Когда после отсидки я спросил, почему он, повар по специальности, не устроится в какую-нибудь столовую или кафе, сосед ответил: «Что я, лысый? С меня же будут удерживать 25% от заработка на алименты!»

Через какой-то год праздного шалтай-болтания он вторично угодил под суд, который приговорил 30-летнего мужчину к исправительным работам вдали от дома своего. Теперь на поселении его будут «брить» по полной программе, чтобы зарабатывал на алименты. В это время жена подала на развод и выселение бывшего горе-супруга из квартиры.

Помню, раньше у нас на «Героевке» офицерские дети после школы поголовно учились в пединституте, БИСИ или служили в армии. Даже самые закоренелые бездельники не гнушались подзаработать на разгрузке цемента из вагонов на местном заводе ЖБК, а потом шли в ресторан «Брест».

Но времена меняются – меняются и люди. Теперь наш район не узнать: допекли тунеядцы в зрелом возрасте – до 50 лет, которые ежедневно тусуются у местного продмага «Санта» №25. Собираются с самого утра, ещё до его открытия, травят анекдоты, не обращая ни на кого внимания, гогочут на всю ивановскую… Любимые темы: кто и сколько накануне выпил, кто кого после этого тащил домой, кого за распитием «застукал» дежурный наряд милиции, как их возили в райотдел и на какую сумму выписали штраф. Могут разглагольствовать, как политики, о России с Украиной и, как философы, рассуждать о жизни…

Потом они, не стесняясь, подходят к знакомым: «Есть чего выпить?» или «Добавь три тысячи – на бутылку не хватает». При этом в их глазах читаешь такую мольбу, что, если не дашь, вот-вот помрёт. Могут попросить 5-10 тысяч рублей, а те, что понаглей, даже на бутылку. И так с утра до вечера.

И главное, принципиально не работают. Поди, поговори с ними о перспективах трудоустройства! Расскажут легенды про нерадивых начальников, которые посылали их на самые грязные и неблагодарные работы; про то, что наряды закрывают неправильно, обсчитывая честной народ, и особенно про то, что за работу мало платят. Про зарплату хотя бы в 2 млн. рублей и не заикайся – засмеют: мол, от работы кони дохнут.

Прискорбно, что сегодня нахлебники помолодели, берут пример с тунеядцев со стажем. Видишь среди праздно шатающихся – молодых людей от 20 до 30 лет, которые тусуются туда-сюда, пока не наскребут на бутылку-другую. Выпьют, побузят, разбредутся по домам, проспятся – и снова на улицу, собирают с миру по нитке, чтобы опохмелиться. От выпивки зависит и их настрой: выпьют – весёлые, довольные и даже остроумные; когда нет за что выпить – ходят хмурые, темнее тучи. Такой «круговорот», когда бутылка становится самоцелью, лишает человека воли, засасывает хуже водоворота.

Невольно задумаешься: «За счёт чего они живут, едят, одеваются в конце концов?» Выясняется, что одни сидят на шее работающей жены, брата или сестры, другие – на шее мам и пап, третьи бессовестно обдирают, как липку, своих дедушек и бабушек, забирая у них пенсии.

Такая бесполезная, можно сказать, бездарная жизнь сегодня соседствует с Брестской крепостью, что рядом – за Северными воротами и земляными валами Кобринского укрепления. Разве за такую жизнь сражались в 41-м наши прадеды?

И в то же время рядом с сегодняшними дармоедами на ул.ГОБК живут мои знакомые, заработавшие пенсии, но продолжающие работать. К примеру, трудятся вахтёрами, сторожами или через центр занятости ездят на общественные работы в хозяйства: убирают картошку и овощи, по вечерам тащат домой пухлые пакеты. Это люди старой закваски, они в отличие от затрапезных алкоголиков – трудоголики, сизмальства привыкшие работать не покладая рук.

Во время службы в армии запало в голову положение из одного устава: действовать методом убеждения и принуждения. Недаром в армии до сих пор в ходу поговорка: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». Поэтому солидарен с президентом Беларуси, который требует на государственном уровне принять самые решительные меры, чтобы заставить тунеядцев работать. По его словам, сегодня в Беларуси около полумиллиона нахлебников, или примерно 10% трудоспособного населения страны, не участвует в общественно полезном труде. В частности, глава государства дал указание – до 1 января следующего года «принять меры, чтобы все работали». До конца года будут внесены и соответствующие изменения в Кодекс об административных правонарушениях в виде штрафа или ареста с обязательным привлечением к труду.

Ещё до вступления этих мер в духе времени поступила милиция на «Героевке», принудительно трудоустроив на Брестский комбинат стройматериалов одного закоренелого тунеядца, который постоянно торчал под магазином. Ему после смерти матери осталась одна комната в коммунальной квартире, которую нечем было оплачивать. Как-то встретил его в утреннем автобусе, когда он ехал на КСМ в первую смену. Не узнал: протрезвел, помолодел, вместо бегающих глаз – спокойный уверенный взгляд. Рассказал, что теперь он – машинист тяговой тележки 1-го разряда: приходится вручную в дневные и ночные смены возить её, гружённую кирпичами-сырцами, на отжиг, отчего ноют руки и спина. Но зато теперь появилась возможность погасить долги за квартиру, есть деньги на еду, сигареты, а если и выпить в выходные дома, то за свои, а не «на халяву». В общем, у него затеплилась вера в свои силы, что можно попробовать изменить к лучшему свою безалаберную прежде жизнь.