Исследование включало 12 фокус-групповых дискуссий от восьми до десяти участников в каждой: представителей государственных предприятий и государственных служащих среднего и низшего управленческого звена, прочих профессий и сфер деятельности. География исследования — жители Минска, Гродно, Бреста, Могилева, Бобруйска, а также городское население Гомельской и Витебской областей.

Сокращений они не боятся

Выяснилось, что занятые в госсекторе высоко ценят социально-экономическую «стабильность»: отсутствие риска увольнения, стабильную и достойную заработную плату, уважительное отношение к их труду со стороны начальства. Исключение составляет лишь крайне небольшая группа в основном молодых людей. Они готовы пожертвовать стабильностью ради увеличения уровня дохода.

— Для руководящих сотрудников госпредприятий стабильное место работы важнее, чем возможность повышения дохода. Это делает их «заложниками» работы на государство. А вот чиновники считают себя незаменимыми специалистами, на которых есть спрос, — отмечает один из авторов исследования, аналитик Белорусского института стратегических исследований Александр Автушко-Сикорский.

Чиновники уверены: даже если и лишатся кресла, то так или иначе смогут найти работу в другом ведомстве или в частном секторе. «Я могу из этой сферы в другую пойти — и поэтому мне не страшно. Сокращения как бы не предвидится, но я готова к этому», — ответила на неудобный вопрос во время дискуссии в фокус-группах госслужащая Наталья.

Впрочем, чиновники в малых городах крепче держатся за свое место, чем в крупных. Ведь они имеют достаточно хороший уровень жизни по сравнению с остальным населением. Да и статус их выше, а другую работу найти в провинции сложно.

Престиж упал. Да и зарплата «не очень»

Сократить избыточные полномочия госслужащих — так недавно определил глава государства Александр Лукашенко следующий шаг в реформе системы госуправления, отметив успешность первой фазы — уменьшения количества чиновников. Однако сами чиновники недавнее сокращение госаппарата почти не заметили — оно прошло для них безболезненно: кто хотел, тот ушел, смог устроиться. «Если и были сокращения, то либо предлагали равнозначную должность, либо были выплаты какие-то, которые устраивали людей», — охарактеризовала изменения структуры госаппарата участница одной из фокус-групп.

На самом деле нередко сокращались вакансии, некоторые сотрудники перешли в другие ведомства или даже были повышены в должности. Оставшихся работать в госаппарате не устраивает лишь повышение нагрузки: работу, которую «раньше делали несколько человек, теперь приходится выполнять одному». А что касается избыточных полномочий, то в отличие от руководителей госсектора, для которых то, что они делают, «просто работа», чиновники действительно чувствуют свой особый статус.

— Свою профессию чиновники воспринимают как общественно важную и значимую, — отмечает второй автор исследования, аналитик BISS Елена Артеменко.

Однако уровень своих доходов госслужащие считают недостаточным в сравнении с частным сектором. «Лет десять назад на госслужбу у нас было престижно попасть. Зарплаты были, в принципе, нормальные, как-то благодарности были конкретные. Но с годами все поменялось. <…> Заработная плата на уровне республики – мало то есть получаем. В реальном секторе экономики мы же знаем, как замы директоров, директора предприятий зарабатывают там, это на порядок выше», — поделилась наболевшим участница одной из дискуссий Наталья. И чиновники, и сотрудники госпредприятий указывают на низкие возможности для реализации собственных способностей и творческого потенциала на работе: «инициатива наказуема».

Кресла только для «своих»

По оценке экс-депутата Палаты представителей Ольги Абрамовой, госаппарат страны строится на кровнородственных связях, широком круге взаимовыгодных услуг в различных ведомствах и лояльности. Эксперт убеждена: не желая терять годами нарабатываемые и внедряемые в сферу цепочки «своих» людей, чиновники не будут предпринимать попытки изменить систему госуправления.

Участники фокус-групп тоже часто говорили о существовании клановости и кумовства в госаппарате, что затрудняет приход на работу людей «со стороны». По их мнению, переезжать в другой город крайне затруднительно из-за того, что некому оказать поддержку на новом месте, а сотрудник даже с высокой квалификацией никому не нужен из-за отсутствия связей. Кроме того, карьерный рост зачастую упирается в то, что начальник «сидит до конца» даже после пенсии.

Что такое реформы, чиновники понимают по-своему: не как преобразования с определенными целями, а как постоянный процесс изменений законодательства и условий функционирования госаппарата, к которым им все время приходится адаптироваться. «Умение приспосабливаться к новым условиям они воспринимают как профессионализм, но отмечают, что это отнимает много времени и усилий», — говорит Елена Артеменко.

Одна из целевых групп проекта «Рефорум», который является возможностью и площадкой для налаживания контактов и установления взаимопонимания между государством и независимыми экспертами, — власть. Исследование «Белорусский госсектор: ценности, ожидания и восприятие реформ» позволило определить, как чиновники видят реформы и как относятся к ним.

«Сотрудники госсектора могут позитивно отреагировать на меры, повышающие их «уверенность в завтрашнем дне»: внедрение обучающих программ, долгосрочных контрактов, расширение социальных программ», — считает Александр Автушко-Сикорский. По его мнению, занятые в госсекторе могут позитивно отнестись к внедрению системы найма и продвижению по службе, основанной на достижениях и заслугах, а не на клановости и кумовстве.

— Для чиновников более привлекательно выглядят изменения в госуправлении, учитывающие специфику работы на нижнем и среднем уровнях, а также мнение работников на местах, — считает аналитик BISS. Исследователи также полагают, что чиновникам должны быть предложены меры, исправляющие дисбаланс «нагрузка — зарплата» при должностном повышении: дебюрократизация и снижение рабочей нагрузки и/или больший рост заработной платы, а также повышение престижа профессии.