— Что больше может повлиять на ситуацию в Беларуси — кризис в еврозоне или падение цен на нефть и снижение курса российского рубля?

 — Разумеется, падение российского рубля. Недавние факты об этом свидетельствуют: вспомним девальвацию 2009-го года. Тогда в России девальвация началась раньше, чем у нас. И мы проигрывали целый год в ослаблении курсов наших валют. В итоге наш экспорт очень серьезно сократился — примерно где-то на 20%. Поэтому любое ослабление российского рубля означает меньшую конкурентоспособность белорусской продукции и большую — российской у нас. Соответственно, уменьшается объем валютных поступлений в наш бюджет. Можно сказать, что если российский рубль падает на 15%, то логично было бы «опускать» курс белорусского на треть от этой величины (на 5%), чтобы не терять конкурентоспособность.

 — А кризис в еврозоне и теоретический отказ от евро как-то может повлиять? Мы довольно активно торгуем с Евросоюзом…

— Дело в том, что в последние месяцы происходит довольно интересная тенденция. Если следить за банковской статистикой, то там в последние месяцы доля доллара в валютных поступлениях увеличивается. Это странно, потому что у нас основные торговые партнеры — Россия и Евросоюз. Соответственно, поступления должны быть в российских рублях или в евро. Я даже не знаю, с чем это связано: возможно, это и есть реакция на то, что происходит в зоне евро. Компании переходят на расчеты в долларах, доля евро серьезно снижается и влияние кризиса единой европейской валюты, соответственно, тоже.

 — Беларусь как-то может себя обезопасить от кризисов на Западе и на Востоке?

— Конечно, нет. У нас очень маленький, очень неглубокий и неликвидный рынок. Беларусь — страна с открытой экономикой, и объем внешней торговли в два раза превышает ВВП. Мы открыты всем ветрам, и любой чих на нас влияет. Америка чихнула — а у нас грипп. Это происходит мгновенно, что было очень хорошо видно по прошлому кризису, который начался в октябре 2008-го года.

 — А белорусское правительство пытается хоть что-нибудь делать? Реализовать какую-то антикризисную программу?

— Честно говоря, у нашего правительства нет вообще никакой антикризисной программы. Чтобы ее иметь, надо хотя бы признать наличие кризиса. А его ведь у нас нет… Точнее, уже закончился.

У правительства в данный момент есть довольно смешная программа на 2012-й год. Её уже критиковали все кто угодно, в том числе эксперты МВФ.

А есть еще более смешная программа социально-экономического развития до 2015-го года: как раз до следующих президентских выборов. И реализовывать эти программы в правительстве боятся. Потому что тот, кто это будет делать, станет виновным за ее невыполнение. Поэтому правительство действует в режиме «день простоять, ночь продержаться». Каких-то системных вещей там не принимают.

И это даже и неплохо в принципе, если бы не внешние преграды. Внутри страны сейчас всё более или менее нормально. Здесь как раз тот случай, когда лучше ничего не трогать руками. Рынок работает — валютный, денежный, какой угодно. Кризисы у нас происходили из-за вмешательства в рыночные механизмы.

 — Как сильно мы зависим от цен на нефть?

— Мы получаем нефть практически по внутрироссийской цене. Есть только пошлина на экспорт светлых нефтепродуктов. И выходит, что у нас благодаря такой ситуации нет сильной зависимости от цен на нефть.

 — А как может повести себя в такой ситуации Россия? Таможенный союз не развалится?

— Когда им становится не очень хорошо, они готовы в момент наплевать на все договоренности в рамках Единого экономического пространства. Сразу начинают работать протекционистские механизмы. В 2008-м году у нас в момент обвалились продажи МАЗов в России, потому что их выбросили из программ по закупкам (шли только свои КамАЗы).

Подобные решения могут быть приняты мгновенно и очень сильно ударить по нашему машиностроению. И Таможенный союз не поможет: это не предусмотрено договоренностями. Эти «конфетки» с Единым экономическим пространством не связаны.

 — Считается, что последний год для Беларуси был довольно успешным в плане экспорта. Правительство будет развивать успех дальше?

— Думаю, что особого успеха здесь не было. С одной стороны, эффект девальвации, с другой — улучшение условий торговли энергетическими товарами с Россией. У нас нет незагруженных мощностей, позволяющих увеличить выпуск продукции. Просто потому, что у нас и так была командная экономика. Оставалась только проблема оседавшей на складах продукции. Но мы не можем адекватно ответить на спрос, потому что физически не можем сделать больше на имеющихся предприятиях. А нового ничего не было создано.

Рост экспорта обусловлен перенаправлением потока. Внутренняя покупательская способность уменьшилась, и стали продавать за границу. Особых факторов, которые могли бы продлить тенденцию, не видно. Это — разовый результат, а за ним, скорее всего, последует ухудшение. Курс рубля будет увеличиваться. А если в какой-то момент наше правительство решит, что надо выполнять свои смешные программы, то это будет означать, что хлипкое равновесие очень легко может быть развалено. Будет так, как сейчас, или немного хуже. А если начнут трогать руками, то будет значительно хуже.

 — Но 2015 год — это выборы…

—  Да, у нас власти традиционно стараются улучшать ситуацию, и для этого есть решения Всебелорусского собрания (от них ведь никто не отказался). Даже Совмин подчеркивает, что надо выполнять эти решения. А там записано: за пять лет — 70% роста ВВП. С учетом того, что у нас 2011-й год был кризисный, в 2012-й — будут копейки. Соответственно, надо в последующие по 15% роста, что никак нельзя сделать. Точнее — можно, но мы знаем, чем это закончится. У нас в 2010-м году вместо роста 1-3% сделали 11-13% по поручению президента. И результат через три месяца сказался.

Мы в странной позиции: реальность изменилась, а понимания этого еще не произошло. И здесь два выхода: либо насилуем реальность, либо естественным образом признаем, что наша уникальная белорусская модель скончалась.

 — И какой вариант выберут власти?

— Думаю, что как всегда нечто среднее. Будет говориться, что мы социально ориентированное государство. Но звериный оскал капитализма постепенно начнет проникать. И разрыв между действительностью и риторикой будет нарастать. Никто не признает, что мы в тупике. И в таком режиме до 2015-го года мы можем и не дожить — кризис начнется раньше. Если Нацбанк сумеет убедить власти, что нельзя отказываться от плавающего курса рубля, то будет нормально. Но плавающий курс не позволяет создать иллюзию богатства. Нельзя зарплаты при нем повышать искусственно. Сейчас уникальный момент: власти понимают, что с кризисом можно справиться только плавающим курсом, и это очень непривычно для них. Даже по выступлениям видно. Вроде таких, где говорится: «Ну и черт с вами, сами разбирайтесь, а я лучше займусь травой на проспекте, серьезными вопросами».

 — А если представить, что завтра у нас будет новая власть, новое правительство, которые изменят все, — сколько времени понадобится, чтобы сделать из Беларуси «конфетку»?

— Дело в том, что ситуация у нас уникальная. Среди экспертов — государственных, независимых, иностранных — нет никаких разногласий: совершенно понятно, что надо делать. Мы опоздали с трансформацией и сейчас можем пользоваться чужим опытом. Все уже всё обсуждали и со всем согласны. Никаких споров нет. Поэтому 3-5 лет — и мы бы получили нормальную экономику. Что было бы отнюдь не сложно. Остается только один вопрос: знает ли об этом президент?

Беседовал Алесь ПИЛЕЦКИЙ

Интервью сделано для программы «Форум Беларусь» на Еврорадио. Нас можно слушать в Бресте на волнах польского Radio dla Ciebie 103,4 FM в субботу с 6 до 7 утра. 24 часы на УКВ в Глубоком, Поставах, Видзах и Миорах на частоте 68,24 Мгц. В Пинске на волнах украинского радио «Мелодия» 105,3 и 107,1 FM, а также через спутник HOTBIRD 6—13° на восток, частота 11200 Мгц, вертикальная поляризация, скорость потока 27500 Ms/s, коррекция ошибки (FEC) 5/6.  ASTRA 4A—4,8° на восток, частота 12379.62 Мгц, горизонтальная  поляризация, скорость потока 27500 Ms/s, коррекция ошибки (FEC) 3/4.