Жильцы

Они пребывают  в непонятном настроении. С одной стороны, хотелось бы остаться  жить в центре. С другой стороны, дом без удобств, кое-где  трещины. На несущей стене пристроенного крыла стоят «маячки». Для несведущих в строительстве  –  это безусловный приговор. Так что будущие панельные, но целые стены в спальном районе  вкупе с  ванной и  прочими удобствами  – это вроде бы улучшение. Наиболее характерные признания довелось услышать от двух женщин –  довольной пенсионерки и опечаленной  ее соседки, которая помоложе.

Анна Романовна остается в центре города:  «Показали мне уже  дом. За кинотеатром «Беларусь». Меняю свои  40 метров   на 31 там. Одной комнатой меньше будет, но зато с санузлом, наконец. Считаю,  очень даже нормально».

«Я одна в центре остаюсь, –  продолжает далее Анна Романовна. – У других жильцов  квартиры, в основном, приватизированные. Так им на Рябиновую ехать. А я свою не приватизировала.  А еще им трудно  на центр претендовать, потому что немало постояльцев  зарегистрировано. У кого –  трое,  у кого –  пятеро.  Им больше комнат нужно. Но хуже всего женщине, которая живет  подо мной, приходится. Ее вообще выселить грозятся. Ох уж она бегает, ох уж бегает! Вы с ней поговорите…»

Оказывается, я с «пострадавшей» перед этим разминулся в коридоре. Иду к ней.  А она как раз поднимается по лестнице к бабушке, которую опекает.  

–  Прожила здесь 20 лет, а выходит, что вроде бы и не жила вовсе, – жалуется Татьяна. – Поженились с мужем, и дали ему эту квартиру. Служебную – был он милиционер. Дочка потом родилась, а потом…началось у нас расхождение. Развелись 16 лет назад. Он живет с другой женщиной и по другому адресу. А в этом доме  остается в своей неприватизированной квартире  его мать, моя бывшая свекровь. И вот 12 августа в горисполкоме на собрании сказали мне: мол, решение приняли 31 июля, съезжайся  теперь с бывшим мужем опять в одной квартире. Да его мать туда же, да моя дочь. А у нее тоже муж есть…»

Как видите, у Татьяны  куда серьезнее  проблемы, чем простой переезд  из центра на окраину. Хотя и  это  её  вполне бы устроило. «Хочу, чтобы мне хотя бы выдали договор найма, – пробует она объяснить  ситуацию. – Ведь я  и оплачиваю квартиру всё время, а  в горисполкоме заявили, что могут просто выселить меня.  Еще раньше просила, чтобы мне ордер дали, но меня тогда успокоили: «Живи так, никто тебя не выселит» – я и жила. Неужели за все годы проживания тут я даже  «бэушную» квартиру   не заслужила? Жила до замужества в общежитии. После замужества с очереди на жильё не снималась. Ребенка растила. И вот теперь очередь подошла,  но я новую квартиру не потяну  – за нее надо будет  300 миллионов кредита возвращать, а у меня зарплата продавца 2 миллиона. Мне бы «бэушную», как Анне Романовне».

Татьяна говорит, что вариант, на котором настаивают в горисполкоме, –   это  вселение 4 жильцов, прописанных  в  доме (т. е.  она  вместе с дочерью, а также бывший муж с матерью),  в двухкомнатную  квартиру на Рябиновой. «Строго по 15 квадратных метров на каждого, как здесь».

«Да,  это   прецедент», – думаю я, и перед глазами проплывает живописная картина, как  в одну квартиру загоняют людей, которых судьба уже  давно развела  по жизни. Уже потом, через недели две после нашего разговора, узнаю об отрицательном исходе визита Татьяны  на прием к главе областной исполнительной власти К.Сумару.

Меня удивляет сам визит по  частному вопросу на такой высокий уровень. По-моему, стоило бы так организовать работу власти,  чтобы подобные  вопросы решались  системно и цивилизованно.  Иначе феодализм какой-то получается. Царизмом ведь не назовешь. «Не пристало государю…» –  говаривали во времена реального правления монархов.

Чем это не задача для суда – взвесить нюансы и детали, разобраться в ситуации. На мой взгляд, менее уязвимым для властей было бы подать спорный вопрос по своей инициативе на разрешение суда. Не страдал бы авторитет власти, а неимущие граждане не были бы подвергнуты дискриминации по признаку бедности.  

А вот наведением порядка в регистрации за гражданами жилплощади местным властям нужно заняться самим  – вопрос уже давно перезрел. Люди десятками лет живут на определенной  жилплощади, платят за нее, не имея на это, с точки зрения государства, права. Так дайте им это право.

cms-image-000009334.jpg

 ИП Солдатов

В доме №27 обосновались два объекта хозяйствования. Фирма по ремонту зонтиков и сумок здесь уже 20 лет. Ее хозяин Николай Солдатов не в восторге от необходимости выселяться. “Меня уже выселяли с улицы Маяковского.  Там фирма-инвестор затеяла строительство. Через суд выселяли. В результате ЖРЭУ  мне предоставило это помещение в аренду. Но вернуться назад не получилось – фирма обанкротилась. А теперь мне даже не сказали, что дом идет под снос. Узнал случайно от жильцов”.

Предприниматель показывает документ, где говорится, что 31 июля сего года дом признан непригодным для проживания.

Спрашиваю, ходил ли Николай Солдатов сам к властям. «Из райисполкома послали в горисполком, а там сказали, что ничего предложить взамен не могут. Ищите, дескать,  сами».

«А где я найду еще такую аренду? – вздыхает предприниматель. – 17 миллионов в месяц я вот этими руками еще потяну, но везде теперь расценки выше. Просят в два раза больше. Кроме того, у меня спецусловия. 380 вольт под станки, техзона должна быть. В общем,

 мое будущее во мраке уже после Нового года. Как бы не пришлось закрыться…»

 Женский бизнес

Студия-парикмахерская «Нинель» названа по имени жены прежнего владельца. Новая хозяйка  – Татьяна Натынчик  –  теперь уже  ни шильду менять, ни что новое делать не спешит. Потому что и с ней случился прецедент. «Мы только в мае открылись после капитального ремонта, как тут в июле выходит решение о невозможности эксплуатации дома.  А  на ремонт  160 миллионов рублей уже затрачено, не считая мебели. Плюс 6 тысяч долларов  в эквиваленте  за работу.  И вдруг от жильцов узнаём, что после Нового года  надо выселяться».

Татьяна Николаевна не скрывает огорчения. Говорит, что знает про трещины в крыле дома, обращенном в глубь дворовой территории. «Мой муж владелец строительной фирмы. Он считает, что можно было бы произвести в доме ремонт с выселением жильцов, сделать стальной «корсет», и он еще послужил бы. Мы готовы были бы, скорее всего, вступить в долю. Но с нами не то что это – никто ничего не обсуждает».

Женщина говорит, что трещины есть только в том крыле дома. Фронтальная же его часть абсолютно неповрежденная. «То есть, если бы снести часть, где дом потрескался, а оставшуюся укрепить, то не надо было бы уничтожать “гісторыка-культурную каштоўнасць”,  как прописано на стандартном охранном ярлыке государства, который красуется на самом видном месте».

Татьяна Натынчик  еще раз ссылается   на мужа, который высказал опасение:  если будет разрушен этот дом, то может «поплыть» смежный с ним дом по улице Дзержинского. Кстати,  автору этих строк  припомнился  свежий случай:  в детском саду, расположенном неподалеку по ул. 17 Сентября,  из-за угрозы обрушения  недавно снесли пристроенный спальный корпус. Но ведь основное здание не тронули! Так почему же  этот дом, вовсе не новодел из белого силикатного кирпича, не могут санировать таким образом? Уж не потому ли, что  разрушительный «эффект домино» в центре выгоден тем, кто возводит очередной квартирно-офисный прибыльный объект буквально напротив  «приговоренного» дома  №27?

Власть

В отделе архитектуры и градостроительства горисполкома мне скупо, но понятно пояснили, что «дом будет снесен, потому что  признан аварийно-опасным и непригодным для проживания, о чем свидетельствуют трещины. Что касаемо вложенных капиталов, то будет создана комиссия, которая произведет оценку потерь, и их возместят. Отселение жильцов произойдет в установленном порядке. С каждым поступят индивидуально, строго в соответствии с законом».

cms-image-000009332.jpg

Между тем в истории с домом №27  отчетливо просматриваются тенденции, которые все чаще используют власть предержащие, когда речь заходит об историческом центре Бреста. 

В первую очередь это касается самой фикс-идеи признавать ветхим всё, если о-очень хочется. Люди ведь не слепые.  К примеру, одноэтажный дом  по улице Советской  неподалёку от кинотеатра «Беларусь»,  в котором жил 93-летний ветеран войны Николай Хруцкий. Говорят, на танке этот дом нельзя было бы сдвинуть.  Но его признали ветхим и по-быстрому снесли,  а ветерана решением суда заставили переехать в комнатушку современной  «хрущевки»-малобюджетки на Ясеневую, где он вскоре и умер.

Еще  один пример. Напомню: несколько лет назад городские власти  пробовали  уже взять на себя роль «сводни» и свести в однокомнатной квартире по улице Ясеневой  бывших супругов  Ш. 1-й Минский переулок расселяли  тогда. Бывшие супруги, которые к тому времени  уже 16 лет были разведены, смогли отбиться – после того, как это скандальное дело вышло за пределы не  только Брестской области, но   даже страны.

cms-image-000009335.jpg

С другой стороны, отбились не все, и как-то язык не поворачивается поздравить выигравшую сторону с успехом. Имею в виду случай, когда из двух квартир сселили на окраину в одну «трёшку»  семью Волчек с двумя детьми-школьниками и  их дедушкой и бабушкой,  у которой была открытая форма туберкулёза… Причем не было принято во внимание ходатайство ведомства по охране прав детей.

Не тешу себя иллюзией о том, что эта  публикация может остановить бульдозеры в историческом центре города. Но в подобных случаях газета вправе выносить людскую боль на обсуждение и не замалчивать то, что вызывает неприятие и  внутренний протест многих брестчан.