Мы также по уши влюблялись, что сразу существенно влияло на  количество  прогулов, а значит и успеваемость. Мы также максимально  активно наносили свои визиты во все увеселительные заведения  и кафешки в дни стипендий и «передач» от родителей. Мы также пробовали себя во всех мыслимых и немыслимых видах заработка, добывая такие необходимые дополнительные материальные средства. Мы также умудрялись за ночь до экзамена освоить материал всего семестра. И мы также  много мечтали о будущем…

Они, студенты,  сейчас такие же! Просто раньше, невзирая на время суток и настроение погоды, мы простаивали у телефонов-автоматов, чтобы услышать голос друга, —  сейчас все  быстро решают мобильные аппараты, находя нужного нам человека в любом уголке мира. Раньше мы  писали друг другу письма — длинные и очень подробные. Сейчас письма заменены на короткие смс-ки.

Раньше мы буквально пропадали в залах библиотек в поисках нужной информации, перечитывая горы научной и художественной литературы, параллельно встречая и приобретая замечательных друзей среди  копошащихся в такой же горе книг  за соседним столом людей. Сейчас  поиск чего-либо возлагает на себя вездесущий Интернет, и сетевые знакомства частенько  сталкивают нас со лжевладельцами  их аккаунтов. Раньше на  быстрый перекус  мы спешили по самым разным адресам, наверняка зная, что и где нас ждет: в рабочую смену тети Маши в кафе  напротив будут отличные пирожки с капустой, а за полквартала у дяди Шурика всё   «шлифуется» свежайшим  молочным коктейлем. Сейчас  же  дорога  ведет, к сожалению или к счастью, под ярко-красную вывеску «Макдональдс». Раньше своим младшим братьям и сестрам  студент мог подарить  кубик Рубика, куклу, говорящую  одно-единственное, но такое важное слово «мама», и напиток «Байкал» с коробкой зефира в шоколаде, отстояв за всем этим нереальное количество времени. Сейчас  младшеньких радуют iX-Box, бакуганы и смурфики под  холодненькую Coca-Сola. А  Байкал — это только озеро. Но  мы тогда  и они сейчас  всё-таки  одинаковые!

Хотя в былые  времена случались удивительные истории…

Такие люди, как наша соседка тетя Рита, казалось, знали  всё  и главное про всех! Это такая особая категория  женщин: недавно ушли  на пенсию, именно поэтому они ещё очень активны. Наверное, тетя Рита  была вездесущей и в свои 20, и в 40, и неизменно оставалась всевидящим  оком нашего  двора. И мы, соседи, все были этому где-то даже рады.

— Знаешь, сегодня Нюрка из  5-й волокла коробку — явно  сапоги и явно «ЦЕБО», — затараторило «око», едва я подошла к подъезду.

— Ой, прям  «ЦЕБО», тёть Рит?

— Да-а-а! Я  знаю, как лощеный  картончик  выглядит, и точно давали  в нашем обувном, потому что мчала она во двор как раз со стороны  бульвара, где  этот магазин и находится, а не со стороны автобусной остановки  —  тогда бы Нюрка их где-то в городе  раздобыла!

 — А может, ей чего в киоске надо было — он тоже в той стороне, вот она оттуда и возвращалась? — чуть нервничая  от предчувствия «надолго зацепиться» о тету Риту,  сказала я.

— Молодая   ты  ещё. Слабо соображаешь. Если б ты такую красотищу отхватила –  прямехонько  домой спешить бы стала,  быстрей бы надеть  да и не сымать! Ей же, наверно, и примерить-то в магазине не дал их никто. Поспешишь тут, чтоб  сомнения развеять…

 И речевой поток  начал стремительно уносить  женщину далеко «за» тему разговора. Как вдруг резко одёрнувшись,  она посмотрела  на  свои наручные часики — конечно,  подарок усопшего мужа, и  поспешила к соседнему подъезду,  начиная на ходу выкрикивать не очень приятные фразочки в адрес Нюрки.

 Нюрка   была дамочкой легкого поведения. Удивительным образом она быстро пообтёрлась в столице  и  приобрела статус горожанки, получив ключики от квартиры как «молодой специалист»  при активном  содействии  большого пузатого дяди, всегда заезжающего к ней по четвергам во время обеда. Всё бы ничего, но оправдать звание  «молодой  специалист»  у Нюрки никак не складывалось.

Не мог помочь ей  в этом  и Никанорыч — а именно так  звали ее покровителя. Двор знал лишь отчество уважаемого в определенных кругах чиновника благодаря водителю, регулярно доставляющему своего босса к Нюркиному подъезду. Оный   имел  очень глупую привычку выкрикнуть  вслед: «Никанорыч, так я через часика два буду».  

Никанорыч   всякий раз пытался пристыдить подобные выходки шофера, но предвкушение скорой встречи с дамой сердца на корню топило его суровый нрав. И  120 килограммов  солидного дяди, еле вмещающегося    в явно новый, но уже  с трудом застёгивающийся костюм, легко порхали по ступенькам навстречу Нюркиной любви и ласке.

Так вот, «молодой специалист» из Нюрки никак не получался. Долго ни на одной из работ она  никак не могла, вернее сказать,  не хотела задерживаться.  В некоторые из мест её устроил тот самый покровитель Нианорыч — не сложилось. Потом были ещё попытки трудоустройства, последняя из которых  закончилась  статьей  с карикатурой о ее тунеядстве в стенгазете предприятия и приходом участкового по адресу в целях розыска легко живущей Нюрки.

Как может догадаться читатель,  первым, кого   во дворе встречал  участковый,  была   тётя Рита. Именно тогда наше «всевидящее око» решило взять под личный контроль общественно-полезный труд Нюрки, дабы направить ее на путь  исправления. И вот, поглядывая на часы, она спешила к подъезду Нюрки, крича нелицеприятные вещи — нынче та запаздывала. Вскоре последовал  из открытой форточки ответ вновь трудоустроившейся Нюрки  : «Да выхожу я, выхожу …»

А в моей голове как заноза засело «ЦЕБО»… Я ещё  к той зиме хотела себе заполучить  что-нибудь чешское или финское, — не сложилось. Пришлось довольствоваться отечественными сапогами – выручал их необычный красный цвет и добавленный декор — в ход  у меня тогда пошли две пары клипсов, которые, разобрав  на детали,  «Фениксом»  приклеила  на место обычно имеющихся на импортных сапожках  эмблем. Разве я могла себе представить,  что пройдет  20 лет, и сапог у меня  будет  не одна пара,  и все сплошь от сложно произносимых и  знаменитых  фирм!

Тогда же, оставшись одна  на  минутку стоять в раздумьях у подъезда, я старалась принять единственно разумное решение: «Прямо сейчас в обувной? Нет! Надо закинуть конспекты  домой…»  Освободившись  там  от студенческих трудов и    пересчитав имеющиеся скудные материальные  запасы, отложенные на всякий случай, я уже было направилась в магазин, как вдруг в голове всплыло желание… пообщаться с самой Нюркой, обладательницей  чудо-сапог.

…Она предстала передо мной  на пороге своей квартиры,  конечно,  в сапогах! Я даже не сразу поняла, почему она   вся зарёванная. Ну, не до такой же степени плакать от удовольствия! Через час мы хныкали уже обе — Нюрка по-прежнему от неудачного приобретения «из-под полы»  не ее размера сапог, а  я от неверия в своё счастье  владения чешским товаром, который мне пришелся впору. В магазине 10 рублей знакомой продавщице переплатила Нюрка, а я переплатила ей ещё целых 8 рублей — и к концу вечера каждая  из нас осталась довольна.  И неважно,  что мне пришлось урезать себя, как сейчас принято говорить, в разнообразии продовольственной корзины  на целый месяц — это было  счастье иметь импортные,  на цигейке и на  красивой рифленой танкетке сапоги «ЦЕБО».  Пытаюсь вспомнить – восхищалась ли я так хоть  одной из своих  пар сапог в нынешнее время? Не помню.

Странно и то, что вчера подруга купила своей 20-летней дочери- студентке стильные сапоги от «Нормы Беккер», а та не выказала ни грамма восторга от маминого подарка на новый сезон. Она не хихикала и не плакала от удовольствия, она не гуляла в них сутки напролет, дожидаясь сезона носки и, конечно, она не заснула в них в  день покупки, как это было у меня…  Мы — разные!

 Светлана ВЕРТИНСКАЯ