Нашим потомкам не в чем нас упрекнуть.

Правда, мы оставляем им прескверно

устроенный мир, но также и средства

для его уничтожения

Габриэль ЛАУБ

 Надо сказать, что высокий самурайский дух, всегда отличавший японцев, и в этот раз оказался вполне на высоте—ибо обстановка в самой стране после землетрясения 11 марта с вытекающими из него последствиями гораздо спокойнее, чем в ближайшем сопределье. Паническая волна захлестнула страницы практически всех ведущих мировых СМИ, и даже еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер назвал ситуацию с японскими атомными станциями «копией Чернобыля». А французское агентство по ядерной безопасности присвоило аварии на АЭС «Фукусима-1» шестой  (из семи  гипотетически возможных) уровень по шкале ядерных событий. Похоже, отнюдь не напрасно, поскольку уже в минувшую среду МАГАТЭ информировало, что на всех трех действующих энергоблоках станции обнаружено повреждение активной зоны реакторов, что чревато выбросом радиации.

В этот же день японское правительство озвучило официальные данные о понесенных потерях в результате ударов стихии: 5178 погибших и 8913 пропавших без вести, повреждены более 100 тысяч зданий, 7400 из которых полностью разрушены, более 440 тысяч человек эвакуированы, в северных регионах страны 850 тысяч семей живут без электричества и полтора миллиона семей испытывают нехватку питьевой воды. Однако уже в субботу японские власти огласили уточненные данные, что общее число погибших и пропавших без вести в результате землетрясения и цунами превысило 18 тысяч человек.

За минувшую неделю Японские острова пережили 450 повторных толчков силой часто свыше 6 баллов. Свою помощь по преодолению последствий землетрясения стране уже оказали более 110 стран и 24 международные организации.

Конечно, кто старое помянет—тому глаз вон, но четверть века тому назад, когда грянул Чернобыль, заголовки японских газет просто взрывались обличительной риторикой: «Дикарей нельзя подпускать к ядерным технологиям», «Сценарий, подобный Чернобылю, в Японии невозможен в принципе!», «Коммунистическая диктатура лжет о положении в Чернобыле», «Миллионы рабов с помощью КГБ загоняют на устранение аварии с помощью пулеметов!», «Половина СССР превратилась в радиоактивную пустыню» и тому подобные морозящие кровь в жилах обличительные откровения.

Конечно, нынешний японский кошмар— это далеко не лучший убеждающий фон для атомной сделки  между Москвой и Минском. Хорошо осознающий этот нюанс премьер Путин, прилетев 15 марта в наш стольный град, прямо с порога заверил Александра Лукашенко: уровень защиты на вашей АЭС будет значительно выше, чем на нынешних японских станциях, где в результате землетрясения треснули американские реакторы сорокалетней давности. Не тушуйтесь, мол, братки-белорусы, построим вам станцию  со всем усердием, как себе самим, если даже не лучше.

Но Уго Чавес, к примеру, не уверовал в утверждения руководящего московита и уже отказался от строительства АЭС  по российскому проекту. Вместе с тем, прибывший в  нашу столицу на заседание Совмина Союзного государства  и межгосударственного совета ЕврАзЭС российский премьер достиг-таки желаемого, подписав соглашение о строительстве АЭС на территории Беларуси и публично анонсировав заявление о подписании в рамках Союзного государства  слияния  активов МАЗа и КамАЗа, однако при этом огорошил своих слушателей неожиданным признанием того обстоятельства, что Беларусь «такая же сейсмически опасная зона, как и Япония».

Что именно при этом имел в виду родитель крылатого выражения о несовместимости (или даже противостоянии) «мух» и «котлет», в очередной раз взбудораживший журналистскую братию своим столь неожиданным заявлением, так и осталось вне пределов их  разумения, породив тем не менее ощущение некоей обоснованной тревоги. Вполне может быть, что Путин имел в виду лишь сугубо политический аспект нашего бытия, что, как мы понимаем, означает собой совсем иной коленкор в нашем с вами видении переплета его умопостроений.

Гораздо хуже, если этот участник российского руководящего тандема имел в виду сугубо дословный смысл своего изречения, а именно то мощное землетрясение силой в 7 баллов, которое случилось на  месте выбранной для строительства Островецкой АЭС площадке в 1909 году. Больше всего вознегодовал от достигнутых Путиным успехов при посещении Минска МИД Литвы, который еще в минувшем декабре прислал в МИД Беларуси официальную ноту, в которой заявлялось, что Литва выступает категорически против строительства белорусской АЭС на удалении меньшем чем 50 км от своей столицы.

Негодование литовцев можно вполне понять, ведь они оказались зажатыми в своего рода артиллерийскую «вилку» между воплощающимися в реальность Островецкой АЭС  и российской АЭС  в Калининградской области, в результате чего имеют полное основание интерпретировать создавшуюся ситуацию (особенно на фоне японского катаклизма) как результат преступного сговора между Путиным и Лукашенко. Что до наших сограждан, то они, надо полагать, тоже далеко не в восторге. Убедительным аргументом этого может служить проведенный в минувшем мае единственный в Беларуси открытый опрос в ток-шоу «Выбор», в котором 87% опрошенных (из 13333 респондентов) заявили, что не верят в безопасность современных АЭС. Как видим, наши сограждане были не столь уж далеки от истины, если даже всемирно прославленная японская техника оказалась не в состоянии противостоять удару стихии.

Как инженер геодезии, весь постчернобыльский май усердно терзавший свой теодолит для  успеха дезактивационных  работ искусственно исключенного из  тридцатикилометровой зоны отселения райцентра Брагин, я отнюдь не  понаслышке знаю, что представляет собой радиационная паника. Поэтому мне вполне понятен ажиотаж, породивший сумасшедший, ничем не обоснованный спрос на йодированную соль во всех городах и весях Китая или побудительные мотивы жителей Гонконга, заставляющие их платить по 500 долларов США за стандартную упаковку йодосодержащих препаратов.

Охвативший сопредельные с Японией страны ядерный психоз вынудил Китай и Южную Корею, несмотря на вполне благополучные показания приборов, ввести тотальный дозиметрический контроль абсолютно всей экспортной японской продукции, как и прилетающих из страны цветущей сакуры пассажирских самолетов.

Турки, к примеру, руководствуясь известными лишь им самим соображениями, прислали в Приморье 7 тонн гуманитарной помощи, главной составляющей которой являются одеяла и походные кровати. Поскольку дареному коню в зубы не смотрят, приморская региональная власть, по-хозяйски распорядившись неожиданным приобретением, поместила турецкий халявский презент в резервный фонд. А поскольку там не только Япония в двух шагах, но еще Сахалин и Курилы в тектонической зоне ( а значит чреваты землетрясениями и цунами ), подарок на складе не залежится.