Надо сказать, что в военном деле я сущий дилетант. Будучи отличницей в школе, по НВП в девятом классе умудрилась получить годовую «четвёрку», отчего моя будущая «золотая» медаль сразу превратилась в «серебряную», а не успевший вспыхнуть к «военке» интерес угас прямо на корню. В институте на военной кафедре я чётко усвоила, как правильно падать при атомном взрыве и главную мысль – «С военными спорить нельзя». Вот с такими познаниями в военном деле я и попала на реконструкцию исторических событий Первой мировой, некогда проходивших под Брестом.
И, наверное, больше меня никто так не ждал подписания мирного договора. Около часа, проведённого на «поле боя», вполне хватило, чтобы усвоить ещё одну прописную истину – «Не дай Бог!…»
Чистый цвет мира…
— Вот замутили немцы эту войну сто лет назад, а теперь расхлёбывай! – выходя из машины в Скоках, сразу попадаю в лужу. Немецкие ботинки (!) покрываются толстым слоем русской грязи, которая в процессе последующего передвижения автоматически отваливается, достигая положенного максимума в два сантиметра.
— И кому это надо воевать да ещё зимой, — ворчу под нос, сбегая с пригорка за домом Немцевичей в лагерь реконструкторов, где вовсю кипит мирная жизнь. Наши (русские) в светлых шинелях с причёсанными усами. Сёстры милосердия — в белоснежных платках с красными крестами. Чистенькие винтовки блестят, несмотря на то, что солнце даже не соизволило улыбнуться из-за облаков. Впрочем, немецкие каски в лагере напротив могут с ними посоревноваться в отшлифованном блеске.
Рядом дымит полевая кухня, и повара в ослепительной белизны колпаках предлагают попробовать собравшимся зрителям солдатской каши и куриного шашлычка. Начищенный самовар пыхтит кипятком. Бутылки в мешковине интригуют своими названиями «Медовуха от Вацлава», «Хрен, вам настоянный», «Можжевельник целебный». Детишки, как всегда, создают праздничную суету, путаясь под ногами и заразительно смеясь совершенно без повода на всю округу.
— Что-то ребята у вас подозрительно чистые шинели, — подхожу к мирно гутарящим нашим.
— Ничего, сейчас начнётся – и вы нас не узнаете, — смеются реконструкторы в ответ.
На этот раз в Скоки на фестиваль приехали участники из 12 военно-исторических клубов Беларуси, Украины, России (г. Бреста, Минска, Гомеля, Борисова, Киева, Ивано-Франковска, Черкасс, Москвы и Санкт-Петербурга).
Накануне (12 декабря) в стенах усадьбы Немцевичей прошла научно-практическая конференция «Первая мировая война. Столетие», в которой приняли участие историки, краеведы, музейщики и публицисты из трёх стран. Среди них такие известные исследователи, как доктор исторических наук, профессор из Санкт-Петербурга Алексей Аранович (который, к слову, также участвовал и в реконструкции), а также российский режиссёр документальных фильмов и телепрограмм, журналист, публицист, главный редактор телевидения и радиовещания студии «Культура» (Санкт-Петербург) Виктор Правдюк.
В кинокопилке Правдюка – десятки расследований самых загадочных историй: смерть Сергея Есенина, убийство большевиками царской семьи, отношение Никиты Хрущёва к Русской Православной церкви и мн. др. Однако самой известной (и в то же время критикуемой работой) является его сериал из 96-ти частей «Вторая мировая: день за днём». На конференции Виктор Сергеевич представил один из своих фильмов.
…и грязь войны
После построения, приветственных слов и раздачи дипломов участникам реконструкторы маршем отправляются на будущее поле сражения, а зрители занимают места у ограждений.
Пробираясь сквозь кусты к немецкому лагерю, спотыкаюсь о кочку и чуть не падаю носом в грязь (весёленькое начало!). В палатке пристроившись на деревянном топчане – самый молодой участник реконструкции, 10-летний Ваня Воробей.
– Что, не пускают в бой? – сочувствую парню. – Понятно, это ж не бал…
Ивана можно смело назвать настоящим реконструктором – вместе с родителями он участвует во всех исторических мероприятиях. Сегодня мама Елена – медсестра. Папа Андрей (руководитель группы брестских реконструкторов «Рубеж») – в роли ведущего комментирует все действия, происходящие на поле.
В палатку забегает Даша Жаркова – самая младшая сестричка медчасти. Она так же постоянная участница реконструкций и исторических акций. Правда её отец Александр Жарков (председатель областного отделения Белорусского добровольного общества охраны памятников истории и культуры) сегодня «воюет» не за наших – в немецкой каске его не узнать.
После совместного молебна русские и немцы расходятся по лагерям.
Взрыв. Облако дыма идёт прямо на зрителей. Из глаз хлынули слёзы, в горле запершило. Короткими перебежками вместе с другими журналистами отхожу в сторону.
Первые взрывы и выстрелы заставляют инстинктивно вжимать голову в плечи. Но через пару минут любопытство берёт верх над самосохранением – то, что происходит в объективе фотоаппарата, затягивает, и ты думаешь лишь про то, как ближе подобраться, чтобы сделать хороший кадр.
– Репортёры, за знаки не заходить! – резкий окрик отрезвляет всех, потому что на поле боя потянулась не я одна.
Между тем события там разворачиваются всё стремительнее. Русские перед немецкой атакой пытаются эвакуировать жителей деревушки. Конечно, трудно смириться с мыслью, что придётся оставить насиженные места, – потому некоторых приходится отрывать от пожитков чуть ли не силой. В сопровождении конного разъезда местные покидают деревню. И сразу начинается наступление немцев.
Выстрелы, дымовая завеса, крики, грохот орудий, всадники с саблями наголо, опять выстрелы – инициативу берёт то одна, то другая сторона. «Смешались в кучу кони, люди…» – классик очень точно подметил ощущение битвы, хоть и описывал совсем другую войну.
Т. к. в Первую мировую немцы впервые применили химическое оружие, зрителям представили и газовую атаку. Германцы, конечно, быстро упаковались в противогазы, а народ отпрянул от ограждений – ветер как раз направил дым в его сторону.
Увидели мы и моменты передышек на поле боя, когда русские и немцы вместе пили шнапс и пытались по-свойски поговорить жестами из-за незнания чужого языка. И итог любого боя – поле, усыпанное ранеными и убитыми. Да, теперь шинели русских солдат уже не выглядели такими праздничными, как на построении. Хотя, как предупреждал заранее Жарков, это всего лишь реконструкция, отразить боль и грязь настоящей войны даже самым профи не под силу. Но и того, что увидели зрители в Скоках, было достаточно, чтобы осознать, что война – это страшно.
Так что пусть лучше немцы делают свои «Мерседесы» и ботинки (мои, к слову, «войну» выдержали – пресловутое немецкое качество!), а мы будем проводить реконструкции – но только не воевать!
Наталья АЛЕЙНИКОВА (фото автора)
После реконструкции мне удалось на пару минут выловить известного профессора Алексея Арановича. В шинели с солидной бородой он был совсем не похож на доктора наук, преподающего с кафедры. И не удивительно, ведь профессор принимает участие в различных реконструкциях уже 25 (!) лет – с 1989 года. Ему, как говорится, есть с чем сравнивать.
– Конечно, есть, с чем сравнивать, – подтверждает он. – Были больше реконструкции, были меньше. Этим летом, например, мы были в Восточной Пруссии – 500 участников, 50 лошадей, два броневика, штук 5-7 орудий. Причём даже это не самая большая реконструкция. Мы 8 лет участвуем в Чехии в Моравии, там бронепоезд, броневики, 3 самолёта. Есть с чем сравнивать.
– А что вы скажете про реконструкцию в Скоках?
– Хочу сказать, что нельзя рассматривать реконструкцию только в аспекте того действия, что происходит. Во-первых, вчера была замечательная конференция. Она хоть и носила локальный характер, но для меня, как преподавателя, была очень интересна. Глобальные конференции, как правило, с философскими рассуждениями обо всём – ни о чём. А здесь конференция интересна с точки зрения своей локальности – она привязана к месту.
Что касается реконструкции, то она тоже интересна тем, что происходит именно на месте тех событий, которые имели место в истории. Почему мы едем в Пруссию, в Луцк, в Сморгонь (мы были у вас в Сморгони в августе), в Скоки? Потому что мы понимаем, что всё происходило именно тут. Здесь очень интересные места с точки Первой мировой войны. И это гораздо больше, чем театрализованное представление. Зрители, может быть, понимают меньше, чем мы. Мы уже вжились в роли, знаем историю, и для нас это более серьёзно. Им, может быть, не хватает какой-то реалистичности. Но что касается обмундирования и снаряжения – абсолютно точная картина. Что касается вооружения – абсолютно точное воспроизведение. Нельзя на таком участке воссоздать точную тактику и передвижение – это скажет любой военный. Но то, что касается отражения эпохи, – с этим реконструкторы отлично справились.
– А для зрителей это ещё один повод заглянуть в историю…
– Для зрителя это не только повод заглянуть в истории, а скорее возможность осознать то место, где живёшь. У него, глядя на картину происходящего, сразу возникает образ Первой мировой, которая проходила прямо здесь, в этих местах. И это имеет большое значение.
Справка «БК». Ранним утром 28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Так началась Первая мировая война, уничтожившая четыре большие империи Старого Света.
Родовая усадьба семьи Немцевичей, построенная в конце XVIII века, к событиям Первой мировой имеет самое непосредственное отношение. Дворец два года являлся ставкой командующего Восточным германским фронтом принца Баварского Леопольда. Здесь 15 декабря 1917 г. было подписано военное перемирие, а через два дня состоялось первое организационное заседание по проведению переговоров о заключении мира, который в итоге был пописан 3 марта 1918 года в Белом дворце в Брестской крепости.
0 комментариев
Наталья Алейникова
17.12.2014 в 09:35ИВАН
17.12.2014 в 09:35Надо было вместо немецких ботинок русские керзачи надевать. Для нашей грязи само то
Юзік
20.12.2014 в 00:17Згодзен з Іванам. Брыдка чытаць, калі аўтарка не разумее, што жыве ў Беларусі. Няхай тады да кірзачоў апране яшчэ расейскі ватнік. Якраз будзе пасаваць!
Михал Петрович
20.12.2014 в 12:13Вот это патриотизм! Правильно, Юзик,не отдадим русским ни пяди нашей грязи! И пусть они считают, что в первую войну она была русской, мы знаем, что грязь — она наша, белорусская, родная
Яўген
21.12.2014 в 03:36Што такое адэкватнасць? Дарэканструяваліся ўжо да вайны, прыдуркі. У Скоках адно толькі палкоўніка Гіркіна не ставала, той таксама здаўна «Максімы» цягаў і дацягаўся да шчасьлівай хвілі ўзьлету ў пазіцыю сапраўднага завадатара настояшчей войнушкі, у якой лік загінулых ідзе на другую дзясятку тысяч. І войнушка таксама ідзе сабе далей, а з ёю ўпаралель рэканструкцыя ў Скоках. Падпірае з флангу, такскаць.
У святле гэтага думаем, ці варта назаўтра пасля пахавання браць удзел у спектаклі «Чорны абеліск», і дзе пралягае мяжа паміж чалавекам і малпай.
З іншага боку паглядзеўшы, надта здзівіўся б, каб усе ўдзельнікі, або хаця б тыя прахвесары з навуковае канхверэнцыі выступілі супраць вайны, якую тут, недалечка, распалілі «браты». За несанкцыяніраваны выступ іх спляжылі б суткамі, і ўсё сыйшло б на чарговы малпін цырк.
Алена
22.12.2014 в 12:18мужики, вы пьяные что ли? Одни грязь делят на русскую и белорусскую, третий вообще реконструкцию хает. Не нравится — не смотрите. А те, кто видят в этом смысл, будут и дальше заниматься. И такие реконструкции нужны — для осознания истории, которая проходила у нас под боком, и для осознания, что война это страшно и её нельзя допускать
Станислав
23.12.2014 в 19:28Кто-то и в войне смысл своей жизни видит. Как по мне, то это пляски на костях. Чтить надо память безвинно погибших, а не пьянки (распитие спиртных напитков) устраивать в общественном месте.
Беларус
31.12.2014 в 22:41выходя из машины в Скоках, сразу попадаю в лужу. Немецкие ботинки (!) покрываются толстым слоем русской грязи,
Наши (русские) в светлых шинелях с причёсанными усами.
После совместного молебна русские и немцы расходятся по лагерям.
Русские перед немецкой атакой пытаются эвакуировать жителей деревушки.
Беларусы памятаюць, як ВАШЫ русскія знішчылі Брэст (Берасце) ў сярэдзіне 19 ст., як палілі і ўзрывалі дамы ў горадзе, а жыхароў ВАШЫ рускія казакі нагайкамі гналі ў бежанства…