— В познавательном плане она мне была интересна еще во времена студенчества, когда я учился на юрфаке Брестского госуниверситета имени А.С.Пушкина. А вот на практике я стал сталкиваться с ней уже будучи адвокатом, наблюдая за работой своих коллег и знакомясь с публикациями в средствах массовой информации, которые были посвящены уголовным делам, когда выносился смертный приговор. Это позволило сделать вывод, что далеко не всегда при рассмотрении подобных дел соблюдался стандарт справедливого правосудия. К тому же и обвиняемые порой не получали необходимую профессиональную юридическую помощь от своих защитников. А еще в сообщениях СМИ упоминались случаи, когда адвокаты просто отказывались браться за дела в судебных процессах, по которым могла быть определена высшая мера наказания.

— То есть, это не проведенный в 1996-м году референдум повлиял? Ведь тот плебисцит, хоть и носил консультативный характер, но фактически узаконил смертную казнь в Беларуси: по официальным данным ЦИК, против отмены смертной казни высказались 80,44% от числа тех, кто имел право участвовать в референдуме.

— Тогда я еще был студентом и, конечно, не мог рассуждать на данную тему с профессиональной точки зрения. Хотя первая моя публикация была посвящена именно отмене смертной казни. По-настоящему же осознавать, какие огромные проблемы существует в этой сфере, начал лет через десять после того референдума. Я стал убеждаться, что у людей, приговоренных к смертной казни, не всегда была адекватная и грамотная защита. Ведь человек, попавший в подобную ситуацию, испытывает психологический прессинг со стороны милиции, прокуратуры, суда, и зачастую единственным человеком, который может чем-то реально помочь, является профессиональный адвокат.

— А почему вынесенный тогда на референдум вопрос, касающийся смертной казни, в принципе не вызвал дискуссию в белорусском обществе? Всё дело — в менталитете, каких-то предубеждениях или чем-то еще?

— Возможно, в этом есть вина профессионалов (юристов, правозащитников), которые стали слишком поздно акцентировать внимание на этой проблеме. Можно говорить, что кампания, направленная против смертной казни, по-настоящему была начата в 2009-м году. До этого предпринимались отдельные попытки, когда юристы пробовали оспорить приговор, отправляли жалобы в Комитет ООН по правам человека. Но людей всё равно расстреливали даже после подачи подобных жалоб. Представители государства заявляли о том, что информацию о приостановлении казни они получали уже после того, как приговор был приведен в исполнение.

Кроме того, надо иметь в виду, что все международные соглашения, которые Беларусь подписала и ратифицировала, позволяют применять смертную казнь. Но только в случае судебного разбирательства, которое соответствует самым минимальным требованиям справедливости (все критерии перечислены в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). Имеются в виду наличие адвоката, презумпция невиновности, независимость и беспристрастность суда, а также другие аспекты, касающиеся обжалования вердикта. И когда эти самые минимальные гарантии нарушаются, то просто нельзя выносить смертный приговор.

— И всё равно складывается впечатление, что какое бы решение ни было принято по жалобам в международных инстанциях, оно мало влияет на позицию белорусской судебной системы…

— Это правда. Всегда хочется «всего и сразу», но тут необходимо учитывать, что подобные вопросы не решаются очень быстро. Тем не менее, мы смогли переломить ситуацию, и теперь дело о смертной казни может быть зарегистрировано в управлении верховного комиссара ООН по правам человека в течение суток. Причем, касается не только приговоров, вынесенных в Беларуси. Поэтому ситуация, когда подается жалоба, а государство отвечает «извините, но пока бумага к нам пришла, человека уже расстреляли», в принципе невозможна.

— Складывается впечатление, что у нас не только смертные приговоры быстро приводятся в исполнение, но и суды по этим делам порой весьма скоротечны.

— Скажем так: в Беларуси рассмотрение всех дел в судах проходит достаточно быстро, и процессы со «смертельным» исходом в этом плане особо не выделяются. А вот если сравнивать с другими странами, то там суд подобные дела рассматривает годами, изучая все самые мелкие нюансы.

Конечно, при таком подходе, когда существует установка «не затягивать» судебный процесс, прежде всего, ущемляются права обвиняемых. Но я бы обратил внимание и на то, что, к сожалению, сам суд в Беларуси не отвечает критериям независимости и беспристрастности. Да, наблюдается заинтересованность в том, чтобы что-то изменить в судебной системе; есть понимание, что не всё в ней так хорошо. Однако пока эта система выглядит громоздкой и неповоротливой.

— Доводилось слышать точку зрения, что правозащитники, которые выступают против смертной казни, воспринимаются как люди, которые встали на сторону преступников. Что можете сказать в «свое оправдание»?

— Дело в том, что я лично выступаю за то, чтобы за каждое совершенное преступление следовало адекватное наказание. Пока же мы наблюдаем, как не выдерживаются стандарты права на справедливое судебное разбирательство, масса нарушений выявляется в ходе предварительного и досудебного расследования. Иногда до суда очень далеко, человек еще только задержан, а из него «выбиваются» показания. После чего должностные лица правоохранительных органов делают заявления о том, что задержали преступника, что он — убийца. До того, как суд начал рассматривать дело, такие высказывания недопустимы: они приводят к давлению на суд.

Но самое главное мое убеждение — в существующем ныне мире можно отказаться от смертной казни, поскольку она не является панацеей и каким-то сдерживающим фактором в плане борьбы с преступностью.

— Вопрос отмены смертной казни официальные белорусские власти считают политизированным…

— Просто надо констатировать тот факт, что данный вопрос имеет ключевую роль при взаимодействии руководства нашей страны с европейскими структурами. Для них это — важный моральный аспект. Иными словами, чтобы сесть за стол с джентльменами, надо перестать быть варварами, т.е. отложить копье или окровавленный топор. Таковы принципы: Европа требует отказаться от варварства, чтобы можно было налаживать нормальный диалог и взаимодействие. Конечно, этот вопрос лежит в политической плоскости, с элементами политического «торга». Однако все мы — правозащитники, журналисты, просто известные и авторитетные люди — должны убедить общество, что пора отказаться от смертной казни. В то же время надо понимать, что это — наш внутренний вопрос, и принять решение мы должны сами. Каким образом? Тут уже могут быть разные варианты.

Если посмотреть результаты социологических исследований в части отношения белорусов к смертной казни, становится очевидным: несмотря на то, что большинство пока выступает «за» такую меру наказания, очень многие не поддерживают саму процедуру, как это происходит. На примере суда по поводу взрыва в минском метро люди увидели, насколько система несовершенна: как можно говорить о виновности человека, если «затыкают рот» адвокату, не рассматриваются и не проверяются доказательства? Да, в Беларуси допускается смертная казнь, но почему бы не провести судебный процесс идеально, с соблюдением всех требований? Но так пока не получается. И реакция в обществе на этот процесс была в целом негативной.

— И всё-таки, что можно сделать «здесь и сейчас», раз решить вопрос с отменой смертной казни не удается?

— Для начала нужно добиться, чтобы исполнение смертных приговоров было приостановлено. У людей, в отношении которых вынесена высшая мера наказания, должна быть реальная возможность использовать все инстанции для апелляции. Пусть эта процедура растянется на несколько лет, но если есть хоть малейшее нарушение при рассмотрении дела, то смертную казнь надо заменить на лишение свободы или другое наказание. Ведь так происходило во многих государствах из числа бывших советских республик. К тому же есть и религиозная составляющая: люди верующие убеждены, что жизнь дает Бог, и только он имеет право её забирать.

Поэтому возникает очень много нюансов, и говорить, что вот был референдум и народ поддержал смертную казнь — неправильно. Настроения людей меняются, и если такой референдум провести снова (уже после дела Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева), то наверняка бы результаты отличались. Есть предложение ввести в Беларуси мораторий на смертную казнь, пока в стране не будет введен суд присяжных. Таким образом поступили в Российской Федерации, и такой вариант был бы приемлем и у нас.

Материал подготовлен в рамках совместной программы газеты «Брестский курьер» и Республиканского правозащитного объединения «Белорусский Хельсинкский Комитет» по повышению информированности жителей Брестской области о состоянии прав человека в Беларуси.