Сперва закупаюсь продуктами – ребята, узнав о моем намерении нагрянуть к ним,  составили объёмный список съестных запасов и необходимых в быту вещей. Картошка, лук, цыплята, огурцы, салфетки, вата, камфорное масло, салициловая кислота, конфеты и прочие мелочи. Уже в пути понимаю, что очень хочется пить — я не удосужился купить в Бресте чего-нибудь холодненького и теперь страдаю и пытаюсь отвлечься, наблюдая за броуновским движением мух, которых в салон авто залетело немеряно. Окно настежь, но поток воздуха горячий.

С научным сотрудником Института истории НАН Беларуси Вадимом Белевцом мы встречаемся по дороге в Пущу. И, ко всеобщему удовольствию, у него из безразмерного рюкзака появляется минералка, которая, ясное дело, приходится очень кстати. И покуда ленивые, осоловевшие от жары мухи парят в невесомости разогнанного автомобиля, мы неторопливо беседуем о том, какой была Пуща раньше, о раскопках и находках. Вадим доступно и со знанием дела знакомит меня с сутью развернувшегося с мая 2010 года проекта, который только набирает обороты.

cms-image-000000915.jpg

«От Волкоставца до Свислочи прокладывается новая республиканская дорога, — рассказывает он, — и кто знает, по каким пущанским могильникам, поселениям, стоянкам древних людей она пройдёт. Сидя в кабинете, мы не в состоянии сказать, что попадёт под полотно и будет уничтожено. Но, слава Богу, всё сделано по уму: проектная документация по стройке прислана в Академию наук, и теперь у нас появился стимул для развития фундаментального научного исследования, уникальная возможность хорошо поработать на большой площади».

Другими словами, там, где снят шурф, бульдозер ехать не станет — археологи «застолбили» места будущих раскопок. «К чести дорожников, они корректно, с пониманием подходят не только к интересам строительства, но и учитывают интересы учёных», — дополняет картину Вадим.

Пока едем, делаю в блокноте пометки о местах раскопок. Первая площадка, деревня Панасюки, интересна тем, что в результате локальных грунтовых разведок исследователям старины удалось выявить, что таинственное местное население, исконно обитавшее тут до прихода готов (кстати, в письменных источниках оно не фигурирует), возможно, связано с генезисом славянского народа.

Деревня Столповиски подкинула ещё больше «пищи для ума»: были найдены фрагменты посуды, пережжённые кости. Эти материалы были отправлены в Минск, в отдел антропологических исследований. Возле деревни, на другом берегу реки, искатели натолкнулись на «чистый» исторический памятник — стоянку финального палеолита. Кремневые скребки, ретушированные кремневые пластины говорят о том, что, по всей видимости, здесь в эпоху позднего палеолита жило пришлое население, которое неустанно двигалось вслед за миграцией животных.

В Каменюках останавливаемся, чтобы забить багажник мороженым — для волонтёров, их ведь тоже жара кусает. От Каменюк до деревни Белая, где располагаются ребята, — десять минут езды. Закрываю блокнот — доехали, пора выгружаться. Дом, в котором остановилась группа, любезно предоставляет Сергей Владимирович, местный конюх. Денег за постой не просит. «Замечательный мужик — и ему весело, и нам  хорошо. Народ проникся, шкоды мы не делаем, вот они нам и помогают», — комментирует Вадим.

Приглашают на кухню: «Супа грибного хочешь?». Знамо дело, хочу, хотя обычно к неизвестного происхождения грибам отношусь осторожно. Супец варил Кирилл Андреевич — прекрасный повар и рассказчик, биохимик по образованию, — и сготовил так умело, что тарелки стремительно пустеют, люди просят добавки. Тем временем с речки возвращаются девушки-«волонтрессы», местами полосатые от загара, и с аппетитом присоединяются к трапезе.

cms-image-000000916.jpg

Интересуюсь, всегда ли получается ухватиться за такую возможность провести исследования до прихода строителей. «К сожалению, не всегда, — говорит Вадим. — С Брестом вообще туго в этом плане. Нередко бывает так, что строительные, дорожные, газовые организации не присылают никакой проектной документации — и исторические памятники стираются застройкой. Свежа история с универмагом «Корона», который был построен на месте, где может быть памятник глубокой древности. Московским исследователем Ю.В. Кухаренко в ареале будущего универмага было обнаружено более 70 погребений вельбарской культуры. Это была сенсация! Материал, найденный московским учёным, был настолько хорош, что его прямым ходом вывезли в российское музейное хранилище. В любом учебнике по археологии — русском, немецком, польском — упоминается этот могильник Брест-Тришин. Да что там говорить, он находится в списке охраняемых памятников Республики Беларусь… Но возле «Короны» нету даже шильды с упоминанием о нем».

Осторожно переступая через черепки, осколки керамики, выложенные на полу, выходим на порожек и закуриваем. Близится ночь, жара начинает отступать. Зато комариное полчище отчётливо и угрожающе звенит над головой. Рассказ продолжается:

«Вот ещё один случай. Могильник в деревне Петровичи Жабинковского района был открыт в 1939 году (еще до Советов) геодезистами, когда те устанавливали вышку для топосъёмки. Жменьку находок — несколько оплавленных фибул, бус (проводился погребальный обряд сожжения) завезли за 200 км в Варшаву — там был ближайший музей. В 1977 году, когда строили олимпийскую дорогу, огромная масса грунта была вывезена на подсыпку полотна трассы. И, конечно же, извлекались на свет Божий интереснейшие предметы древности. Но в Брестский областной краеведческий музей не привезли ни одной вещи. Проблема в сознании: люди не понимают, что они не подёнщики, а хозяева, которые жили тут долго… Но не будем о грустном, сегодня ж Грюнвальд».

Отдыхать археологи умеют и любят. Особенно приятно релаксировать после работы — а уж наработались они всласть, а тут ещё 600-летие Грюнвальдской битвы подвернулось. Разбиваемся на команды, мне достаётся роль татарина, и в моей же команде оказывается бородатый Кирилл Андреевич, чему я несказанно рад (больно лихо он отмачивает шутки). Даётся задача: за час экипироваться кто во что горазд — и будет битва. В доме скопилось множество разнообразных вещей — и теперь мы пытаемся сообразить что-нибудь татарское. В итоге сходимся во мнении, что ковёр, аркан, колпаки из газеты и «наложница» Марина в парандже — вот то, что нужно. Отправляемся на поле и там понимаем, что у «поляков» имидж всё-таки круче: один флаг из белых трусиков и красного лифчика чего стоит!

Конь, который всё время стоит в сторонке и оценивающе смотрит на нас, во время «битвы» (очень мирной) не выдерживает и убегает в лес, в темень. Поди теперь слови! Хозяин дома комментирует: «Зачем его искать? Тут двенадцать коней, все гуляют где хотят. Бродяга проголодается — вернётся».

Отвоевав, волонтёрская компания перемещается в лесную беседку, и уже там, под гитару, мы проводим остаток ночи. Хорошо сидим. Столько потешных и просто интересных песен, к тому же, археологи — народ певучий, послушать приятно.

Як на той на горцы

Карчомка стаяла,

А ў той карчомцы

Два салдаты пілі,

З Хайкай гаманілі,

За сабой манілі.

Хай-халі дзук-дзук,

Ды кілім бум-бум,

За сабой манілі…

Вот уже и небо светлеет, утро скоро. Вроде ехать надо, материал для статьи подсобрался, но  хочется задержаться подольше. Безыскусный, честный, далёкий от чванства жизненный уклад оставляет след в моём восприятии этого до неприличия жаркого лета…

А побуду-ка ещё денёк!