В День Конституции России, 12 декабря,  Владимир Путин  выступил со своим ежегодным посланием Федеральному собранию. В нем он начертал громадье предстоящих задач, стоящих перед страной, как на грядущий год, так и на весь период его президентства и даже на дальнейшую перспективу. Однако с первых же мгновений трансляции, которую из Георгиевского зала Кремля вели государственные телеканалы, стало вполне очевидно, что ничего экстраординарного собравшиеся здесь бояре, приказные дьяки и столоначальники кремлевского самодержца от его словесности не ожидают.

Юмор в том, что индифирентный, если не сказать откровенно вялый настрой собравшихся ни  коим образом не соответствовал тем надеждам и ожиданиям, которые до этого все ожидали от первого послания главы государства после его победы на мартовских выборах. Тем паче что пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков накануне почти клятвенно уверял, интригуя  слушателей, что предстоящее выступление президента просто не может быть проходным. Поэтому предполагалось, что документ, который готовился в строжайшей тайне, не только определит политику на весь третий срок Владимира Путина, но и даст ответ на вопрос: готов ли президент к диалогу с обществом.

Ведь выступая перед Федеральным собранием, президент  обращается непосредственно к гражданам России. Тем паче  что в ноябре Владимир Путин отложил свое выступление по традиционной «прямой линии» с россиянами, что было расценено как желание Кремля сконцентрировать внимание на выступлении 12 декабря, в День российской Конституции. Однако  хоть славная рать имиджмейкеров наверняка из кожи вон лезла, дабы полностью соответствовать, но речь Путина оказалась не только вторичной, но и откровенно плохо структурированной.

В результате президент не выдержал темп и в последние полчаса в привычной для себя манере сыпал цифрами, будто общался с экономическим блоком правительства, а не с прибывшими в Кремль депутатами. Скомканное оглашение послания продолжалось более 80 минут вместо обещанного часа, после чего завершилось исполнением гимна России и словами Путина, поздравившего всех собравшихся с Днем Конституции. К тому времени на лицах всех присутствовавших в зале читалась смесь тоски и скуки, и даже премьер Дмитрий Медведев, сидевший напротив трибуны Путина, под конец президентской речи зондировал своим взглядом потолок зала.

Свое послание Путин начал с пространных размышлений о том, что ближайшие годы будут переломными как для всего мира, так и для России. Сохраниться в меняющемся мире, среди перемен и потрясений, по мнению президента, смогут лишь те страны, которые усвоят новый технологический уклад, но при этом «сохранят идентичность». Президент призвал всех «быть и оставаться с Россией», в основе которой – русские и русский народ (в ряды последнего президент записал все проживающие на территории РФ народности скопом, а также белорусов и украинцев).

Судя по словесности Путина, надежда выкарабкаться у России, население которой испытывает «дефицит духовных скреп», есть, но для этого она должна поддержать институты-носители традиционных ценностей (к примеру, школы), а также сделать ставку на патриотизм в качестве консолидирующей базы российской политики. Но все призывы к интеграции повисли в воздухе по причине того, что президент  даже не потрудился толком обозначить те угрозы, перед лицом которых нации необходимо сплотиться (экстремизм и национальная рознь).

По утверждению Путина, у России нет другого выбора, кроме демократии. Но демократия, навязанная извне, отмечает он, стране не нужна, как не нужны и безответственные политики, которые игнорируют ценность, ключевую для  истинных патриотов, — стабильность российского государства. В остальном широкое участие россиян в политической конкуренции представляется президенту желательным: должно появиться поле общих ценностей, разделяемых всеми основными игроками. Однако, по мнению Путина, из числа этих игроков следует исключить «обслуживающих интересы других правительств» политиков.

Самым весомым из политических заявлений Путина стало не требование президента соблюдать ряд правил политической игры и даже не призыв возродить выборы депутатов Госдумы по одномандатным округам, а ряд предложений в сфере миграционной политики. Речь идет о намерении упростить получение гражданами других государств российского гражданства через институт «соотечественников» и укрепить миграционные барьеры (к примеру, запретить с 2015 года въезд в РФ иностранцев без загранпаспортов) – очевидная цель этого предложения заключается в том, чтобы вовлечь страны СНГ в проект Таможенного союза, на участников которого это требование распространяться не будет.

Ключевым идеологическим и по сути своей единственным стратегическим новшеством в речи Владимира Путина стало обещание вложить часть Фонда национального благосостояния в российские ценные бумаги, связанные с инфраструктурными проектами. С 2013 года, как полагает президент, целесообразно вкладывать деньги (для начала – до 100 миллиардов рублей) из ФНБ в российскую экономику. Путин напомнил критикам о том, какой огромный путь Россия прошла с начала 2000-х годов и добавил, что в политике нечего делать националистам и раскачивающим систему политиканам от оппозиции. Российские элиты Путин призвал быть патриотичными, пояснив, что для бизнесменов это означает держать средства в России и вкладывать их в отечественную экономику, а  не выводить за рубеж.

Отметив, что коррупция «уничтожает ресурс национального развития», президент высказался за ограничение прав чиновников и политиков на зарубежные счета и акции, предложив новый тест на лояльность для бюрократической вертикали.

В послании президент вскользь затронул множество других тем, остановившись на проблемах демографии и русского языка, на борьбе с коррупцией, вопросах поддержки материнства, популяризации здорового образа жизни, системы воспитания в школах и образования в целом, призвал уважать тысячелетнюю историю страны, а в армии создать Семеновский и Преображенский полки.

Накануне оглашения послания Путин признал, что в обществе существует запрос на перемены, но, выступая перед парламентариями, президент не только не дистанцировался от репрессивного политического курса, которого власть придерживалась последние полгода, но и вовсе обошел полным молчанием реформы политической системы.

Что до нашей возлюбленной Беларуси, то она лишь однажды была удостоена чести быть упомянутой устами российского президента в единственной фразе, касавшейся взаимных выгод интеграции с соседями.

«Постимперский синдром политизированной белорусской публики виден в том, что жадно ловится каждое слово из Кремля: что они там думают про Синеокую? Или: что надумали? Всякий московский чих трактуется как судьбоносный: что же будет с Родиной и с нами?» — иронизирует по этому поводу белорусский аналитик Александр Класковский.