В начале заседания Комиссии её председатель Анатолий Гуляев напомнил: «Комиссия по этике — не суд, и ее решение — не приговор, а только оценка качества журналистской работы».
…В Комиссию обратилась РОО «Белорусский Хельсинкский Комитет» с просьбой рассмотреть публикацию в газете «Заря» (г. Брест) и сюжет в программе «Зона Х» (Первый Национальный телеканал), героя которых, гражданина Республики Беларусь, называли преступником ещё до суда. Эту ситуацию в письме в Хельсинский Комитет изложила гражданка Дандорф Людмила Владимировна (г.Брест).
Дело в том, что летом 2009 года ее брат, известный брестский бизнесмен Валентин Дандорф, был признан подозреваемым в совершении преступления, предусмотренного ст. 243 УК РБ. Несмотря на то, что суд еще не состоялся, в нескольких СМИ, включая газету «Заря» (Брест), Первый канал Белорусского телевидения (программа «Зона Х»), была распространена информации, суть которой в том, что Дандорф является преступником.
Изучив представленные в обращении материалы, комиссия по этике БАЖ отметила, что в указанных СМИ действительно подготовлены и распространены материалы, касающиеся В. В. Дандорфа и его ассоциации швейных предприятий «Диома».
В публикации газеты «Заря» под названием «Швейная мафия» от 11 июня 2009 года, в частности, говорится: «В так называемой «швейной ассоциации «Диома» при реальном объеме производства порядка 150 000 швейных изделий в год официально отражалось только 15 000. По фактам деятельности Дандорфа В.В. и его сообщников возбуждено и расследуется уголовное дело по статье «Создание преступной организации либо участие в ней». Кстати, в одном из интервью накануне ареста Дандорф заявлял, что средняя швейная фирма в день производит порядка 200 швейных изделий. Однако подконтрольные ему фирмы в день отражали по бухгалтерскому учету выпуск 15-20 единиц продукции. Куда девались остальные, нетрудно догадаться».
В программе «Зона Х», вышедшей в эфир в конце июня 2009 года, был показан подготовленный журналистами Евгением Пустоваловым и Леонидом Губерманом сюжет, в котором, в том числе, говорилось: «…Все 14 фирм Валентина Дандорфа работали, как в лихие девяностые, по одной схеме — криминальной…», «Координатор преступной схемы свой обман признал сам, причем публично. В интервью одной из местных газет заявил: «В день швейные фирмы производят до 200 изделий». Тогда как учрежденные им предприятия отражали 10-15…»
Председатель комиссии Анатолий Гуляев отметил, что как можно заметить исходя из приведенных выше материалов СМИ, один из основных аргументов обвинения — некое интервью В. В. Дандорфа, в котором приводятся данные о высокой производительности швейных предприятий фирмы «Диома» при более чем в 10 раз меньшей в документах бухгалтерии.
Но, изучив материалы, комиссия по этике ОО БАЖ смогла найти только одно интервью В. В.Дандорфа, данное им 21 мая 2009 года «Брестской газете». В нем говорится (дословно): «…в Бресте и области до недавних пор числилось более 300 достаточно крупных швейных предприятий. Каждому из них для нормальной деятельности нужно продавать в среднем около 200 — 300 изделий в день».
То есть речь идет о том, какова должна быть производительность швейных предприятий для того, чтобы предприятие могло получать прибыль. В изложении СМИ это выглядит совершенно иначе. «Заря» пишет: «в одном из интервью накануне ареста Дандорф заявлял, что средняя швейная фирма в день производит порядка 200 швейных изделий», а программа «Зона Х»: «Координатор преступной схемы свой обман признал сам, причем публично. В интервью одной из местных газет заявил: «В день швейные фирмы производят до 200 изделий». Тогда как учрежденные им предприятия отражали 10-15…»
Анатолий Гуляев убеждён, что «налицо вольное или невольное искажение информации в СМИ, что недопустимо, как согласно Кодексу журналистской этики ОО БАЖ, так и согласно Кодексу профессиональной этики Белорусского союза журналистов, объединяющего коллег в основном государственных изданий, в котором говорится:
«Статья 2. Правдивость и объективность:
Журналист должен давать правдивое отражение действительности путем подробной и исчерпывающей информации. Он излагает факты, сохраняя их действительный смысл…»
Комиссия по этике ОО БАЖ не вправе подвергать ревизии деятельность правоохранительных органов и не намерена этим заниматься. В то же время, согласно Положению о своей деятельности, она «может высказывать мнения по поводу материалов и конфликтных ситуаций, авторами и участниками которых не являются челны БАЖ».
Исходя из этого, члены комиссии по этике БАЖ пришли к мнению, что указанные выше материалы «Швейная мафия» («Заря»), «Зона Х» (Первый канал белорусского телевидения) подготовлены с серьезными нарушениями профессиональной этики, которые выражаются в искажении информации.
Члены комиссии отметили еще одну особенность рассматриваемых материалов: непредставление мнения оппонента. Эта, казалось бы, азбучная истина, в данном случае абсолютно игнорировалась. Хуже того: мнение оппонента усилиями журналистов превратились в донос на самого себя, и дали авторам основание без суда, который не состоялся и по сегодняшний день, называть гражданина Республики Беларусь преступником («Координатор преступной схемы свой обман признал сам, причем публично. В интервью одной из местных газет заявил…»). «Это противоречит как юридическим, так и нравственным законам», — подчеркнул председатель Комиссии.
Сайт «Центр экстремальной журналистики» (Москва) 27.05.2010
0 комментариев
Anonymous User
08.09.2010 в 17:08Fima
08.09.2010 в 17:08Вообще-то Женя до нынешней публикации был Пустовым, а стал Пустоваловым. Прикольно.
Александр МИТЮКОВ
08.09.2010 в 18:02Журналиста Пустовалова вообще не существует. Есть журналист Евгений Пустовой.
О высокопарности слога и непримиримости борьбы за правду:
«Из книги Льва Лосева: «Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии».
После вынесения приговора Бродский на месяц пропал для родных и друзей. Его отвезли в тюрьму «Кресты», затем этапировали в тюремном вагоне, «Столыпине», в Архангельск. На этапе произошла встреча, которая определила некоторую отчужденность Бродского от зарождавшегося диссидентского движения. Он рассказывал о ней так: «Это был, если хотите, некоторый ад на колесах: Федор Михайлович Достоевский или Данте. На оправку вас не выпускают, люди наверху мочатся, все это течет вниз. Дышать нечем. А публика – главным образом блатари. Люди уже не с первым сроком, не со вторым, не с третьим – а там с шестнадцатым.
И вот в таком вагоне сидит напротив меня русский старик – <...> мозолистые руки, борода. <...> Он в колхозе со скотного двора какой-то несчастный мешок зерна увел, ему дали шесть лет. А он уже пожилой человек. И совершенно понятно, что он на пересылке или в тюрьме умрет. И никогда до освобождения не дотянет. И ни один интеллигентный человек – ни в России, ни на Западе – на его защиту не подымется. Никогда! Просто потому, что никто и никогда о нем и не узнает! Это было еще до процесса Синявского и Даниэля. Но все-таки уже какое-то шевеление правозащитное начиналось. Но за этого несчастного старика никто бы слова не замолвил – ни Би-би-си, ни „Голос Америки“. Никто! <...> Все эти молодые люди – я их называл «БОРЦОВЩИКАМИ» – они знали, что делают, на что идут, чего ради. Может быть, действительно ради каких-то перемен. А может быть, ради того, чтобы думать про себя хорошо. Потому что у них всегда была какая-то аудитория, какие-то друзья, кореша в Москве. А у этого старика никакой аудитории нет. Может быть, у него есть его бабка, сыновья там. Но бабка и сыновья никогда ему не скажут: „Ты благородно поступил, украв мешок зерна с колхозного двора, потому что нам жрать нечего было“. И когда ты такое видишь, вся эта правозащитная лирика принимает несколько иной характер». И в самом деле, защитники Бродского в Советском Союзе и на Западе вряд ли с таким же рвением стали бы выручать его спутника, даже узнай они о его судьбе. Одним из лозунгов правозащитного движения было «Соблюдайте ваши собственные законы!», а кража мешка зерна – преступление по законам любой страны…
…Нравственная интуиция Бродского вела его на уровень более глубокий, чем требование политических прав. Не в том дело, что Бродский не хотел демократии и законности для своей страны, он их безусловно хотел и ненавидел советский строй, извративший эти понятия. Но в «Столыпине» не «правозащитники» встретились со стариком-колхозником, а он, Иосиф Бродский, и он остро ощутил несправедливость в неравенстве их положений, свою, если угодно, вину перед колхозником\».
Читатель
15.09.2010 в 17:25Что-то вы А.Митюков не о том… Вам бы признать свой непрофессионализм, а вы о Бродском…