Поводом стала необходимость внести изменения в Конституцию РБ в связи с реформированием судебной системы страны. Эта реформа предполагает объединение общих и хозяйственных судов в единый высший орган по гражданским, уголовным, административным и экономическим делам. При этом предлагается сохранить хозяйственные суды областей как суды соответствующей специализации, переименовав их в экономические. Кроме того, предлагается упразднить военные суды и рассматриваемые ими дела попадут под общую юрисдикцию. По словам заместителя главы Администрации президента РБ Валерия Мицкевича, такое объединение возможно без предварительной корректировки Конституции, но с последующим ее изменением в части исключения упоминания о Высшем хозяйственном суде. «При этом раздел Основного Закона, в котором находится ряд подлежащих корректировке статей, может быть изменен только путем референдума», — заявил высокопоставленный чиновник.

За эту фразу и уцепились бдительные эксперты и журналисты, расценив ее как свидетельство того, что власти уже начали подготовку к референдуму. В то же время острой необходимости менять судебную систему именно сейчас знающие люди не видят и, как считает юрист Павел Сапелко, «нет таких проблемных вопросов, которые нельзя было решить только из-за того, что у нас две системы судов, а объединение будет трудным и больным, потому что в деятельности хозяйственных и общих судов много различий и судьи очень редко переходят из одной системы в другую». А потому мало кто сомневается, что если референдум всё же будет объявлен, то вряд ли дело ограничится только «судебной темой». А вот о том, к чему приводили прежние референдумные инициативы вспомнить, пожалуй, стоит.    

Впервые с такой формой волеизъявления наши соотечественники столкнулись в 1991-м году, когда на территории тогда еще Белорусской ССР (а также в восьми других республиках) прошел единственный за всю историю существования Советского Союза референдум, на который ставился вопрос о сохранении СССР как обновлённой федерации равноправных суверенных республик. Согласно официальным данным, в голосовании, состоявшемся 17 марта 1991-го года, приняли участие 148,5 миллиона человек, из которых за сохранение обновленного СССР высказались 113,5 миллиона человек (76,43 %). Впрочем, подписание нового Союзного договора так и не состоялось: в августе того же года случился ГКЧП, а в декабре в Беловежской пуще было объявлено о создании Содружества независимых государств (СНГ) – международной организации, призванной регулировать отношения сотрудничества между государствами, ранее входившими в состав СССР.

Следующий референдум уже в суверенной Беларуси прошел в 1995-м году, когда в стране уже появилась должность президента. Именно по инициативе Александра Лукашенко граждан призвали принять участие в голосовании, по итогам которого вместо «бел-чырвона-белага» флага и герба «Погоня» была принята государственная символика, лишь некоторыми второстепенными деталями отличающаяся от советской, а русскому языку придан статус государственного. Кроме того, на референдум были вынесены вопросы о поддержке действий президента, направленных на экономическую интеграцию с Российской Федерацией, а также о необходимости внесения изменений в Конституцию, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета президентом в случаях систематического или грубого нарушения Конституции. Если верить данным Центризбиркома, то по всем пунктам был получен положительный ответ  (в зависимости от вопроса поддержка составила от 75% до 83% проголосовавших). При этом сразу после закрытия участков и объявления только предварительных результатов управляющий делами президента Иван Титенков лично залез на крышу дома правительства, сорвал бело-красно-белый флаг и разорвал его в клочья.

Уже через год Лукашенко принял решение провести новый референдум по внесению изменений и дополнений в Конституцию РБ, существенно расширяющих права президента и превращающих Беларусь из парламентско-президентской в президентскую республику, а также по ряду других вопросов, имевших большой общественный резонанс. В частности, Александром Лукашенко были инициированы вопросы о переносе Дня Независимости на 3 июля (День освобождения города Минска от гитлеровских захватчиков в Великой Отечественной войне), введении свободной без ограничений купли-продажи земель сельскохозяйственного назначения и отмене смертной казни. Кроме того, еще три вопроса на референдум были предложены тогдашним парламентом — Верховным Советом: они также предполагали внесение изменений и дополнений в Конституцию, выборность глав администраций регионов и финансирование всех ветвей власти открыто и только из бюджета.

События накануне даты голосования развивались драматически и могли привести к импичменту президента. Однако затем при посредничестве высших должностных лиц России был достигнут «нулевой вариант»: Лукашенко отменял свои указы, декларировавшие юридическую обязательность результатов референдума, соглашаясь на их совещательный характер, а парламент отзывал из Конституционного суда и прекращал дело о нарушении президентом Основного Закона. Но все договоренности были сорваны, и за день до референдума Александр Лукашенко заявил об обязательности решений «всенародного голосования».

По официальным результатам, избиратели отклонили два президентских предложения (о купле-продаже земли и отмене смертной казни) и все вопросы, инициированные парламентом. Тот есть, по сути дела, якобы одобренными народом оказались только предложения, предполагавшие перенос Дня Независимости и существенное расширение президентских полномочий (что привело, в том числе, и к роспуску Верховного Совета). Многие государства и международные органы, включая ОБСЕ, Совет Европы и Европейский союз, официально не признали результаты референдума, объявив их незаконными, по причине того, что мероприятие было проведено с серьёзными процедурными нарушениями.

Был в Беларуси и еще один референдум, совмещенный в 2004-м году с парламентскими выборами, когда большинство избирателей (опять же по версии подчиненного властям Центризбиркома) согласились с тем, чтобы были сняты ограничения для Лукашенко в части его нахождения на президентской должности. Итоги этого плебисцита, как и всех избирательных кампаний в Беларуси в последнее время, оппозиция и международные организации считают фальсифицированными. Причем, наличие фальсификаций периодически подтверждает и сам Лукашенко, однако никаких последствий для него либо Центризбиркома такое откровенное признание не несет.

Совсем не факт, что новый референдум будет организован в ближайшие сроки, но приближение новой президентской избирательной кампании (она должна пройти в 2015-м году) и усугубляющий экономический кризис могут подвигнуть белорусские власти к некоему экспромту. К слову, сама упоминание о необходимости получить «добро» у граждан на проведение судебной реформы через референдум, выглядит чересчур подозрительно. Почему же тогда у народа никто не спросил согласия на строительство атомной электростанции? Или не поинтересовался его мнением на счет вступления в Таможенный союз? А, может, стоило узнать и отношение к появлению новых российских военных баз на территории Беларуси? Даже десяток вопросов, подготовленных и сформулированных лидерами «Народного референдума», остаются без внимания. Так что пока власти не найдут в организации плебисцита куда более серьезную для себя причину, нежели судебная реформа, вряд ли на эту тему стоит говорить предметно.