—— Нельзя не согласиться с белорусским поэтом Максимом Богдановичем, который еще в начале прошлого века подметил: «Бросить свой край и ехать Бог весть куда – это же самое последнее дело, на которое можно решиться только в крайности». Это вступление к вашей книге «Прописаны в сердце». Так что же подтолкнуло Вас, доктора филологических наук, ученого-литературоведа к такому кардинальному решению? 

— Разумеется, люди никогда не расставались бы с родной землей, если б на ней были созданы нормальные условия для жизни. Так считали и в моей семье. Лично меня материальные трудности, начавшиеся в 90-е годы, из жизненной колеи не выбивали. Был закален нищенским военным детством и послевоенной бедностью, поскольку на мизерную материнскую зарплату воспитывалось трое детей. Испугало материальное положение моих женатых сыновей. Они получили высшее образование, но вдруг оказались лишними в государстве. Закрылись предприятия, на которых работали старшие сыновья, а на учительской работе младшему сыну также трудно было прокормить семью. В какой-то мере сыновей стали выручать мучительные и изнурительные торговые поездки в Польшу, хотя у них абсолютно отсутствовала коммерческая жилка. Не видя никаких перспектив впереди, они-то и заговорили о необходимости изменить подобную жизнь. Преждевременно появившаяся седина на их головах оказалась в итоге красноречивее всех уговоров, хотя расставание с Беларусью я перенес болезненно. 

—— Как известно, молодым переселенцам проще влиться в культуру и быт той страны, куда они переезжают. Расскажите, каково это – мигрировать состоявшемуся у себя в стране человеку в зрелом возрасте? Что в первую очередь необходимо, чтобы по-настоящему почувствовать себя полноправным гражданином новой страны?

—— Однозначно, прежде всего необходимо знание языка страны, в которой живешь. Без этого, по большому счету, ты воспринимаешься в любой стране как инородное тело. В этом отношении США станут поистине своей родиной уже для наших внуков. Хотя нельзя не отметить, что немало русскоязычных эмигрантов естественно влились в американскую экономику и культуру, работают и живут вполне успешно и продуктивно.

Что касается пожилых людей, то они просто доживают свою жизнь, ибо даже самые активные из них варятся, если можно так выразиться, в собственном соку. Смотрят русское телевидение, слушают русское радио, читают русские газеты, посещают русскоязычных врачей, общаются только с русскоязычными соседями. К истинно американской жизни это никакого отношения не имеет – ибо в итоге внутреннее общение в той или иной языковой общине остается для американцев за семью замками.

cms-image-000004519.jpg

Когда я приехал в США — решил поставить крест на всем, что было со мной в Беларуси: званиях, карьере… Начать жить с чистого листа. Поначалу почувствовал одиночество и растерянность. При новых знакомствах упорно умалчивал о своем прошлом. Однако, как говорится, земля полнится слухами. Члены чикагского белорусского общества «Земляки» каким-то образом «вычислили» меня. У них готовилась очередная годовая встреча: меня стали просить представиться и выступить на ней. Пожалуй, месяца два, если не больше, я не поддавался ни на какие уговоры, т.к. не собирался отступиться от своего зарока: забыть свое прошлое и жить спокойной пенсионерской жизнью. Однако члены землячества оказались людьми упорными. «Насели» на меня и члены семьи. Скрепя сердце пришлось дать согласие.

На встрече выходцы из Беларуси встретили меня тепло, а когда я поделился своим планами на новую жизнь, стали дружно убеждать меня, что нельзя отказываться от накопленного жизненного опыта и знаний «прошлой жизни». Доброжелательное людское внимание отогрело меня. Поверилось в то, что я могу еще послужить родной земле, которая воспитала и вывела меня в люди. В газете «Земляки» по моему предложению появилась страница «Беларускія зарніцы”, которую я стал составлять и редактировать. Статьи о белорусской литературе, мои переводы произведений белорусских писателей появились и в других русскоязычных изданиях США. Обрадовался, когда узнал, что издается в Америке беларускамоўная газета «Беларускі Дайджэст», с которой стал активно сотрудничать.

Очерки о видных представителях белорусской литературы в сопровождении  переводов их произведений на русский язык составили книгу «Белорусские сполохи», с интересом воспринятую не только белорусами, но и выходцами из других республик бывшего Союза.

Годы в очередной раз подтвердили, что не может человек забыть землю, на которой родился, вместе с которой пережил нелегкие времена. Сердце всегда стремится к отцовскому краю. «Родные пепелища» обладают притягательной силой. В 2007 году посчастливилось навестить Беларусь, вновь пройти по своим жизненным дорогам, ощутить белорусское сердечное гостеприимство. Встрече с Беларусью посвящена большая часть моей книги «Прописаны в сердце».

cms-image-000004520.jpg

Вы интересуетесь, чем можно  объяснить человеческую ностальгию. Я так ответил об этом в своей книге: «Благородный человек не сможет оставаться равнодушным к тому, что происходит на покинутой земле, не сможет не интересоваться происходящими на ней изменениями, а по возможности попытается и посетить страну, из которой вынужден был эмигрировать». В своем путешествии, в первую очередь я, разумеется, навестил Брест, университет, в котором преподавал, и заметил важные изменения к лучшему. Потом — Каменец, Беловежскую пущу, Минск, где состоялись встречи с коллегами по перу. Но и обязательными на пути были Телуша, Бобруйск, Мозырь — холмистая «белорусская Швейцария». Всей грудью впитывал родной воздух. Жена шутила: «Молодеешь прямо на глазах!»  И была недалека от истины.

Беларусь вдохновила меня и на художественное творчество. С легкой руки редакции газеты «Голас Радзімы», признавшей меня победителем литературного конкурса «Нашчадкі Скарыны» в номинации  «Проза», я  решил серьезно обратиться к этой малой форме эпического рода литературы. Так сложился сборник рассказов «Настальгія», вышедший в издательстве «Кнігазбор». Мои рассказы также печатаются в международном ежегоднике зарубежных белорусских писателей «Беларус», издаваемом в США, появились на страницах русскоязычных германских сборников «Источник», «22 июня 1941» и в периодической печати. Признаюсь, что подумывю об издании нового сборника рассказов.

—— Расскажите о своей семье. Как влились в американскую жизнь ваши сыновья?

— Семья у меня большая, дружная и, слава Богу, продолжает пополняться. Моя жена – врач-гинеколог. Знаю, что в Бресте многие вспоминают о ней добрым словом. Три сына привели в семью трех прекрасных красавиц-невесток: одна в одну — как на подбор. Они подарили нам трех внуков и внучку. Погрешу против истины, если скажу, что новая страна сразу оказалась для них малиновой. Потребовалось преодолеть немало трудностей, прежде чем стать твердо на ноги в новых условиях. Отличие США от бывшего Союза и возникших на его основе государств для простого человека в первую очередь отмечается в оплате труда. В Союзе она не отвечала затраченному времени и усилиям, приходилось с трудом дотягивать от зарплаты к зарплате даже в лучшие периоды жизни страны. В США главное — иметь работу. Плата за нее обеспечивает необходимый прожиточный уровень.

cms-image-000004521.jpg

В новую для нас страну мы приехали с сыновьями и тремя внуками. В основном в нашем роду рождались одни мужчины. Можно представить  общую радость, когда уже здесь родилась внучка. Ей только что исполнилось семь лет. Прекрасно разговаривает на английском языке. Увлекается танцами и рисованием. Женился старший внук на американской девушке. У них родились две девочки – наши правнучки. В семье стали шутить: белорусская земля одаривала Лиокумовичей мальчиками,  а американская, по-видимому, намерена одаривать девочками. Женился  и средний внук – Андрей. У него год тому назад родился сын. Значит, мы обогатились двумя правнучками и правнуком.

—— Переехав в Америку, Вы тем самым второй раз расстались с Беларусью. Имею в виду, что Ваша студенческая жизнь прошла в России. Расскажите кратенько о ней.

— Я окончил историко-филологический факультет Смоленского пединститута. Скажу сразу, что очутился там только потому, что в Беларуси такого факультета в те времена не было. Учился с отличием, и после выпуска меня оставляли работать в городе с расчетом, что в будущем поступлю в организуемую при кафедре аспирантуру. Словом, меня ожидали радужные перспективы в этом городе. Но к тому времени жена окончила Минский медицинский институт и по распределению уже год работала в деревне в Могилевской области. Тогда я твердо решил для себя больше не расставаться с Беларусью. Заведующий гороно только недоуменно развел руками, услышав, что я собираюсь переезжать из города в деревню. Но моя любовь к родной земле, подогреваемая комсомольской совестью о необходимости поработать на селе, победила, и я уехал на периферию. Начал работать учителем истории, языка и литературы в Плёсах, недалеко от Бобруйска. Через год был был назначен завучем детского дома в соседнюю деревню Телушу и преподавал в средней школе. На селе я проучительствовал даже больше тогдашнего обязательного трехлетнего государственного срока и, думаю, что остался бы там по сей день… Но моя жена оказалась более решительным человеком. В сельской школе меня стали сватать на директорское кресло, а Ирина сказала, что таким образом мы навсегда «застрянем» в деревне. Она забрала сыновей и уехала к маме в Бобруйск. А мне пришлось оправдываться за отказ на лестное предложение тем, что меня бросает жена. Пойти на разрушение семьи никто не решался, и вскоре я стал городским жителем.

—— Правда ли, что с учительской работы в деревне Телуша началось ваше увлечение углубленным исследованием жизни и творчества Пушкина?

— Когда я стал работать в Телуше, сразу же обратил внимание на скромную могилку на центральной площади. Невзрачная табличка извещала: «Наталья Александровна Пушкина, по мужу Воронцова-Вельяминова». Чуть пониже – крестик и дата:1912 г. Год рождения не упоминался. Я сразу же заинтересовался, имеет ли какое-то отношение Наталья Александровна к пушкинскому роду. Жители поселка говорили разное: кто – дочь поэта, кто – какая-то родственница. Перерыл, как говорится, гору периодических изданий, но долгое время никаких сведений и следов не находил. А потом одна из жительниц села принесла мне фотографию и сказала, что на ней запечатлена дочь помещицы, похороненной в деревне. Она приезжала сюда из Москвы и установила на могиле своей матери памятный знак. Так у меня появился хоть какой-то реальный след.

Вдруг «Литературная газета» опубликовала небольшую заметку под подписями потомков А.С.Пушкина. И я решил послать фотографию наугад кому-нибудь из ее авторов и спросить, имеет ли какое-нибудь отношение женщина на снимке к пушкинскому роду. Проходит длительное время — и вдруг получаю письмо от Александра Всеволодовича Кологривова. А в нем написано: «Для меня не было никакой трудности узнать женщину на фотографии, потому что это – моя мама, Софья Павловна Воронцова-Вельяминова, правнучка Пушкина. А я уже соответственно праправнук. Даю вам ее адрес с ее согласия». Я тут же ответил — так началась переписка и с нею, и с ним. Забегая вперед, скажу, что у меня огромная коробка писем потомков Александра Сергеевича Пушкина. Постепенно я стал встречаться с ними, собирать их воспоминания, устанавливать и возрождать их связи с Белоруссией. Знакомство с представителями пушкинского рода послужило истоком постоянной исследовательской работы. Много интересного и ценного дала мне переписка с самой Софьей Павловной.

Некоторые из потомков Пушкина гостили у меня в Бобруйске и в Бресте, к некоторым из них я приезжал в Москву. Запоминающимися остались встречи с праправнуком поэта художником-дизайнером Олегом Всеволодовичем Кологривовым. Мы с ним прошлись по всем местам Бобруйска и Бобруйщины, связанным тем или иным образом с пушкинскими потомками. Интересными были встречи с другим праправнуком поэта журналистом Сергеем Евгеньевичем Клименко, с его сестрой Мариной Евгеньевной, с прапраправнуком Андреем Александровичем Кологривовым.

Все собранные материалы вошли потом в мою книжку «Потомки А.С.Пушкина в Белоруссии». Она вызвала огромный интерес. В расширенном и дополненном виде была переиздана в 1999 году к 200-летию поэта. Кстати, после выхода моей книги в Телуше ежегодно стали проводить пушкинские праздники в день рождения поэта. Памятник на могиле внучки Пушкина Натальи Александровны тоже заменили, вокруг него разбили красивый сквер. При местной школе открыт специальный музей о пребывании потомков поэта на белорусской земле. Уделили в нем и мне достойное внимание.

Пушкинская тема продолжает меня интересовать по сегодняшний день. По ней опубликовано мною множество статей в научных сборниках, в журналах и газетах Беларуси, России, США. К 200-летию великого русского поэта моя большая статья вошла в сборник, составленный из работ виднейших пушкинистов мира, «От западных морей до самых врат московских», изданный в Москве. Только что моя Пушкиниана пополнилась новой книгой «А.С.Пушкин радуется и смеется, обижается и гневается», изданной в германском академическом издательстве, с которой могут познакомиться читатели во всем мире.

—— Но ведь не только пушкинская тема интересовала Вас в контексте взаимосвязей литератур. Расскажите о своем увлечении творчеством белорусских поэтов Янки Купалы и Якуба Коласа.

— Для своей кандидатской диссертации я выбрал до тех пор бывшую не исследованной в литературоведении тему «Янка Купала в русских переводах». Она дала возможность конкретного проникновения в процесс взаимосвязей наших литератур. Я работал и в архиве минского музея Янки Купалы, и в архиве Института литературы в Москве, в ряде других архивов. Нашел интересные материалы о встрече Янки Купалы и Валерия Брюсова, рукописи его переводов, газеты 1914 года, в которых они были впервые опубликованы. Установил связи со многими живущими русскими поэтами-переводчиками Янки Купалы. Первым ответил мне Михаил Исаковский, прислал подробнейшее письмо. О своей работе над переводом купаловского слова на русский язык написали также Всеволод Рождественский, Александр Прокофьев, Осип Колычев, Лариса Васильева и другие. Я получил интереснейший материал из первых рук, который потом использовал и в диссертации, и в ряде статей и публикаций. Русские переводы усиливали внимание к белорусской литературе, поднимали ее авторитет во всем мире, вызывали интерес и к самой Беларуси. После русских переводчиков к поэзии Янки Купалы стали обращаться и в других республиках. Например, Максим Рыльский и Владимир Сосюра на Украине, Наири Зарьян в Армении, Альбукасим Лахути в Таджикистане.

—— После защиты кандидатской диссертации в Институте литературы АН Беларуси Вас пригласили в Брест, где Вы работали до самого отъезда в Америку. Расскажите об этом периоде Вашей жизни. Какие впечатления от пограничного города?

— С Брестом я породнился на всю жизнь. В нем особая аура. Неповторимая. Об этом могу смело судить, побывав во многих городах как Советского Союза, так и за его рубежами. Во всем мире он овеян бессмертной славой героев Брестской крепости. В Бресте ощущаешь горячее дыхание самой истории. Он словно снимает с людей все наносное, случайное, ненавязчиво напоминает о настоящей ценности жизни, воспламеняя гражданские чувства, вызывая ощущение собранности, внутренней приподнятости, воодушевляя человека проявлять свои лучшие качества.

По сути дела, в Бресте состоялалось мое формирование как научного работника. Там были написаны первые книги, изданы на русском и белорусском языках такие мои исследования, как «Поэзия дружбы», «В братском единстве», «Гоголевские традиции в творчестве Якуба Коласа» и другие, составлены программы по русской литературе ХVIII и ХIХ столетий для белорусских отделений филологических факультетов вузов республики, опубликованы многочисленные энциклопедические статьи. Вместе с коллегами по кафедре подготовили учебное пособие «Русская литература ХХ века. 1895-1917», «Уроки внеклассного чтения в V-VIII классах», заложили основы ежегодного сборника «В мире литературы», провели много интересных республиканских и международных конференций.

Всегда радовали встречи с любознательной студенческой аудиторией, которая избрала нелегкую малооплачиваемую учительскую профессию и старательно готовила себя к  успешной работе на педагогической ниве.

Заведование кафедрой несомненно содействовало тому, что глубже стал понимать людей, разбираться в их характерах и устремлениях, отделять при восприятии людских душ чистые зерна от плевел.

—— Что бы Вы хотели пожелать землякам?

— Процветания. Чтобы внешнее и внутреннее содержание жизни соответствовали друг другу. Чтобы людям жилось так, как мне казалось и кажется должно быть, чтобы никогда в  голову не приходила нелепая мысль о том, что Беларусь можно покинуть.

И, пользуясь случаем, хочу низко поклониться родной земле, которая вскормила, вырастила меня и дала путевку в  жизнь. Ведь корни мои проросли в нее, в ней остались и останутся  нескоренимыми.

 Наталья ЧУХНО, Чикаго

Лиокумович Тимофей Борисович родился 11 июля 1936 года в г.п. Озаричи Гомельской обл. Преподавал в Брестском пединституте / университете (с 1975), заведовал кафедрой русской и зарубежной литературы (1980-1998). Педагог, литературовед, прозаик, переводчик. Доктор филологических наук (1993), профессор (1992). Победитель Международного литературного конкурса белорусов зарубежья «Наследники Скорины» (2005) в номинации «Проза». Отличник образования Республики Беларусь (1995). Внесен во всемирную книгу почета «The International Directory of Distinguished Leadership» (1997). Публикуется в республиканской печати с 1962 года. Автор книг «Потомки А. С. Пушкина в Белоруссии», «Поэзия Янки Купалы и русская литература: Многогранность творческих взаимосвязей», «Белорусские сполохи», «Прописаны в сердце», «Настальгія», “А. С. Пушкин радуется и смеется, обижается и гневается” и др. Выступал со статьями о белорусской литературе в журналах России, Украины, Армении, Таджикистана. Автор статей в энциклопедических изданиях «Янка Купала», «Энцыклапедыя лiтаратуры i мастацтва Беларусi» (в 5 тт.), «Украинская литературная энциклопедия», «Брэст», «Бабруйск» и др. С декабря 1998 года живет в Чикаго (США). Книга о его общественной, педагогической и творческой работе — «Служение Ее Величеству Литературе» (2011).