Каково быть “сокращенной фактурой”

Знак беды  маячил уже с весны, говорит “сокращённая” техник Жанна Ярмак.  Тогда начали менять колдоговор. В проекте прописали возможность лишения доплат и работы по сокращенному графику. Председатель профкома Сергей Богдан отказался подписывать – и в августе “его уже нет с нами”. 

Жанна Семеновна, проработавшая в организации более 25 лет, чувствует себя в сильной позиции, потому что может оценивать,  как работали прежние руководители  и  как сейчас  руководит госпожа Красненкова, которая пришла в 2005 году.

“Её стиль работы… Она с нами не говорит – издаёт приказы. Да, её боятся, но ведь страх неконструктивен”.  Критикует не боясь:  “Директор Красненкова говорит, что не должна искать нам объёмы работ. Так зачем она тогда? И кто должен? Мы, что ли?”

“Надеялись, что работу ищут нам в Российской Федерации, когда поехали люди в Екатеринбург, потом в Хабаровск на три недели. Выходит, нет. Они там себе структуру зарегистрировали и зарабатывают денежки, а нас увольняют”, –  выкладывает моя собеседница уже более веский аргумент.  И жалуется, что и в лучшие времена, когда “были  объёмы работ”, больше 2 миллионов рублей почти никогда не зарабатывала.

Но – женщина! – возвращается к наибольшей, после увольнения, боли. А она эмоционального плана. “Это ж до какой степени сплочена администрация! Еще весной, стоило мне что-то сказать на собрании, как главный бухгалтер : “А вы не пробовали примерить на себя курточку безработной?” Подобрала себе подобных…”

 Что ж, самое время послушать того, кто “подобрал”.

 Ушли агрогородки, уйдут и люди

Директор оказалась радушной.  Мне был предложен кофе, и тон беседы сложился достаточно доверительный.  Но вернемся к «знаку беды».

«В 2006 – 2011 годах в Беларуси осуществлялась программа «Возрождение села». Под нее правительство выделяло большие средства и давало конкретные указания облисполкомам по финансированию.  Именно тогда  в «Брестдорпроекте»  утвердился недорожный профиль. Кроме того, при мне расширилась география. Мы стали работать на Витебскую, Минскую область. Объёмы были большие, под них набирали людей. Но программа закончилась. Я руководитель, поставленный государством. В государстве нет более прежних объёмов работ. Так что мне делать?» – спросила директор.

«Сокращать людей?» – догадался я. «И устраивать, возможно, через биржу труда, она ведь для того и существует, – утвердительно кивнула Галина Красненкова. – А коллектив надо сохранить. Без сбалансирования имеющихся объёмов  работ и количества, а главное, качества исполнителей ситуация будет безвыходной».

Еще директор говорила о неумении и нежелании  некоторых  работать и  учиться работать, в смысле повышать квалификацию, о наметившейся европейской тенденции связи вуза и производства («у нас есть филиал кафедры технического университета…»), о необходимости омоложивать штат.  Спрашиваю, почему же тогда ушла госпожа Красненкова-младшая, которая раньше тут работала. И не в другую ли фирму, если не секрет?

«Никаких секретов,  – отвечает с улыбкой Галина Владиславовна. – Дочь перешла на преподавательскую работу.  Через дорогу, так сказать, в технический университет».

Спрашиваю про профсоюз. Ведь с одним «спикером», выражающим интересы многих, говорить проще, чем с анархически настроенными индивидами.  У меня с профсоюзом проблем нет, был ответ. А  Сергей Богдан? Почему руководитель профсоюза оказался за бортом? «У Сергея претензий ко мне нет. Перешел работать в другое место, оно его больше устраивает»,  –  ответила директор Красненкова. И добавила: «У меня с юридической стороны всё в порядке».

Задаю еще один вопрос: «Вот, говорили, что не хотите искать работу для коллектива, но слышал также, что пробуете освоить российский рынок».

«Российский рынок очень сложный и трудный; чтобы там существовать, надо быть понятным тем, с кем там пробуешь работать, а для этого лучше всего быть на нем зарегистрированным».

Это уже  интересно. Поэтому спрашиваю в лоб: «А правда ли, что «Брестдорпроект» зарегистрирован в Москве?»

Тут Галину Владиславовну, похоже,  внутренно качнуло. Но она быстро собралась. «А Вы знаете, что есть такое понятие, как коммерческая тайна?» – довольно агрессивно спросила она. Знаю, это святое на рынке, успокоил, как мог, я и спросил про более  близкий и осязаемый Западный обход в Бресте. Почему его не отдали «Брестдорпроекту»? Это ведь не агрогородки, чисто дорожный проект. «Я и сама не знаю, —  с искренним, как мне показалось, недоумением ответила госпожа Красненкова. –  Это деньги, выделенные по президентскому указу, и деньги большие. Город предпочел других, а не нас». — «Да, а строят и вовсе мостовики из России, хоть свой «мостоотряд» вроде бы есть, и без работы», –  наметил я  тропинку возвращения к российской теме. Мол,  взаимопроникновение: вы к нам, а мы к вам. Как было при СССР: однажды пинские спички доехали до Иркутска, а здесь можно было купить сибирские.   Но тема развития не получила…  

Перешли на текущие  заботы. У Галины Владиславовны я  почерпнул еще информацию по числу работающих только два дня в неделю («вовсе не половина,  а 20 человек») и  отбыл для выполнения домашнего задания.

 Брестские проектанты с московской пропиской

Домашнее задание состояло в осмыслении и проверке. Начал с последнего. Сайт Федеральной налоговой службы Российской Федерации предупредил, что “сведения о регистрации являются открытыми и общедоступными…”. Набираю в регистрационном каталоге… Есть! <ООО БрестДорПроект, г.Москва, 1-й Магистральный тупик, д.5а>. Организация зарегистрирована еще 19 апреля сего года.

Попробуем осмыслить результат. И давайте не будем уподобляться всезнайкам-швондерам. Лучше попробовать влезть, так сказать, в шкуру объекта осмысления.

Итак, кричи не кричи, а объёмов работы в родной стране нет. Отдадим себе отчет в том, что мы не Соединенные Штаты Америки, начавшие подъём экономики со строительства бетонных дорог. А у нас  дороги уже который год лишь латают. Если взять Брест, то на Березовке улица Торфяная уже тридцать лет как без асфальта, после строительства там первых  коттеджей. Но в любом регионе своя Березовка есть. Деньги  уходят на  что-то престижное («дажынки», аквапарки и прочие водные да ледовые  сооружения вместо площадок для массового спорта).

Так, может, и впрямь надо искать работу где-то на стороне, пусть даже за кордоном? Вот наши проектанты взяли  да и зарегистрировались в Москве.

Но увольнение сотрудников параллельно с перетеканием в Россию – это, на мой взгляд, все-таки неоднозначная затея, прикрываемая  так называемой «коммерческой тайной». И пока здесь больше тени, чем света…

 P.S. Буквально перед публикацией статьи  получил информацию: всех сотрудников «Брестдорпроекта», которые в приказе от 26 сентября значились на сокращение штатов, уволили с 1-го ноября. «В том числе и ездивших в Екатеринбург и Хабаровск», – сообщил источник, попросивший об анонимности. Кто следующий на увольнение в «Брестдорпроекте»?