Теперешние журналисты всегда с глазу на глаз просят у человека прощения за то,  что сказали о нем во всеуслышание.Оскар УАЙЛЬД (1854 – 1900)

На сей раз в пресс-туре приняли участие 86 журналистов из четырех десятков субъектов Российской Федерации, представляющих 74 СМИ (53 – региональных, 17 – федеральных, 4 – союзных).

Все они на протяжении четырех часов в конференц-зале Национальной библиотеки общались с Александром Лукашенко, который, начиная свой разговор с россиянами, сказал: «Я регулярно смотрю основные телевизионные каналы, читаю газеты, интернет-издания и не могу не удивляться, когда вижу порой репортажи из Беларуси. Как можно все исказить! А самое главное – зачем это надо?»

Парадоксы нашего городка

Повествуя об экономической ситуации в нашей, далеко уже не так лихо, как еще в самом начале года, процветавшей республике, он изложил журналистской братии свою немудреную точку зрения: «О кризисе я никогда не говорил. Кризис – это когда обваливается все. У нас возникли определенные проблемы с валютой. Парадоксальная ситуация…  Валовой внутренний продукт за это время к уровню прошлого высокого года вырос примерно на 10 процентов. Это очень хороший рост ВВП. Но мы не нефтью и природным газом торгуем. Мы торгуем всем тем, что создается нашими руками и мозгами. Основа Беларуси – это переработка по всем направлениям. Прежде всего машиностроение и сельское хозяйство. А эту продукцию не так просто сбыть.

Мы почти в два раза превысили уровень Советского Союза. К этому уровню еще прирастать непросто. И у нас страшный дефицит рабочей силы. У нас рабочих рук сегодня не хватает…».

После таких откровений белорусского лидера нет-нет да и куснет простого Ваню червяк сомнения: не по поводу официально зарегистрированной 0,7% безработицы, а от того, как тогда быть c более чем миллионом наших сограждан, которые в поисках лучшей доли вливаются в дружные ряды гастарбайтеров вне благословенных пределов Отечества нашего? Что, как не полная невозможность за адекватную плату приложить свои рабочие руки гонит их за эти пределы?

Ничего личного…

Рассказывая о своих отношениях с российским руководством, Александр Лукашенко заверил  российских журналистов, что у него не было никаких «межличностных факторов в отношениях» с руководством Российской Федерации. Однако, как говорится, поскольку из песни слова не выкинешь, Лукашенко признал: «Да, были моменты, когда неоднозначно складывались наши отношения. Но это даже не потому, что у Лукашенко скверный характер. Лукашенко – Президент. Он отвечает за конкретную страну. За людей. За миллионы людей, которые здесь живут. Я за это отвечал и отвечаю. И если я вижу, что что-то складывается не так, я на это реагирую. Может быть, где-то ошибался. Я же тоже человек. Но время показывает, что я все-таки был прав».

Насколько  и в чем именно был прав белорусский лидер,  остается лишь предположить соответственно нашему разумению. Лично мне кажется, что концовка этого президентского пассажа является просто данью риторике с выразительным налетом софизма. Пышно и ярко выглядит в риторическом плане и «венок сонетов» белорусского президента на вопросы  журналистов о Союзном государстве, о нашем военном сотрудничестве, о высоком качестве белорусских продуктов, о приватизации…

Выборы «по понятиям»

Особенно прочувствованно звучали откровения Лукашенко, касавшиеся прошлогодних президентских выборов: «Я выборы проводил «по понятиям» Европейского союза. Вот они ко мне приезжали, помните, Вестервелле и Сикорский говорят: «Александр Григорьевич, вот надо сделать это, это, это». Министр иностранных дел сидел рядом, переводил. – «Сергей Николаевич, будем делать».

Но особенно трогательно звучит признание белорусского лидера о передаче им части своих подписей в пользу конкурентов: «Десять – всех зарегистрировали. Я им отдал 600 тысяч своих подписей. У меня где-то было 2 миллиона семьсот тысяч подписей. Надо было – я им отдал, для того чтобы Центризбирком их зарегистрировал. Зарегистрировали всех, под железным моим давлением».

То есть, надо понимать так, что административный верховный рычаг сработал на нарушение избирательного законодательства. О времена, о нравы!..

Миллиарды не предлагали

Не менее живописны и темпераментны ответы Александра Лукашенко и на вопросы российских журналистов о его понимании геополитической роли нашей страны, о «политзаключенных», о его видении своей ответственности и социальных аспектах его руководства. Безусловно, скептичен белорусский  президент и по части гипотетических миллиардов Запада в ракурсе «Восточного партнерства», поскольку заявил журналистам: «Мне никто не предлагал 9 миллиардов. Слушайте, ко времени бы пришлись. Это просто была утка, рассчитанная: вот смотрите, вот вы тут Лукашенко кланяетесь, белорусы, держите, а вот если бы вы его выкинули, 9 миллиардов бы сразу  дали… Никто же ничего никому просто так не даст! Ради нас же американцы этот доллар не напечатают 9 миллиардов? Нет! А если и дадут кому-то, то под что-то и потом возьмут же не 9 миллиардов, а 12, а может, и больше. Я уже с такими сталкивался шарлатанами, которые миллиарды обещают, а как до дела дойдет – никаких миллиардов».

Где вы, инженеры душ?

Откровенно говорит Лукашенко и о скорбной судьбе белорусских писателей, не уточняя, впрочем, о каком из двух творческих союзов идет речь. Однако не вызывает сомнения, что его напористая словесность адресована прежде всего членам «неправильного» союза авторов. Ну а к «неправильным», понятное дело, и отношение соответствующее, акцентируемое его лексикой: «Я боюсь сейчас обидеть наших писателей, но, наверное, это не того калибра писатели, которые были когда-то. Очень много писателей после развала Советского Союза попали вот под эту националистическую волну. Притом не в хорошем смысле слова национально-патриотическую волну: вот страна, суверенитет, независимость. А русское – это звери, это плохое, всех на чемоданы, туда за границу их выселить… Вот такой национализм был вывернутый.

И очень много таких писателей, которых я когда-то знал, в советские времена даже ордена и медали получали, писали одно. А потом вдруг начали не то писать, писать они давно уже перестали. Они начали заниматься политикой. И чего только они там не наворотили!

Сказать о том, что у нас есть писатели того калибра, не могу. Наверное, я просто упустил из виду это. А, скорее всего, их нет. Потому что если бы я упустил, мне обязательно бы эту книжку принесли».

Вспоминается, как Сталину однажды принесли расстрельный список видных литераторов – и он в ответ раздраженно бросил: «Других писателей у меня нет!..». В этом перечне был и Михаил Булгаков, и еще ряд замечательных фигур, которые не были подпевалами власти, но стали гордостью ХХ века.