Звери и люди

В райцентре Жабинка у кладбища стоит не оставляющий никого равнодушным памятник: женщина высоко на руках держит девочку, как будто отдает ее кому-то: «Спасите!».

Именно так было в сентябре 1942 года, когда по приказу немецких властей в Жабинку свезли из окрестных деревень осевших там беженцев – «восточников», в основном жен и детей комсостава, служившего в Брестской крепости и соседних частях. Среди них были и четырехлетний Гена с мамой Анной Антоновной – сын и жена офицера Николая Клыпы, который нес службу в расположении Брестской крепости (там же в музыкантском взводе был воспитанником младший брат Николая Петя Клыпа).

Позже к детским всполохам – картинкам памяти мать добавила конкретные детали,  рассказанные уже взрослому сыну. Немцы поставили согнанных женщин и детей перед заранее вырытой ямой. А с другой её стороны стояло местное население, которому каратели хотели показать акцию устрашения. Одна из женщин-«восточниц» с маленькой дочкой на руках, осознав, что происходит (это была жена старшины Мулина – установили позже), бросила девочку в людскую толпу – и там ее приняли. Однако малышка стала так отчаянно плакать и рваться к матери, что один из палачей-офицеров выхватил ребенка, размозжил ему голову о грузовик и бросил в яму. Туда же стали сталкивать остальных жертв: женщины  и дети летели более чем на двухметровую глубину, ломая руки и ноги, крича от боли и ужаса. А их сверху солдаты поливали очередями из шмайсеров. Затем грузовик с ковшом засыпал землей живое месиво, проехал по нему для утрамбовки.

Во время этих действий Анна Клыпа с сыном стояла рядом с согнанными местными жителями. Одна из сельских женщин среди шума решительно накрыла мальчика юбкой-сподницей, а на плечи его матери накинула хустку, которая всю ее укрыла.

Как позже призналась эта женщина – Валерия Ивановна Денисюк из д.Мажейки: «Сделала, как Господь подсказал».

 «Дети войны». Продолжение

В очерке с  названием «Дети войны», который был опубликован в июне 2006 года в «Брестском курьере», мы рассказали о том, как чудом спасшиеся от расстрела мать с сыном бежали из городка и брели, куда глаза глядят, по проселкам.  Так добрели до деревни Степанки. Анна Антоновна оставила сына на скамье у церкви ждать ее, а сама пошагала в Брест – собрать хоть какие-то вещи. Там ее схватили немцы и направили на принудительный труд – стирать белье солдатам вермахта.

Четырехлетний мальчик несколько суток сидел и спал на скамье у церкви, а питался тем, что подавали: на скамью ставили молоко и хлеб, но подходить боялись. Однажды к церкви подъехала  фурманка – и с нее сошла та женщина, что спасла семью Клыпы в Жабинке. Увидела мальчика – и спасла его во второй раз, увезла на свой хутор. Там он как приемный сын жил до 1944 года, превратился в заправского полешука.

После освобождения этих мест Анна Антоновна разыскала сына. Сколько  слез было при расставании с приемной матерью! Но всю дальнейшую жизнь Геннадий Клыпа по-сыновьи помогал ей и ее сыну, постоянно навещал, а пришло время — и  хоронил.

Когда в июне этого года в Брест приехали историки-краеведы из российского Севера Татьяна Самсонова и Владимир Полянский, они изучали Брестскую крепость (ее защитники-россияне стали предметом их розысков и публикаций).

В планах гостей было и возложение цветов к памятнику расстрелянным соотечественникам в Жабинке. Как же поразила их информация о том, что в Бресте есть живой свидетель той трагедии – Геннадий Клыпа, да он еще и племянник легендарного Гавроша Брестской крепости – Петра Клыпы. Брестчанин согласился рассказать на видеокамеру свои воспоминания. Для знакомства была выбрана Цитадель, куда Геннадий  приехал с еще одной гостьей-историком из  Москвы. Она  и ее коллеги ведут свой поиск материалов о Пете Клыпе для Брянского музея — малой родины этой семьи. Там особо чтят юного героя-защитника Брестской крепости. Напомним, что после 1961 года , то есть выхода книги о ней Сергея Смирнова, в честь Петра Клыпы были названы улицы, школы, многочисленные дружины и отряды.

Такая интересная деталь: в роду Клып, в семьях Геннадия Николаевича и его сестры, в честь Сергея Смирнова назвали четырех сыновей.

 Повторение пройденного

…Текут годы, десятилетия, военное лихолетье отдаляется. Но 75-летнего Геннадия Николаевича  до глубины души проняло внимание новых поколений – и москвички Натальи, и Татьяны Самсоновой из Белозерска и Владимира Полянского из Санкт-Петербурга.

Клыпа с энтузиазмом, несмотря на проблемы со здоровьем, предложил проехаться по местам его военного детства – благо гости были на машине, и это явилось, пожалуй, редчайшей возможностью попрощаться со святыми  для него местами.

Первым делом заехали на нынешнюю улицу Героев Обороны – оттуда на рассвете 22 июня 1941 выбежала семья офицера Николая Клыпы, чтобы больше никогда не вернуться в нее.

Удивительно, но нынешняя хозяйка квартиры — вдова военнослужащего Раиса Степановна Шамрай призналась: «Я всегда ждала этой встречи!» Воспоминания, слезы, снимок на расставание – и далее маршрут пролег через Жабинковский район.

cms-image-000004804.jpg

К хутору у деревни Мажейки, где несколько лет в войну спасали мальчика Гену, запахали дорогу. Пришлось  идти через поле. Оставляя глубокие следы, двигаться за хромающим, но несгибаемым Геннадием Николаевичем.

Заросший зеленый оазис встретил тишиной, клубникой в траве и почерневшей хатой-спасительницей, которой поклонился брестчанин.

Кстати, рядом с Мажейками и Степанками – деревня Дремлёво, сожженная фашистами в сентябре 1942 года, там открыт мемориальный комплекс. Но мы двинулись в Жабинку. К памятнику на месте расстрела в 1942 году.

На этой мемориальной территории захоронены и жертвы Холокоста, других драматических событий.

Геннадий Клыпа так рассказывал о пережитом, о войне, что у всех, кто слышал его и снимал, слезы стояли в глазах.

Еще одно место, куда Геннадий Николаевич попросил заехать, – пограничная застава им. А. Кижеватова. Как рассказал Клыпа, до войны его мама хорошо знала жену лейтенанта-героя, его семью. Вообще Анна Антоновна Клыпа была тем первым свидетелем событий грозного 1941 года, к кому в Бресте привели Сергея Смирнова. Она пережила и страшное начало войны, и концлагерь, воевала в партизанском отряде.

После войны искала и нашла мужа Николая Клыпу в Тюменской области —он остался там после госпиталя; его брата Петра Клыпу – в магаданских широтах. Через нее прошли с подачи Петра судьбы всех мальчишек Брестской крепости.

Рядом подрастал любящий сын Гена, которому мать передавала воспоминания. Он был участником послевоенных встреч и с родными отцом, и с дядей, и со многими  защитниками крепости на Бугом – Матевосянам, Махначом, Сачковской. Естественно, и с Сергеем Смирновым, который подписал ему, школьнику, свое первое издание «Брестской крепости» с пожеланием быть чемпионом СССР. Чего Геннадий Клыпа в общем и добился со временем, как и многого другого. Но главное, кем ощущает себя Геннадий Николаевич в последнее десятилетие, – это носителем информации, которая уходит, как ему казалось, в Лету. Однако интерес к истории войны гостей издалека добавил Клыпе оптимизма и уверенности: «Память не умирает».