Мне – 56 лет, и я не претендую на абсолютную истину, потому что объективно оценивать политического деятеля люди смогут только тогда, когда не станет последнего человека, родившегося при его жизни.

Машеров был крупным деятелем и идеологом партии, которая три четверти столетия боролась со свободомыслием, уничтожала или коверкала судьбы миллионов людей, выталкивала за пределы страны самых талантливых и честных. Партии, для которой ложь и насилие были основой  политики. Партии, отвергавшей Бога и христианские ценности.

Поэтому говорить о величии, нравственности и порядочности Машерова можно в рамках морали этой партии и созданной ею советской тоталитарной системы. Так что не вижу большой разницы между  Петром Мироновичем и его товарищами по ЦК и Политбюро. Как говорится, в волчьей стае овец не бывает, и чтобы жить там, приходится «по-волчьи выть».

В этой связи хочу привести слова бывшего секретаря Татарского обкома КПСС Евгении Гинзбург (которая сама отсидела 18 лет в лагерях) из ее книги «Крутой маршрут»:

«В бессонницу как-то не утешает сознание, что ты непосредственно не участвовал в убийствах и предательствах. Ведь убил не только тот, кто ударил, но и те, кто поддержал злобу. Все равно чем. Бездумным повторением опасных теоретических формул. Безмолвным поднятием правой руки. Малодушным писанием полуправды. И все чаще мне кажется, что даже 18 лет земного ада недостаточно для искупления этой вины».

Так что создание музея Машерова давайте оставим потомкам: они будут более объективны, потому как сознание большинства из нас поражено  вирусом коммунизма до сих пор.