Слово «компьютер» в те времена знала только разведка, доносившая об изобретениях капиталистов. Тексты печатали на пишущих машинках, в магазине считали на счетах. Сталин кибернетику считал вредной буржуазной наукой, поэтому изобретение телевидения, радиолокации и ЭВМ прошло мимо нас. После смерти Сталина начали наверстывать упущенное: в 50-х годах в Москве, Казани, Киеве появились заводы, которые выпускали первые ЭВМ. Было создано  отдельное Министерство радиопромышленности СССР.

В БССР в 60-е годы производством ЭВМ уже занимались предприятие в Минске. В помощь столичному электромеханическому заводу и задумывался Брестский завод электроизмерительных приборов – он должен был производить некоторые периферийные устройства для компьютеров, которые делал Минск. С этой целью в Брест минчане направили своего специалиста – Михаила Екельчика, который стал главным инженером завода. А директор приехал из Витебского завода – начальник ОТК Владимир Сальников. Как позже окажется, эти два человека сотворили настоящее чудо: на «пустом месте» создали предприятие всесоюзного масштаба.

Первые шаги

Здание завода выросло на краю города – на месте форта III, за ним простиралось колхозное поле. И уже через год – в 64-м предприятие стало функционировать как действующее. Руководители были относительно молоды (Сальникову – 40, Екельчику – 36 лет) и полны энергии и энтузиазма. Сегодня воспоминания коллег о первом начальстве непременно сопровождаются словом «талант». Но кроме дара от Бога им понадобилось немалое терпение и трудолюбие: они создавали коллектив, искали технологии, договаривались о поставках оборудования.

Уже в 65-м было выпущено первое изделие для ЭВМ под таинственным названием «фотосчитывающий механизм ФСМ-ЗН» — оно считывало информацию, закодированную на перфоленте.

Это теперь есть слова винчестер, процессор, принтер и сканер, которые всем понятны и широко употребляются. А на заре компьютерной эры каждая часть ЭВМ, несмотря на то, что имела огромные размеры и представляла собой самостоятельное устройство, именовалась сложными словесными конструкциями. Вот, например, одна из более поздних разработок завода называлась «Устройство управления накопителями на магнитной ленте ЕС-5517» — это устройство соединяло накопители информации с устройством ввода-вывода (клавиатурой и дисплеем) и своим видом напоминало железный кухонный шкафчик.

Как выглядел компьютер в целом, можно судить по проспектам тех времен, которые сохранились у ветерана БЭМЗа Георгия Кирбая: на одном из них сфотографирована и описана ЭВМ-1022. Увидев фотографию, я долго пыталась понять, где тут компьютер: изображена комната, заставленная шкафчиками, а посредине –  стол с печатной машинкой. Оказалось, что это все и есть ЭВМ.

Тем не менее, это были передовые технологии. И, освоив производство собственных компьютеров, БЭМЗ заявил о себе на всю республику.

Дело шло как по маслу, предприятие обрастало новыми корпусами, было закуплено современное оборудование, а специальную оснастку завод делал для себя сам. Готовились кадры – люди обучались на самом заводе: и из обычных рабочих получались мастера, из инженеров – технологи и начальники цехов.

Увеличивался ассортимент производимого оборудования. Вскоре более 90% вычислительных центров в СССР комплектовались оборудованием БЭМЗа. Многие изделия завод выпускал в Союзе впервые. Уже в 67-м году по заданию Центрального статистического управления СССР было освоено серийное производство первых в стране устройств наподобие сканера – «Бланк-П» — оно считывало с бумаги карандашные надписи и тем самым обеспечило успешную обработку материалов Всесоюзной переписи населения.

История БЭМЗа – история города

Со временем завод стал крупнейшим в городе и начал определять его лицо.  Возле цехов завода начали строиться жилые дома (квартиры работникам выдавались бесплатно), пустили троллейбусную линию,  вырастал новый микрорайон – Заводской.  Развивалась социальная структура:  открылись столовая, буфет, спортзал. Со временем для заводчан и их семей начали работать 9 детских садов, профилакторий, пионерлагерь «Лесная сказка», корпус на турбазе в Карпатах, лодочная станция на Мухавце, открылась собственная детско-юношеская спортивная школа.

Овладение техническим прогрессом помогло усовершенствовать и бытовую сферу. Так, столовая была оборудована сложным конвейером собственной разработки, позволившим обеденный зал расположить на первом этаже, а кухню и подсобные помещения – на втором.

А самое главное, в городе появились рабочие места: в лучшие годы при Сальникове  на БЭМЗе работало около 13 тысяч человек. По инициативе завода в БИСИ (нынче Технический университет) открылась кафедра вычислительной техники, готовившая кадры для завода.

Градообразующим предприятие стало не только для Бреста. У БЭМЗа были свои филиалы в Гродно и Давид-Городке. В последнем, в частности,  электромеханический завод стал крупнейшим предприятием. При жизни Сальникова на нем работало около 900 человек. Завод построил свою инфраструктуру и способствовал развитию города.

Брестское сердце ракеты

Однако главной задачей завода, как и всех передовых предприятий Союза, была работа на военно-промышленный комплекс. Многие специалисты БЭМЗа были задействованы в разных проектах по созданию электронных машин, управляющих военной техникой. Но главным продуктом, над которым трудился специальный цех №25 и лучшие умы завода, была УЦВМ (управляющая цифровая вычислительная машина), она ставилась на борт ракет подводного запуска, которые были оснащены ядерными боезарядами. Главным конструктором производства УЦВМ был Ха-Рен Нам, или Геннадий Андреевич Нам, как произносили коллеги его корейское имя. Он ездил на испытания ракет и был на борту подводной лодки, где установлено брестское оборудование.

Разработкой этого оборудования занимался институт в Свердловске под управлением академика Николая Семихатова. Из воспоминаний недавно ушедшего из жизни ученого можно узнать, что оборудование для запуска ракет с подводных лодок  очень сложное, необычный старт требует многих уникальных инженерных решений. Необходимость выполнения сложных задач заставляла двигаться науку вперед, изобретать, разрабатывать технологии. Николай Александрович пишет, что далеко не каждый завод мог справиться с их разработками.

БЭМЗ справился, свидетельством тому стали Государственные премии СССР – высшие награды в Союзе после Ленинской премии. За изготовление машин, которые управляли ракетами, награды в Свердловском зале Кремля получили 8 брестских специалистов.

Когорта славных

Всего Государственной премии удостаивались 13 работников БЭМЗа – для одного предприятия цифра значительная. Первым лауреатом стал уже упомянутый главный инженер завода Михаил Екельчик – первым не только на заводе, но и во всем городе и области (1970 год). Столь высоко оценили его работу над созданием ЭВМ «Минск», которую он проводил совместно со столичным заводом.

А на закате советской эпохи – в 1987-м премии удостоился Николай Артюх – за работу в области автоматизированных систем управления. Одним из устройств, в производстве которого принимал участие Николай Петрович, стал подвижный вычислительный комплекс «Кентавр», который ставился на военные автомобили.

Кроме лучших инженеров и руководителей производства спецтехники, премией был награжден простой рабочий завода – слесарь-инструментальщик Вячеслав Строков. На этот раз награда досталась «за выдающиеся достижения в труде».  Рабочим на заводе нужно было изготовлять сложнейшую технику, к тому же укладываться в планы. По воспоминаниям самого Вячеслава Васильевича, работу тогда воспринимали не как средство заработать денег, а как дело, нужное стране и достойное личной гордости. Во многом благодаря таким энтузиастам  завод добился успеха. Хотя сам лауреат признается, что не знает, за что получил премию, и уверен, что это заслуга всего коллектива.

Газетная страница не дает возможности рассказать обо всех 13 лауреатах. Многие из них до сих пор живут в нашем городе: никому неизвестные, живут жизнью обычных пенсионеров. Про свои великие свершения говорят неохотно: долгое время работы на военпром были строжайше засекречены. Дипломы о присвоении премии достать пришлось, лишь когда оформляли пенсию – за них полагается надбавка.

Путь в никуда

После смерти создателей предприятия – Сальникова и Екельчика – оно  еще долго держалось на наработанных их усилиями ресурсах. Они взрастили достойного «наследника» — заместителя главного инженера, а после – главного инженера завода Роберта Мечташвили. Ветераны БЭМЗа уверяют, что он должен был стать директором, и при его таланте завод, безусловно, продолжил бы набирать обороты. Но «сверху» распорядились иначе. Имея в виду стратегическое значение предприятия, местные власти и ЦК уделяли ему повышенное внимание, перед ними завод держал отчет о своей деятельности. Уже первого директора Вдадимира Сальникова раздражало вмешательство в дела завода партийных органов, сам объясняться с ними он не любил и посылал своих заместителей. Роберт Саркисович же, грузин по национальности, был еще более нетерпимого нрава и угождать ЦК не хотел.

На место директора прислали постороннего человека, без специального образования. Мечташвили ушел с завода. И с этого времени начался медленный закат БЭМЗа.

Государственной премии СССР удостаивались 13 работников БЭМЗа – для одного предприятия цифра значительная.

Лауреаты возле кремлевской стены. Слева направо: Василий Косачук, Юрий Подковко, Геннадий Нам, Валерий Бугаев, Игорь Крюк, Петр Горецкий