Об этом рассказал её сын Олег Михайловский, пришедший в редакцию «БК»: «Сначала по уходу за моей мамой была оформлена моя племянница, дочка  покойного брата. Но потом она нашла работу и уже не имела права  досматривать  маму. А я живу недалеко от мамы, на Киевке, часто приезжаю на её квартиру, которая находится в многоквартирном доме по ул.Гоголя.

Мы посовещались и решили, что её буду досматривать, и я официально оформился социальным работником по уходу на дому в отделе соцзащиты администрации Московского района г.Бреста. Не имея других источников дохода, в июле 2011 года я написал соответствующее заявление, которое подписал начальник отдела. Со мной заключили бессрочный трудовой договор, и я стал постоянно обслуживать маму. Делал в квартире уборку, ходил в магазин, в аптеку, когда надо было, возил её на своей машине в поликлинику, больницу.

Мне платили немного: начали с 200-300 тысяч рублей в месяц, а в декабре прошлого года заплатили чуть более одного миллиона рублей».

Олег Тимофеевич вспомнил, как однажды на День Победы у матери прихватило сердце, её положили в горбольницу скорой помощи, что по ул.Ленина. Он привёз её ночью, а через три дня её, недолеченную,  выписали домой. Сын тогда позвонил главврачу и выразил своё возмущение таким обслуживанием ветерана. Разговор возымел действие: на дом прибыла скорая помощь и забрала больную мать в горбольницу №1. Там для неё нашлась ветеранская палата, где ей сняли обострение, и она без операции прошла курс лечения.

«Потом летом 2013 года в квартире матери появляется какая-то девушка, — продолжил Олег Тимофеевич. – Я спросил у матери, что это за девушка.

Она ответила, что, мол, если тебя не будет, я с ней договорилась, чтобы сбегать в магазин, аптеку и прочее. Мол, я сама отдельно оплачиваю наличными деньгами. Видать, девушка зачисляла их на счёт службы соцзащиты. Я не раз виделся с той девушкой, но она мне ничего не говорила насчёт социального обслуживания мамы на дому».

Об этом сама Надежда Герасимовна сейчас вспоминает так: «Я тогда только-только вышла из больницы, плохо себя чувствовала. А тут кто-то позвонил. Вошла женщина, сказала, что сверяет данные о больных, инвалидах, престарелых, спросила, не нужна ли какая помощь со стороны, и оставила свой номер телефона. Я тогда слабая была, и из головы вылетело про сына. На следующий день взяла и позвонила той женщине, что мне нужна помощь на дому».

Олег Тимофеевич навещал свою мать и помогал ей два с половиной года – с июля 2011 по январь 2014 года – и исправно получал за это денежное пособие. Как вдруг в январе этого года на квартиру О.Михайловского прислали протокол № 5 от 10.01.2014 года заседания комиссии по назначению пенсий администрации Московского района г.Бреста под председательством Татьяны Дыко, начальника отдела соцзащиты администрации Московского района г.Бреста. Из протокола он вдруг узнал «о сокрытии факта зачисления на социальное обслуживание Н.Г.Михайловской».

Комиссия подписала протокол, согласно которому решено было взыскать с Олега Михайловского образовавшуюся переплату, полученную на обслуживание матери с 4.02.2013 года – с момента зачисления её на социальное обслуживание территориальным Центром соцобслуживания Московского района г.Бреста, о чём его почему-то никто не поставил в известность. Сумма переплаты получилась немалая – 9 млн. 944 тысячи рублей, накопившаяся за период с 1.03.2013 г. по 31.12.2013 г. Сыну предлагалось внести их на расчётный счёт отдела соцзащиты до 1 марта с.г.

При этом в протоколе имелась ссылка на п.16 Положения о порядке назначения и выплаты пособия по уходу за инвалидом I группы или за лицом, достигшим 80-летнего возраста, утверждённого Постановлением Совмина РБ 3 1149 от 6.09.2006 года. Согласно ему, лицо, осуществляющее уход на дому, обязано было в течение 5 дней сообщить органу, назначившему (выплачивающему) пособие, об обстоятельствах, влекущих прекращение выплаты пособия. Об этом, утверждает Олег Тимофеевич, инспектор, который его оформлял на работу, не сказал об этом ни слова, только напомнил, чтобы он во время обслуживания мамы не устраивался на другую работу. 

«Но я же – физическое лицо, а отдел соцзащиты – государственная организация: неужели у него нет общей базы данных с территориальным Центром соцобслуживания Московского района г.Бреста? – резонно спрашивает Олег Тимофеевич. — Отдел же должен контролировать ситуацию! Думаю, он в первую очередь должен был со мной связаться. У меня даже в голове не укладывалось, что кто-то может параллельно дублировать мою работу по уходу за матерью. Две службы, которых государство наплодило, должны были разобраться между собой. Сейчас я должен вернуть отделу соцзащиты около 10 млн. рублей, а надо бы удержать эту сумму с районного территориального Центра соцобслуживания населения.

Когда я позвонил в тот Центр, мне ответили, что с матерью подписан договор на её социальное обслуживание. Как они её вычислили? Если нашли пенсионера, почему не могли узнать, что у неё есть сын, который за ней  закреплён как социальный работник? Как мама могла подписать, договор, если она ничего не видит и читает с помощью лупы? В районном отделе соцзащиты я объяснялся с инспектором и начальником отдела, но общего языка мы не нашли».

Попавший впросак Олег Тимофеевич  написал о запутанной ситуации в прокуратуру г.Бреста: кто прав, кто виноват? А прокуратура, не вникая в суть дела, отписала его обращение в администрацию Московского района г.Бреста.  Как  ответил заместитель главы районной администрации Александр Власовец (№ 1-25/34 от 11.02.2014 г.), «факт зачисления Михайловской Н.Г. с 4.02.2013 года на обслуживание в отделение социальной помощи на дому был вызван в связи с введением Территориальным центром информации о лицах, находящихся на надомном обслуживании, в базу данных ГИССЗ (Государственной информационной системы социальной защиты)… При снятии Михайловской Н.Г. с социального обслуживания Вы вправе повторно обратиться в отдел социальной защиты администрации Московского района г.Бреста за назначением пособия по уходу за лицом, достигшим 80-летнего возраста». То есть сначала внеси переплату, а потом снова просись стать надомным «обслуживателем» своей престарелой мамы?

Корреспондент «БК» связался с начальником отдела социальной защиты администрации Московского района г.Бреста Татьяной Дыко и попросил её прокомментировать ситуацию. Она объяснила:

– Он когда оформлял пособие, подписывал заявление, где было написано, что в случае оформления подопечного на надомное обслуживание обязуюсь сообщить об этом в отдел соцзащиты. И социальные работники давали объяснения по этому поводу. Либо он до 1 марта внесёт эту сумму, либо будем обращаться в суд.

— Он же был официально оформлен вашим отделом как лицо, которое ухаживает за престарелой матерью. Тут, он говорит, вдруг территориальный Центр соцзащиты параллельно назначает своего социального работника?

— Совсем не вдруг, а его мама заключила с территориальным Центром договор по уходу за ней.

—  Так сын же ухаживал за ней?

— Получилось, и те, и эти – возникла переплата. У нас одни функции, у них – другие.

— Как это они не стыковались с Вами?

— Не стыковались – пока не была разработана общая компьютерная программа. Есть порядок обжалования, в том числе в суде. Вот суд и решит: есть тут нестыковка или нет?

Однако Олег Михайловский всё же считает, что со стороны государства должен быть  контроль  за социальными службами – отделом соцзащиты и территориальным Центром соцобслуживания Московского района г.Бреста, которые между собой должны согласовывать все вопросы. А то получается, что он должен осуществлять контрольные функции за них. 

Он отказался в добровольном порядке вернуть выплаченную ему в 2013 году сумму пособия и написал обращения в Генеральную и областную прокуратуры, в Комитет по труду, занятости и социальной защите населения облисполкома. В них он описал спорную ситуацию и просил дать правовую оценку действиям отдела соцзащиты,  администрации Московского района г.Бреста и прокуратуры г. Бреста. А тем временем отдел соцзащиты Московского района г.Бреста подал на него иск в районный суд, в котором требует вернуть полученные в 2013 году деньги.

 Юрий ШАПРАН (фото автора)