Не углубляясь в историю конфликта между Кишиневом и Тирасполем, переросшего в начале 90-х годов прошлого века в вооруженное противостояние с многочисленными жертвами с обеих сторон, отметим главное: на сегодняшний день о полной нормализации отношений говорить всё еще не приходится, а безопасность в регионе поддерживают совместные миротворческие силы из числа военнослужащих России, Молдовы Приднестровья и военных наблюдателей от Украины.

 Правда, заметить армейское присутствие при пересечении условной границы между левым и правым берегом Днестра довольно сложно. С недавних пор здесь установлены миграционно-пропускные пункты, которые являются частью плана действий по либерализации визового режима с ЕС и призваны контролировать потоки иностранцев, въезжающих в Молдову через восточные районы. Зарубежных граждан регистрируют бесплатно и добровольно, а на жителей же самого Приднестровья эта мера не распространяется. А граница, хотя и считается условной, необходимые атрибуты имеет: о том, что ты находишься на территории Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), то и дело напоминают соответствующие таблички. Впрочем, об автономности данной территории от Кишинева свидетельствует и многое другое.

cms-image-000008549.jpg

 Как рассказывают местные старожилы, выхода из состава Молдовы приднестровский регион, где 60% жителей составляют русские и украинцы (еще примерно треть составляют молдоване), добивался еще до распада СССР, когда в Кишиневе всё настойчивее стали звучать идеи о присоединении к Румынии. Между тем, в 1990-м году промышленные объекты, расположенные на территории современной ПМР, давали 40 % ВВП Молдавской ССР и производили 90% электроэнергии, поскольку здесь была построена ГРЭС, которая должна была производить электроэнергию не только для нужд республики, но и на экспорт в страны бывшего социалистического лагеря. Однако теперь это — скорее просто исторический факт. Хоть и несклонны жители сетовать на свои проблемы (о которых предпочитают говорить анонимно и избегая фотокамеры), а реальность такова: экономическими достижениями ПМР похвастать не может, рассчитывая, в первую очередь, на российские дотации. При этом значительная часть уроженцев Приднестровья выезжает на заработки в ту же Россию или Украину (благо, до Одессы пару часов езды). Но здешний люд, имеющий на руках приднестровские рубли с изображением Александра Суворова и почитающий символы советского времени, по-прежнему категоричен в своем неприятии «румынизации» Молдовы. Наиболее наглядно эта категоричность проявляется в языковом вопросе.

cms-image-000008550.jpg

 Государственным языком в Молдове, согласно Конституции страны, является молдавский, существующий с правописанием на «латинке». Вот только власти Румынии этого не признают, и там молдавский язык считается одним из диалектов румынского. Ранее представители официального Кишинева заявляли, что рассматривают возможность переименования государственного языка страны из молдавского в румынский, но, если судить по опросам общественного мнения, большинство граждан эту идею не поддерживают. Что же касается русского языка, то сейчас он имеет в Молдове статус языка межнационального общения, хотя недавно в парламент был внесен законопроект, предлагающий лишить его и этого статуса. А потому не стоит удивляться, если на кишиневской улице или в глухой деревеньке вам может встретиться собеседник, плохо изъясняющийся по-русски.

 В Приднестровье, разумеется, ситуация иная. Официально государственными на этой территории считаются три языка — русский, украинский и молдавский с кириллической графикой (так было во времена СССР). И это, по версии властей ПМР, тоже должно демонстрировать самобытность проживающего здесь народа как хранителя исконно молдавских традиций в отличие от подвергшегося «румынизации» Кишинева.    

 Разобраться в хитросплетениях современных реалий в Молдове и ее перспективах корреспонденту «БК» помог директор Центра этнологии Института культурного наследия Академии наук РМ Вячеслав Степанов.   

 — В Беларуси часто можно услышать точку зрения, что участие страны в различных интеграционных проектах России в какой-то момент сделает неизбежным процесс присоединения к РФ. Правда ли, что подобные процессы происходят и в румыно-молдавских отношениях? Насколько фантастичной представляется  реализация плана «Великой Румынии» через поглощение соседом нынешней территории Молдовы?

cms-image-000008546.jpg

— Идея «Великой Румынии» очень устойчива. В принципе можно говорить, что она существует с 1859-го года, когда была основана современная Румыния, а ее аппетиты, направленные на Восток, всегда поддерживались западными партнерами. Завуалировано идея «Великой Румынии» продолжала сохраняться даже в годы коммунистического периода в истории этой страны.

Благодаря бесхребетности основной части молдавской элиты процесс румынизации Молдовы (за исключением Приднестровья), запущенный после развала СССР, стал давать свои плоды. Помимо официальной прорумынской политики, которая даже в годы правления коммунистов только ретушировалась, но не исчезала, особенно это заметно в сфере образования. именно образовательная система способствовала укреплению позиций. В Молдове — в частности, в Кишиневе и Бельцах — уже выросло целое поколение молодежи, воспитанной на ценностях румынской идеи (в отличие от Приднестровья, где молодежь живет в духе интернационализма и с ориентацией на Россию). Есть еще Гагаузия, где также сильны пророссийские настроения: но эта территория всё-таки подвержена влиянию официального Кишинева.

В качестве примера можно привести такой факт: Румыния ежегодно берет на обучение 10 000 молдавских лицеистов и студентов. В тоже время Россия выделяет для Молдовы в своих вузах всего 200 мест, еще столько же дает Украина.

О нынешнем уровне румыно-молдавских отношений говорят и регулярно проводимые совместные заседания правительств и парламентов двух государств. Показательным можно считать заявления президента Румынии Траяна Бэсеску и его соратников в Молдове, что после очередных выборов в Румынии дальнейшую политическую карьеру он приедет делать в Кишинев.

 — А есть ли положительные моменты в разрешении «приднестровского вопроса»? Как люди в этом регионе видят свое будущее — с Россией, Украиной или, может, увеличивается число сторонников вступления в ЕС в составе Молдовы?

— Основная часть населения видит себя с Россией: на это направлена и политика официального Тирасполя. Напомню, что еще в 2006-м году в ПМР прошел референдум о независимости, на котором подавляющее большинство высказалось сохранение курса на международное признание Приднестровья и последующее свободное присоединение к Российской Федерации.     

Россия, безусловно, поддерживает Приднестровье, одновременно проводя политику, направленную на то, чтобы не выпустить всю Молдову из-под своего влияния. Однако последнее удается ее весьма относительно, в свете предстоящего саммита форума «Восточного партнерства» в Вильнюсе. Молдавская сторона наверняка подпишет там все необходимые документы  об ассоциации с ЕС, а Евросоюз начнет вовлекать Молдову (как и Украину) в свою «игру». Полагаю, что последствия евроинтеграции прежде всего на себе ощутят простые граждане, особенно социально не защищенные.

 — А на чем держится сегодня экономика Приднестровья (помимо дотационной поддержки из России)? Появляются ли какие-то новые возможности для промышленности и бизнеса?

— В целом, ПМР находится в очень сложном положении. Это следствие политической неразрешенности конфликта: он, собственно, сохраняется в латентной фазе. Поэтому экономические проблемы достаточно серьезные, ведь речь идет о 75 % дефицита государственного бюджета. В последнее время официальный Тирасполь начал политику, направленную на частичный возврат приватизированных предприятий в государственную собственность. Но пока можно говорить о мощных миграционных потоках, когда трудоспособное население выезжает на заработки как в Россию, так и в Европу.