверился жене и был тоже завербован. 

По продуманной в гестапо схеме оба были внедрены в Брестское партизанское соединение без  ведома П.Жуликова, где Лентьева зачислили в диверсионную группу особого отдела, а в октября назначили  уполномоченным штаба по оперативной работе. Вагнер включили в одну из разведгрупп. Там они и получил информацию о руководителях и активистах Брестского подполья. Перевёртыши выдали их врагам, и гестапо нанесло удар по подполью.

Цена предательства – арест более 140 его руководителей и активистов. Фашисты ворвались на квартиру к Жуликову и арестовали его вместе с женой-подпольщицей и тёщей-связной партизанского отряда им. Щорса. На его квартире гестаповцы устроили засаду, куда попали член горкома партии Мария Жигимонт, секретарь горкома комсомола Григорий Банников и Василий Зажарский. В середине октября почти весь партийно-комсомольский актив подполья оказался в застенках у гитлеровцев. Аресты следовали один за другим почти два месяца. Подпольщиков по наводке забирали на дому, на явочных квартирах, на работе и прямо на улице. Таким образом, была обезглавлена городская подпольная организация.

Подпольщиков жестоко пытали, подвешивая за подбородок, избивали до полусмерти. Руководителя подполья Петра Жуликова с больным позвоночником били так, что он не мог стоять, на допросы его выводили под руки. Пытки усугубили его болезнь, его перевели в тюремный лазарет, где он и скончался 7 декабря 1943 года.   

Вымуштрованные отряды СС, СД, полевой жандармерии, полиции и их агенты действовали хитро и расчётливо, вербуя предателей. Им удалось выследить, арестовать и казнить десятки патриотов-подпольщиков, не щадя ни женщин, ни детей. Вместе с детьми были расстреляны подпольщики А.А.Горная, С.С.Григорук, С.Захаренко, М.М.Забалуев, Е.В.Крашенинникова, В.Литвин, А.Лобакова, З.С.Прохорова, А.Г.Серафимович, З.М.Сидорова и многие другие. Двое детей Н.Диевой уничтожены в Брестском гетто. Попавшая в концлагерь Равенсбрюк подпольщица В.В.Горбачёва была сожжена вместе с 6-летним сыном.

Но и предатель Виктор Леонтьев не ушёл от расплаты: когда он проник в партизанское соединение, то был изобличён и расстрелян в феврале 1944 года.

Несмотря на жестокий и горький урон, борьба продолжалась под руководством секретаря подпольного горкома партии Татьяны Смирновой, а когда над ней нависла угроза ареста и ее переправили в партизаны, под руководством  Елены Литвиновой. К началу 1944 года в Бресте действовало три подпольных партийных организации и несколько антифашистских групп из полсотни активных бойцов невидимого фронта. К числу наиболее дерзких диверсий относятся организованные и проведённые подпольщицами группы А.Зажарской  – Марией Шевчук и Анастасией Паршиной – взрывы в немецкой столовой на углу улиц Будённого и Дзержинского и общежития немецких связистов, где погибло до 90 гитлеровцев.

Можно напомнить слова неутомимого исследователя Брестского подполья, кандидата исторических наук минчанки Анны Афанасьевны Гребёнкиной: «Из 1131 дня фашистской оккупации Бреста враг ни одного дня не чувствовал себя хозяином, так как патриоты, рискуя жизнью и погибая, использовали все доступные им методы и средства, чтобы ликвидировать «новый порядок».

cms-image-000007756.jpg

 Сегодня в городе над Бугом есть улицы, названные именами Аржановой, Базановой. Жалко, что память о подпольщиках Бреста коротка. До сих пор, к сожалению, нет в Бресте не только памятника подпольщикам, но даже улицы имени организатора и руководителя Брестского подполья Петра Жуликова, который отдал жизнь за нас с вами. Может, фамилия неблагозвучна? К большому сожалению, после реконструкции не сохранились и мемориальные доски, посвящённные первому собранию подпольщиков — на доме № 12 по ул.Будённого, и Вере Кравцовой – на доме № 66 по ул.Ленина. Получается: что имели – не храним?

cms-image-000007757.jpg

cms-image-000007758.jpg

 Автор благодарит за помощь и предоставленные материалы Анну Афанасьевну Гребёнкину, Зою Петровну Смирнову, Юлию Павловну и Бориса Павловича Бухтеевых.

 На снимках:

Старожил Бреста Владимир Губенко из рассказов очевидцев и детских впечатлений запечатлел в своих рисунках картины оккупированного фашистами Бреста.

1.Немцы – на улицах Бреста  

2.Утром первого дня войны заключённые Брестской тюрьмы лавиной хлынули на улицы города

3.Акция устрашения в Брестском гетто

4.Без суда и следствия расправлялись со строптивыми, недовольными и подозрительными

5. Расстрел за городом

Фотографии из книги З.П.Смирновой «Не понаслышке знаю о войне (Из Брестского дневника)»

6.Организатор Брестской городской подпольной организации Пётр Георгиевич Жуликов

7. Ядро подпольщиков

8.Вера Кравцова (справа) с мамой и сестрой

9.Галина Аржанова

10. Участники Брестского городского партийно-комсомольского подполья сфотографировались в парке культуры и отдыха на 35-Великой Победы (1980)

11. Вместо здания бывшей СШ №15, где училась Вера Кравцова, теперь высится здание Брестского отделения «Внешэкономбанка» – без старой мемориальной доски 17-летней патриотке, погибшей за Родину

12. На доме по ул.Будённого,12, где в августе 1941 года состоялось первое собрание брестских подпольщиков, не нашлось места для прежней мемориальной доски