Первое военное утро: защищались и уходили последними

Накануне войны Управление имело достоверные сведения о подготовке фашистской Германии к нападению на СССР. За пять дней до начала войны военно-политическое руководство страны знало его предполагаемую дату. Руководство органа обратилось в вышестоящие инстанции с вопросом о необходимости эвакуации семей, но он был оставлен  без положительного ответа, что впоследствии обернулось трагедией – многие семьи офицеров Управления были расстреляны.

Располагало ли Управление информацией о спецслужбах фашистской Германии, их структуре, кадрах, задачах? Да! Подразделения разведки и контрразведки УНКГБ смогли наладить работу по добыванию информации о противнике в достаточном объеме.  Постоянно поступали сведения об увеличении воинских контингентов фашистской Германии, изготовившихся у границы…

Однако на основе оборонительной доктрины,  предусматривавшей только наступление Красной Армии и ведение боевых действий исключительно на территории противника,  мобилизационный план Брестского управления госбезопасности, как и всех других структур,  не предусматривал мероприятий на случай отступления и, собственно, полную эвакуацию, в том числе секретных документов и материалов. Офицеры Управления имели предписания в случае военной опасности поступить в распоряжение отделов военной контрразведки 4-й армии Западного Особого военного округа, что они и сделали 22 июня 1941 года, разделив с бойцами и командирами армии всю горечь отступления.

В здании УНКГБ должны были остаться  около 10 офицеров, на которых возлагалась задача принять из запаса специальный кадровый резерв и организовать с ним работу.

Нам удалось разыскать несколько приказов по Управлению НКГБ Брестской области, относящихся к последней неделе июня 1941 года. Так, в приказе от 18 июня 1941 года речь идет о перемещении офицеров на более высокую должность или к новому месту службы, об отпусках с выездом за пределы Бреста – на лечение, отдых, учебу. Шла мирная  регламентированная приказами и текущими оперативными задачами жизнь.

И все же получаемые разведкой и контрразведкой Управления данные свидетельствовали о неминуемом начале войны. Это заставило начальника Управления капитана госбезопасности А.А.Сергеева отдать приказ о подготовке и эвакуации секретных документов. Рано утром 22 июня 1941 года последним эшелоном они были направлены на Минск, в НКГБ БССР. Сопровождал их ст. лейтенант госбезопасности В.С. Курусь, который погиб в результате обстрела эшелона немецкими самолетами под Минском. Далее архив Управления был отправлен  на Восток.

Но, как оказалось,  не все секретные материалы и документы были  вывезены из Бреста. Около 3.00 часов ночи в Управление прибыли на грузовой автомашине офицеры и пограничники штаба 17-го погранотряда, которые доставили секретные материалы оперативного отдела штаба. Надеялись отправить их на Минск, но складывающаяся обстановка не позволила это сделать. А.А. Сергеев дал команду сжечь документы в специальной печи в подвале Управления.

С первыми залпами орудий противника  раздались и первые выстрелы по Управлению: перед зданием, а также за зданием суда по ул. Леваневского, заняли позиции немецкие диверсанты. Около 4.00 утра начальник Управления капитан госбезопасности А.А.Сергеев, выполняя указание секретаря обкома партии Тупицына выяснить обстановку в штабе 28-го стрелкового корпуса и военной комендатуре, с которыми не было связи, вышел из здания и был ранен в голову и плечо. Ответным огнем из ручных пулеметов и автоматов сотрудники заставили немцев замолчать и внесли Сергеева в здание УНКГБ.

Офицеры Управления и пограничники, бойцы караульного подразделения УНКГБ вступили в бой с немецкими диверсантами. А в Управлении пытались решить вопрос об эвакуации семей сотрудников. Грузовая машина, на которой прибыли пограничники, была отправлена на ул. 17 Сентября. На ней было вывезено около 30 женщин и детей, а также раненый А.А. Сергеев. Последний был затем доставлен в один из госпиталей г. Арзамаса, где пробыл на лечении более 6 месяцев, позднее участвовал в войне, после ее окончания снова возглавил Брестское управление госбезопасности.

За семьями были направлены и три легковые автомашины, однако из города вырвалась только одна. Две другие были уничтожены немцами. Сложность в эвакуации была обусловлена не отсутствием машин, а нехваткой водителей. Являясь вольнонаемными, они или не смогли или не посчитали возможным прибыть  в Управление.

Бой с немецкими диверсантами продолжался. Вместе с другими в  нем участвовали начальник следственной части Управления ст. лейтенант госбезопасности С.М. Левин, его подчиненные – ст. лейтенанты Н.С. Субботин и Л.А. Асатурян. Затем Левин приказал Субботину и Асатуряну подняться в Управление и сжечь секретные материалы из своих сейфов. Прямо на полу в своих кабинетах они и сжигали их. Сражавшихся на ул. Ленина и Леваневского поддерживал из окон второго этажа пулемет «Максим». Огонь вел офицер-пограничник. Он был ранен, о чем свидетельствовала окровавленная повязка на голове…

cms-image-000009061.jpg

Примерно в 7.30 утра перед зданием на ул. Ленина появились немецкие мотоциклисты. Они также были остановлены и рассеяны плотным огнем автоматов и пулеметов, который вели  сотрудники и пограничники. После этого офицеры УНКГБ вместе с пограничниками, успевшими уничтожить доставленные в Управление секретные материалы, организованно покинули здание, выйдя из него на улицу Крупской, затем по ул. Московской отступали на Пинск. Группа в составе около 30 человек была хорошо вооружена: ручные пулеметы и автоматы, гранаты. Из города они уходили последними…

После их ухода здание было полностью окружено немцами. Однако в нем продолжали оставаться офицеры Субботин и Асатурян, сжигавшие документы. Они приняли последний свой бой, отстреливаясь на лестничных площадках и в коридорах. Последний патрон каждый из них оставил для себя: оба офицера, предпочтя плену смерть, застрелились.

Управление защищалось около четырех часов. Надо полагать, потери нападавших были значительными. Замысел Абвера молниеносно захватить здание и секретные документы не удался.

 Группы фронтовой разведки Абвера

Абвер (военная разведка) фашистской Германии в качестве одной из основных задач на Брестском направлении ставил захват секретных документов и материалов Управления госбезопасности. Метод действий Абвера не был чем-то новым для сотрудников: многие из них 17 сентября  1939 года и в последующие дни были в составе оперативно-чекистских групп, которые входили в города Западной Беларуси вместе с войсками (или впереди них) Красной Армии и выполняли специфические задачи, в том числе обнаруживали и брали из местных госучреждений для дальнейшего изучения  секретные материалы.

Сложность для офицеров Управления 22 июня 1941 года заключалась в том, что против их малочисленного состава были использованы в комплексе  часть подразделения Абвера «Бранденбург» (офицеры, владеющие русским языком, обмундированные чаще всего в форму бойцов и командиров РККА) и группы фронтовой разведки, усиленные армейскими разведподразделениями. Танковые корпуса немцев обошли Брест, вырываясь на автостраду Брест-Москва. Дезорганизованность в действиях  подразделений Красной Армии, дислоцировавшихся накануне войны в крепости и городе, была вызвана, помимо артобстрелов, действиями  воинских немецких подразделений, которые прибыли скрытно в Брест железнодорожными составами накануне войны и находились в них в ожидании сигнала.

22 июня1941 г. около  4.00 утра из вагонов железнодорожных станций «Брест-Центральный», «Брест-Северный», «Брест-Западный», «Брест-Восточный» выгрузились эти подразделения, взяв под контроль железнодорожные  узлы, транспортные развязки, выезды из города…

Последнее – элементы устной истории, о чем нам сообщили свидетели событий после публикаций в «БК». Это – достаточно неожиданная информация, крупицы которой очень редко и фрагментарно попадали в печать.

cms-image-000009062.jpg

Еще во время кампаний против Польши и Франции заграничная служба Абвера в структуре фронтовой разведки сформировала т.н. коммандо (или абверкоммандо) – отряды (группы) фронтовой разведки, которые принесли немалую пользу военному командованию, ведя планомерный поиск и изучение секретных документов противника на захватываемых и оккупированных территориях. Кадровый состав отрядов фронтовой разведки был малочисленным. В среднем отряд коммандо насчитывал 25-40 человек, включая офицеров, переводчиков, радистов и других редких специалистов. Группы выдвигались в авангарде наступающих частей, пробивались через заслон обороны и стремились к соответствующей цели. Следовало как можно быстрее обыскивать здания, в которых располагались штабы и учреждения противника. В начале 1941 года Генеральный штаб Германии издал приказ с основополагающими указаниями по формированию соединений Абвера для будущих нужд на Восточном фронте.

После изъятия и анализа секретных документов противника специалисты коммандо, используя информаторов, допрашивая военнопленных и прибегая к любым другим возможным способам, добывали ценные сведения для своего военного командования. Их деятельность разворачивалась прежде всего в городах, где располагались войсковые штабы или формирования секретных служб. При необходимости они могли перебрасываться наземно или по воздуху через линию фронта для ведения разведывательных операций на территории противника, чтобы прояснять его стратегические замыслы и находящиеся в стадии разработки оперативные намерения. Например, уже в первые дни вторжения в Югославию коммандо добыли огромное количество документов, впоследствии принесших большую пользу при планировании военных операций. Чтобы их вывезти, потребовалось несколько барж. Особенно ценными считались документы разведки, уничтожение которых в случае военной угрозы и вероятности захвата противником всегда должно было производиться в первую очередь.

В сентябре1939 г. сразу после взятия Варшавы группы Абвера захватили материалы 2-го отдела (разведки) польского Генерального штаба, которые были вывезены из мест хранения на шести грузовиках. Оценка документов только на одну резидентуру польской разведки под названием «Филиал Бромберга» позволила арестовать более ста лиц, работавших на польскую разведку. Абверу удалось захватить ценные секретные материалы в Бельгии, Голландии, Греции, Дании, Франции.

В течение дня 21 июня1941 г. заграничная служба Абвера направила сформированные коммандо фронтовой разведки в группы армий «Север», «Центр», «Юг». 22 июня между 1.00 и 2.00 часами ночи в заграничную службу поступили сообщения о том, что коммандо заняли исходные позиции. Главный интерес для них представляли здания НКГБ, структуры которого контролировали обстановку на границе с Германией. Именно так было и в Брест-Литовске.

 О материалах разведки НКГБ

В воспоминаниях помощника шефа Абвера В. Канариса – Оскара Райле есть сведения о первых часах войны в Бресте:

«… Группы фронтовой разведки (Абвер-III) старались как можно скорей добраться до учреждений секретных служб противника. В некоторых случаях это удавалось сразу в первые часы кампании, поскольку НКВД, главная ветвь советской секретной службы, выдвинула свои органы вплотную к германо-советской демаркационной линии…

Непосредственно после воздушного налета сотрудники коммандо III фронтовой разведки под командованием майора Т. вошли в город (Брест. – Авт.) в передовых порядках наступающих войск и заняли здание НКВД. Капитан Д., участвовавший при этом, так описывает этот эпизод:

«Когда мы вошли в здание НКВД и произвели осмотр, то нашли все так, как если бы служащие только что покинули свою контору. Письменные столы, сейфы, стулья – все стояло на своих местах. Я установил, что междугородная телефонная связь через коммутатор, расположенный в подвале, была не отключена. Телефонные штекеры еще воткнуты в коммутационные гнезда, и коммутационные лампочки продолжали гореть.

…В сейфах, вскрытых автогеном, мы, сверх ожидания, обнаружили множество секретного материала. Наше коммандо работало почти неделю, чтобы изъять и просмотреть все документы, найденные в НКВД… Подавляющее большинство материалов для анализа было отправлено в главное управление «Восток III» по фронтовой разведке, в так называемый «Штаб Вали». Но уже на месте мы смогли выудить много информации из советских секретных документов… Например, мы обнаружили красный список телефонных адресатов размером со спичечный коробок. В нем перечислялись все без исключения служебные телефоны в Кремле и домашние телефоны членов Советского правительства.

Затем из изъятой секретной документации выяснились имена и адреса ведомых брест-литовским органом НКВД информаторов и агентов. Разумеется, мы сразу же стали их разыскивать, ибо из дел было также ясно, какие шпионские задания против Германии они выполняли и какие еще предстояло выполнять. В некоторых случаях розыск привел к успеху…

Из груды документов, представлявших интерес для Абвера, попавших мне тогда в руки, хорошо запомнилось дело, касавшееся одного офицера германской службы контршпионажа, а именно майора Фабиана, который перед войной служил в отделе Абвера в Бреслау. НКВД неоднократно подсылал к нему агентов, но он ни на одного из них не клюнул. Поэтому НКВД ставил его в пример собственным офицерам и при этом особенно упирал на то, что на майора Фабиана не смогли повлиять ни с помощью алкоголя, ни соблазнить красивыми женщинами.

Впрочем, не только органы НКВД, но и весь советский гарнизон Брест-Литовска был полностью захвачен врасплох германским наступлением. Многие офицеры гарнизона вечером 21 июня 1941 года, в субботу, были на балу и еще крепко спали, когда в воскресные предрассветные часы началась бомбардировка города и затем наступление. Так получилось, что некоторые советские офицеры даже не могли добраться до своих частей. Уже в первый день войны они попали в плен».

 После первых залпов орудий…

Упоминание о воткнутых в коммуникационные гнезда телефонных штекерах, горящих коммутационных лампочках говорит о том, что О. Райле описывает обстановку в  АТС  управления и в круглосуточно работающем подразделении правительственной связи. Из этого следует, что с первыми залпами орудий телефонистки, являясь вольнонаемными, покинули свои рабочие места. Как сообщает О. Райле, в УНКГБ по Брестской области в первый день войны удалось захватить и вскрыть ряд сейфов с материалами о разведывательных мероприятиях против фашистской Германии, которыми руководил лично начальник Управления капитан госбезопасности А.А. Сергеев. Утрата материалов, эвакуация или уничтожение которых должно было производиться в первую очередь, вероятно, произошла по его личной вине или неосмотрительности из-за того, что в первые часы войны он был ранен и не мог дать соответствующие указания. В их руки попали т.н. объектовые дела на ряд сотрудников Абвера, разработка которых велась брестским подразделением разведки. Можно предположить, что из-за внезапности нападения в их распоряжении оказались и отдельные материалы, содержащие сведения о советских закордонных источниках. О. Райле отмечает, что только «в некоторых случаях розыск привел к успеху». Из этого следует, что были арестованы не работавшие внутри страны источники (материалы на них были вывезены из Бреста 22 июня последним эшелоном), а только отдельные сотрудники организаций, деятельность которых предполагала выезды за рубеж. К сожалению, сегодня мы не знаем о судьбе этих людей и их близких.

cms-image-000009063.jpg

Пока не обнаружены сведения о том, кто конкретно был арестован немецкими разведорганами и репрессирован за оказание помощи советской разведке. Однако сам факт арестов не вызывает сомнений. Секретный сотрудник органов КГБ, назовем его Н., в ходе одной из встреч с оперативным работником рассказал о том, что 25 июня1941 г. к ним на квартиру в Бресте зашли немецкий офицер и двое вооруженных винтовками солдат. Офицер, по-русски обратившись к матери Н., спросил, где находится имярек (назвал фамилию, имя и отчество отца). Мать ответила, что 19 июня1941 г. муж командирован от предприятия на один из заводов Урала, из-за начала войны она не знает, когда сможет его увидеть. Немецкий офицер сообщил, что ее муж должен быть арестован как враг Германии. После этого немцы ушли, а семья выехала в сельскую местность к дальним родственникам матери. Отец Н. прибыл в Брест с семьей в1940 г. как крупный специалист в области промышленности. Неоднократно в составе торгово-промышленных групп участвовал в приобретении промышленного оборудования в соответствии с советско-германскими торговыми соглашениями. Как показала проверка, отец Н. действительно оказывал помощь советской разведке в выяснении интересующих ее вопросов.

И напрасно капитан Д. иронизировал по поводу неудачных попыток завербовать немецкого офицера контрразведки майора Фабиана. У советской разведки в Западной Беларуси были замечательные успехи. В Бресте и в Барановичах работала смешанная германско-советская комиссия по выезду из СССР в Германию граждан немецкого происхождения. По этому каналу был выведен в Германию ряд негласных источников органов госбезопасности, которые успешно работали за рубежом. В их числе вместе с семьей в рейх выехал агент «Фёрстер». Операцию по выводу осуществлял начальник Барановичского областного управления госбезопасности А.П. Мисюрев (архив управления был своевременно эвакуирован). Наличие влиятельных родственников в Германии, знание языка, хорошие воспитание и образование, умение вести себя в обществе и другие личные качества позволили «Фёрстеру» определиться на службу в немецкое военное ведомство. Он установил контакты с видными военными и партийными функционерами фашистской Германии и уже в октябре1940 г. докладывал в Центр, что «через шесть месяцев Германия начнет войну против Советского Союза». Его информация становилась все более важной в оперативном смысле и докладывалась руководством НКВД лично Сталину. С началом войны связь с ним была утеряна, а через некоторое время восстановлена по его инициативе через брянских партизан.

По воспоминаниям О. Райле, быстрое продвижение немецких войск обеспечило возможность коммандо и другим группам военной разведки побывать во многих населенных пунктах, где дислоцировались штабы Красной Армии. Однако их продвижение не было таким легким.          «Первый день немецко-русской войны привел и к болезненным потерям, которые наглядно показывали немецким солдатам, с каким противником они имеют дело. Так, например, при осмотре одного учреждения НКВД одна группа фронтовой разведки подверглась внезапной атаке. Лишь немногим из группы удалось выжить». Это свидетельство с высокой степенью вероятности можно отнести и к событиям у здания брестского УНКГБ утром 22 июня1941 г., сотрудники которого героически оборонялись.

О.Райле также с горечью отмечает, что во втором случае в одном из зданий НКГБ «военнослужащие разведывательной группы попали в засаду и все без исключения были уничтожены…».

Мы не знаем, где это произошло, однако признание помощника адмирала Канариса свидетельствует о высоком профессионализме и мужестве офицеров неустановленного Управления госбезопасности.

 Игорь КЕЗ,

полковник запаса органов КГБ Беларуси