…Хотя отчасти и сами журналисты в этом виноваты – порой в стакане воды могут устроить бурю, которую не так-то просто потом утихомирить…

В губернском городе N было столько коммунальных проблем и вопросов по благоустройству, что создавалось впечатление, будто журналисты только этим и должны заниматься. Каждый день телефоны редакций раскалывались от звонков возмущённых обывателей, у которых в доме то канализацию прорвёт, то крыша потечёт, то лавочки на улице ломаются.

…Хотя отчасти и сами обыватели в этом виноваты – не всё в жизни ломается от старости и ветхости, где-то этому хорошо способствуют вполне реальные люди, а не временные понятия…

Так вот, из-за одной такой поломанной скамейки и разгорелся сыр-бор в городе N, где поссорились два милейших человека: Иван Иванович и Иван Петрович. Всё бы ничего (мало ли что возникает в процессе жизнедеятельности!), да дело это дошло до губернатора, отчего и имело не для всех радостные последствия.

 Без изумрудных очков

Иван Петрович трудился журналистом в одной из местных газет губернского города N и имел особый взгляд на некоторые вопросы, происходящие в нём. Если б родился он в индейской деревне, то непременно бы получил прозвище Зоркий Глаз – за умение видеть то, что не каждый простой индеец приметит. Но он жил в наше время и в нашем городе N, а потому был для некоторых начальников просто Занозой в одном мягком месте – вроде и маленькая, а сидеть чиновнику в кресле спокойно не даёт.

Так вот, как-то Зоркий Глаз заприметил совсем обычную поломанную скамейку, однако в не совсем обычном месте – возле памятника в городском сквере. Ходил он, ходил мимо этой скамейки месяц, другой, да вдруг подумал: а дай-ка найду я хозяина, который её должен починить. И людям хорошо, и глаз больше не будет спотыкаться о неэстетичный вид.

Однако хозяина злополучной скамейки не так-то просто было найти, из-за чего Ивану Петровичу пришлось чуть ли не журналистское расследование проводить. Один начальник говорил, что это не их дело, и отсылал к другому. Второй утверждал, что они отвечают только за памятники, а скамейки разные – тут ни при чём. И, наконец, третий оказался нужным начальником, и был им Иван Иванович.

Надо сразу сказать, что Ивана Ивановича Иван Петрович хорошо знал – много раз обращался к нему за информацией и за решением разных вопросов, которые интересовали обывателей. И никаких проблем после выхода в свет материалов не было. И на этот раз Иван Иванович пообещал, что скамейку ко Дню города сделают (город N находился в предвкушении празднования и тщательно к этому событию  готовился). Да только вот Иван Петрович возьми и напиши своё мнение: мол, зачем ждать грандиозного события, чтобы отремонтировать лавочку в памятном месте… Газета вышла, и дело закрутилось.

…Хотя отчасти и Зоркий Глаз не совсем прав: нет, чтобы ходить, как обычные люди из Изумрудного города, в зелёных очках и изумляться небывалой красоте вокруг! Так он предпочитает вообще очками не пользоваться ни в каких случаях, и глаз его постоянно натыкается на раскуроченные скамейки, полуразрушенные дома и прочую неэстетику города N…  

 Все вопросы – только через бумажки

Попала эта газета на стол губернатору как раз перед совещанием о подготовке к празднованию города. И говорят, дал губернатор всем разнос по поводу скамейки, да такой серьёзный, что впоследствии по вертикали лишили пяток человек премии, в том числе и Ивана Ивановича.

Расстроился Иван Иванович – столько сделал его коллектив ко Дню города, а тут одна паршивая овца (то есть лавочка) испортила всё стадо (то есть все хорошие дела). Да и Зоркий Глаз этот нашёл же эту злополучную скамейку, будто нет более серьёзных проблем в городе, как только раскуроченная лавочка!..

Расстроились, конечно, и все лишённые премии – люди ж рассчитывали на неё, может, и планы строили как потратить. А тут раз – и все планы рухнули, как карточный домик.

… Хотя отчасти и губернатор в данном случае… Это ж не мост какой-то нужный и не долгострой, а всего лавочка – чего из-за неё так сердиться и с плеча всем премии рубить…

С тех пор Иван Иванович перестал давать журналистам информацию по телефону. Сказал – только по письменному обращению: мол, присылайте бумагу, на все вопросы ответим. Хотя и вопросы «телефонные» – мелкие, опять про поломанные лавочки или неблагоустроенные остановки, что ж из-за них бумагу-то марать и минимум две недели (по закону) ждать ответа! Это ж не глобальные проблемы, которые требуют и времени, и осмысления.

Тем не менее, последствия «скамейки раздора» затронули и вышестоящие инстанции.

Всем известно, что на каждого начальника есть свой начальник, потому пришлось за мелкими вопросами обратиться к начальнику начальника. Но и он сказал, что отвечать на все вопросы теперь чиновники будут только по письменному запросу от издания. Мол, секретов никаких нет, мы вам всё расскажем, но пришлите бумагу. Так  городская администрация решила, чтоб не было впоследствии проблем. А то некоторые журналисты звонят, спрашивают, а потом не то пишут — то ли специально, то ли чего-то недопонимают.

…Хотя отчасти и сами чиновники в этом виноваты – если задают конкретные вопросы, то нужно на них также конкретно отвечать, чтобы недопонимания не произошло…

Вот такая история приключилась в губернском городе N с обычной скамейкой в необычном месте. Выиграли в ситуации, наверное, только те, кто будет  непосредственно на ней отдыхать. Проигравших оказалось гораздо больше: лишённые премий начальники и работники, журналисты и, конечно, простые обыватели, чьи мелкие вопросы теперь будут рассматриваться только на бумаге и в течение двух недель (по закону). И это в то время, когда Царь в стране усердно борется с бюрократизацией!..

… Хотя отчасти…