Автоэпиграф

Век расхристанный двадцатый,

На путях кривых распятый,

Продолжает разговор,

С воронёною надсадой

Возглашая: «Невермор!..»

 В нем смешались годы, люди,

Громы маршевых прелюдий,

Кумачовая заря,

Бой курантов, книги судей,

Пересылки, лагеря…

 Призовет ли павших: «Встаньте!» –

Некий новый команданте

Или трубный горний глас?

Вечными кругами Данте

Будущее входит в нас…

Жаркий август 1920-го

Документ, который мне довелось на днях держать в руках, дышал целой смесью запахов – пороха, земли, спелых яблок, сапожного дегтя, снопов сжатой ржи…

Письмо-ходатайство на  плотной бумаге, написанное в августе 1920 года и адресованное в особый отдел 57 дивизии Юж. мозыр. группы Зап. фронта Красной Армии. Привожу его с сохранением стилистики и орфографии:

«Мы нижеподписавшиеся граждане деревни и имения Шестаково Гродненской губернии Брестского уезда Ратайчицкой волости удостоверяем в том, что гражданин Стеллецкий Василий Семенович относился к народу с симпатией, помогал в несчастных случаях: при пожарах, по излечению людей и скота, со стороны гражданина В.Стеллецкого мы не замечали выступления против совецкой власти и просим освобождения в чем и росписуемся».

Среди нескольких десятков чернильных подписей разборчивы: Ипатей Чуган, Федор Краевский, Данил Козаков, А.Ковальчук, С.Климук, А.Ледер и др.

Стоит упомянуть, что время написания этого письма относится к разгару советско-польской войны (1919-1920), когда Брест-Литовск переходил из рук в руки противоборствующих сторон.

Вскоре после оставления его германцами город заняли 9 февраля 1919 г. польские войска, развивая наступление на Минск.

А 1 августа 1920 г. Брест-Литовск с боями взяли части Красной Армии. Но советская власть просуществовала в городе всего 18 дней. Аккурат на Яблочный Спас, 19 августа, польские войска вновь захватили Брест и его цитадель.

Между прочим, эти баталии нашли довольно-таки яркое отражение в повести Аркадия Гайдара «Военная тайна».

Устами одного из юных персонажей – Владика Дашевского – картина тех событий изображена очень близко к реальности, поэтому приведу фрагмент целиком:

«… —  Мне мама все рассказала. Они тогда возле Брест-Литовска жили. Ты знаешь, где в Польше Брест-Литовск? Нет? Ну, так я тебе потом на карте покажу. Когда пришли в двадцатом красные, этого мать не запомнила. Тихо пришли. А вот когда красные отступали, то очень хорошо запомнила. Грохот был или день, или два. И день и ночь грохот. Сестренку Юльку да бабку Юзефу мать в погреб спрятала. Свечка в погребе горит, а бабка все бормочет, молится. Как  чуть  стихнет, Юлька наверх вылезает. Как загрохочет, она опять нырк в погреб.

— А мать где? — спросил Толька. — Ты все рассказывай по порядку.

— Я и так по порядку. А мать все наверху бегает: то хлеб принесет, то кринку молока достанет, то узлы завязывает. Вдруг к  ночи стихло. Юлька сидит. Нет никого, тихо. Хотела она вылазить. Толкнулась, а крышка погреба заперта. Это мать куда-то ушла, а сверху ящик поставила, чтобы она никуда не вылазила. Потом хлопнула дверь — это мать. Открыла она погреб. Запыхалась, сама растрепанная. «Вылезайте», — говорит. Юлька вылезла, а бабка не хочет. Не  вылазит. Насилу уговорили ее. Входит отец с винтовкой. «Готовы? — спрашивает. — Ну, скорее». А бабка не идет и злобно на отца ругается.

— Чего же это она ругалась? — удивился Толька.

— Как  отчего? Да оттого ругалась, зачем отец поляк, а с  русскими красными уходит.

— Так и не пошла?

— И не пошла.  Сама не идет и других не пускает. Отец как посадил ее в угол, так она и села. Вышли наши во двор да на телегу. А кругом все горит: деревня горит, костел горит… Это от снарядов. А дальше у матери все смешалось: как отступали, как их окружали, потому что тут на дороге я родился. <…>

— Отец-то почему с винтовкой приходил?

— А он, Толька, в народной милиции был. Когда в Польшу пришли красные, так у нас народная милиция появилась. Помещиков ловили и еще там разных…

Как поймают, так и в ревком…»

Одним из тех «помещиков» оказался Василий Семенович Стеллецкий, обитатель имения в деревне Шестаково тогда Брестского уезда, а ныне Каменецкого района, вблизи Беловежской пущи.

Кто таков? Какого роду?..

Согласно имеющимся в нашем распоряжении данным, родился он в 1879 году в семье офицера Семена Васильевича Стеллецкого, служившего в инженерном ведомстве Брест-Литовской крепости и занимавшегося строительством фортов цитадели.

Помимо казенной квартиры глава семейства проживал с домочадцами также в имении Шестаково.

А местечко это знаменито двумя своими уроженцами – Ромуальдом Траугуттом и Аполлинарием Гофмейстером, видными участниками восстания 1863 года.

В книге о городах и деревнях Брестской области про Шестаково написано, что после А.П.Гофмейстера «в 1890 г. земли в имении Шестаково принадлежали Ивану Житову (около 250 десятин) и Семену Стеллецкому (532 дес.). Шестаковскому сельскому обществу принадлежало 370 дес. земельных угодий».

За несколько брестских десятилетий в семье Стеллецких родилось немало детей.

Первенец Борис (1872 г.р.) – в зрелые годы пошел по военной стезе, участвовал в Первой мировой войне, в 1918 году был начальником штаба армии гетмана П.Скоропадского и стал одним из прототипов романа М.Булгакова «Белая гвардия», упокоившись в эмиграции в Югославии.

Второй, Дмитрий (1875 г.р.) – в будущем знаменитый скульптор, художник, сценограф, прошедший путь от петербургского «Мира искусств» до создания во Франции своей школы русской иконописи, похоронен в предместье Парижа на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

Увы, их мать Екатерина Георгиевна умерла 1 мая 1877 (хорошо сохранился ее надгробный памятник на Тришинском кладбище в Бресте), а Семен Васильевич затем сочетался вторым браком с 21-летней Софией Васильевной Соболевской, дочерью начальника Варшавского военного округа Василия Львовича Соболевского.

Вот в этом семейном союзе первенцем и был наш Василий Семенович, названный в честь деда – учителя русской словесности и латинского языка Василия Гавриловича Стеллецкого, преподававшего в Тифлисе.

Затем был Константин – в будущем инженер, в 1920 живший в Киеве, а накануне 1941 – в Ровно. Далее – Петр, в 1912 адъютант 19-го саперного батальона в Брест-Литовске – после революции судьба его неизвестна; похоже, что сгинул в гражданскую междоусобицу.

Еще младше Федор – в 1920 советский служащий в Киеве, а накануне 1941 жил в Кобрине. Последышем в семье была Елена, жена инженера Гейшерна, в 1920 проживала в Киеве, а перед 1941 – в Бресте.

Как видим, весы судьбы семьи Стеллецких качались меж Киевом и брестским Прибужьем. Вероятно, в начальный переломный момент – Первая мировая война, затем гражданская – ветви рода группировались вокруг старшего в семье Бориса, полковника.

Туда же волна беженства на некоторое время вынесла и Василия. Отец их Семен Васильевич умер в 1903 году, будучи к тому времени начальником инженеров Варшавской крепости. Кстати, в Варшаве он построил мост через Вислу, возвел церковь на кладбище Воля, где и похоронен.

А второй переломный момент – Вторая мировая – вызвал перемещение Стеллецких ближе к родному гнезду – Шестакову, где проживал Василий Семенович Стеллецкий.

Но вернемся пока что в 1920 год…

Дела давно минувших дней…

В архиве УКГБ по Брестской области хранится первое из них – «Дело № 883». Обратим внимание на дату: «начато 2.IX.1920». То есть на следующий день после того, как красноармейские части вошли в Брест-Литовск на недолгих 18 дней.

Всё было так, как у Гайдара в «Военной тайне»: «Помещиков ловили и еще там разных… Как поймают, так и в ревком…».

В общем, классовая борьба.

Акт от 31 августа 1920:

«Я, сотрудник Особотдела 57 дивизии, произвел обыск согласно ордера № 23 у гражданина В.Стелецкого в имении Шестаково. При обыске ничего подозрительного не обнаружил. Обыск производился и никаких жалоб на обыск и грубое обращение не имеется, что подписями и удостоверяется.

Домовладелец: В.Стеллецкий (подпись).

Присутствовали: (расшифровка подписей) Шворов, Бобриков, Гликин».

Документ:

«Стеллецкий Василий

Отобрано при личном обыске Николаевских 2000 рублей.

Комендант Зверев».

«Постановление.

1920 года сентября 5 дня, я, военный следователь Отделения Особого Отдела Южмозыргруппы Запфронта при 57 дивизии СЕНЮК, рассмотрев материал по делу № 883 о гр. Стеллецком Василии Семеновиче, НАШЕЛ:

<…> Принимая во внимание близкое расположение от местожительства Стеллецкого польских банд, нахожу оставление Стеллецкого в имении Шестаково не возможным, тем более что во время отступления поляков все помещики эвакуировались в глубь Польши, он же, Стеллецкий, почему-то остался, что дает основание подозревать его в собирании всевозможных сведений, а потому полагал бы: гражданина Стеллецкого В.С. вместе с делом № 883 препроводить в Особотдел Южмозыргруппы для заключения его в концентрационный лагерь сроком до установления и укрепления в Брест-Литовском уезде Советской власти.

ВРИД ст. военследователь (подпись) Сенюк».

Документ от 7 сентября 1920:

«Стеллецкий Василий Семенович <…> в концлагерь препровождается как бывший помещик».

И отправили его по этапу в Нижний Новгород…

Окончание следует