Режиссер-постановщик Лев Эренбург резюмировал постановку, как пьесу о любви. Причём глобальное чувство русского человека держится на трёх китах – любви к Родине, её героическому прошлому и алкоголю. Шутка, конечно. В стиле «трагифарс». Как и сама пьеса. Ведь что комичнее и трагичнее может быть, чем жизнь в коммуналке, где «из нашего окна площадь Красная видна»?..
Этот пост-советский трагифарс, некогда очень удачно показанный Сергеем Соловьёвым в кино-трилогии «Асса», «Роза» и «Дом» (два последних названия по-народному сокращены – уж больно длины для обозначения картин), эффектно разместился и на брестской сцене. Со звуками смывающейся в унитазе воды (как и жизни). Надутыми в шарики презервативами (потому что секса в СССР не было). Со щемящим голосом Анны Герман, под песню которой «Один раз в год сады цветут» русские плакали так, будто сады погорели, причём вместе с домом, коровой и близкими. Костылями, которыми удобно включать радио и закрывать двери, не вставая со стула. Бесконечной «рюмкой водки на столе» (песни не было, но почему-то с каждой бутылкой она вспоминалась всё чаще). Пистолетом (стрелял, и пахло как после раздавленных каблуком пистонов в детстве). Стихами из классика «Москва! Как много в этом звуке!..» И ещё многим прочим другим, что нельзя было воспринять умом и отследить логически. Да и не нужно было. Ведь такие спектакли тем и ценны, что подразумевают полное отключение логики, а значит, дают «зелёный свет» чувствам, подсознанию и раритетам из памяти.
Эти 90-ые с абсурдом коммунистического прошлого, перестройкой под названием «против лома нет приёма» — в настоящем и весьма туманным будущим (как в экономическом, так и в духовном плане) могут понять те, кто их пережил, или хотя бы чуть-чуть застал детской памятью. Возможно поэтому спектакль был ограничен по возрасту 18+ (а вы думали, что там будут бегать голышом?). Ведь тем, кто младше, не объяснишь, почему «Чингиз-хан» со своей «Москау, Москау» был запрещён в СССР.
Спектакль «Ю» – последняя премьера «Небольшого драматического театра», состоявшаяся не так давно – в декабре прошлого года. По актёрскому составу театр, действительно, небольшой. Но если брать их профмастерство – то все звёзды в театральном салюте. У Андрея Бодренкова, который сыграл в спектакле больного ДЦП Николая, за плечами роли в 21 фильме и сериале, в том числе в «Ментовских войнах» и «Улицах разбитых фонарей». А у Татьяны Когановой (в спектакле – Пирогова) — и того больше (в 2 раза!), в том числе и главные (в «Шефе-2», «Семейном доме», «Найди меня», «Личное дело капитана Рюмина» и др.). Но, наверное, самой плодовитой в плане перевоплощений будет Хельга Филиппова (в спектакле — Женщина) – более 60 ролей (!) в кино и сериалах. Может потому, на 150 минут постановки вообразив себя Станиславским, я поставила им «Верю!» И не только я одна – бурными аплодисментами зал артистов вызывал на сцену несколько раз…
А почему «Ю»? — спросите вы. Так сюр каждый понимает по-своему. Я, например, обрадовалась, что Ю – не последняя буква алфавита, не конец, не кранты. А значит, есть надежда. И хороший повод вспомнить то время, чтобы никогда туда не возвращаться.
Наталья АЛЕЙНИКОВА (фото автора)
Справка «БК». НДТ – профессиональный государственный (с 2009 года) театр, который был создан в 1999 году на базе выпускного актёрско-режиссёрского курса Царскосельского филиала Санкт-Петербургской Государственной Академии Театрального Искусства «Интерстудио». С момента основания и по сегодняшний день художественным руководителем НДТ является Лев Эренбург. В настоящее время в репертуаре театра семь спектаклей.
За время своего существования НДТ участвовал в национальных и международных театральных фестивалях и стал лауреатом различных театральных премий, среди которых – Высшая театральная премия Петербурга «Золотой софит» («Три сестры», 2011 год); дважды театр был номинирован на Высшую национальную театральную премию «Золотая маска» («На дне», 2006 год; «Три сестры», 2011 год).
На фестивале «Белая вежа» театр выступает в третий раз.
Ответить