Впрочем, не только в этот весенний праздник мы обращали наши взоры к обладательницам ума, таланта, обаяния, чьи судьбы когда-то начинались в Бресте, а далее обретали «размах крыла» вдали от родного гнездовья. Напомним о некоторых из них, ставших героинями наших публикаций.

cms-image-000010267.jpg

ЛИНЕВА Евгения Эдуардовна (1853 – 1919) – собирательница народных песен, певица (контральто), хоровой дирижёр.

ВИРОВСКАЯ Анна Александровна, урожденная Потто (1865 — 1903) — игумения, основательница Вировского во имя Всемилостивого Спаса монастыря.

ЭССЕН Мария Моисеевна (1872 —1956) – видная участница социал-демократического движения в России.

ШВЕБЕР Сара, урожденная Песл Кателянская (1875 – 1966) – один из лидеров Бунда, профсоюзная деятельница в царской России, Второй польской республике (Речи Посполитой) и позже в США.

ГОЛАНТ Раиса Яковлевна (1885 – 1953) – российский и советский невропатолог и психиатр, доктор медицины, Заслуженный деятель науки РСФСР.

ВАЛЬСКА Ганна, урождённая Анна Пугач (1887 – 1984) — оперная певица польского происхождения, жила во Франции, затем в США. Создала в Санта-Барбаре ландшафтный заповедник-усадьбу «Земля Лотосов» (Lotusland).

МАРГОЛИН Анна, урожд. Роза Лебенсбаум (1887 –1952) – один из лучших поэтов начала ХХ века, писавших на идиш. Жила в США.

НИКАНОРОВА (АРТЕМОВА) Лидия Андреевна (1895 – 1938) – художница, близкая к объединению «Мир искусства», затем творившая в эмиграции во Франции, где близко общалась с Мариной Цветаевой.

ЯНЧЕВЕЦКАЯ Ольга Петровна, урожденная Виноградова (1890 – 1978) – исполнительница русских песен и романсов, жившая в эмиграции в Югославии.

ПЛАКСИНА Надежда Дамиановна, урожденная Снитко (1899 –1949) — сестра милосердия, участница Первой мировой и Гражданской войн, полный Георгиевский кавалер. Жила в эмиграции во Франции, похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

АФАНАСЬЕВА Елена Александровна (1900 – 1998) – художница, автор иллюстраций во многих детских журналах и диафильмов.

cms-image-000010265.jpg

А далее расскажем о новых интересных персоналиях истории города Бреста, приближающегося к своему 1000-летию.

София Винклер, она же графиня Нирод

История этой женщины полна загадок и странностей. Нам она стала известна из генеалогической росписи графов Нирод, династии аристократов, живших в Царском Селе и близких к императорскому двору. Генералы и фрейлины из этого обширного семейства блистали на дворцовых балах, а два представителя рода стали героями русско-японской войны: мичман Алексей Нирод погиб на крейсере «Варяг», его брат Георгий упокоился в бурных волнах моря вместе с крейсером «Светлана».

Но в семье не без изъяна. В 1885 году Царское Село было фраппировано известием, что офицер лейб-гвардии Кирасирского Его Императорского Величества полка, двадцатисемилетний граф Александр Александрович Нирод женится на «безродной» особе, ранее связанной брачными узами с князем Николаем Николаевичем Козловским и имевшей от него дитя – двухлетнюю девочку Наталию. Отец нашего лейб-гвардейца, боевой генерал от кавалерии Александр Евстафьевич Нирод, помер четырьмя годами ранее этого мезальянса, молва предполагала, что «уж он-то не допустил бы…».

Нам неведомо, была ли эта особа авантюрной искательницей титула и наследственного имущества или сей брак стал результатом взаимного влечения сердец, но, как бы там ни было, законною супругою молодого графа Александра Александровича стала София Ивановна Винклер – «дочь еврея из Брест-Литовска, евангелическо-лютеранского вероисповедания», так обозначено в генеалогической росписи графов Ниродов.

Правда, тут возникает вопрос: как дочь еврея могла исповедовать лютеранство, свойственное более лицам немецкого происхождения, о чем говорит и фамилия Винклер? Да и отчество-то ее далековато от еврейского именования. Возможно, составители росписи внесли в нее некоторые моменты домыслов и слухов для вящего уничижения этой «беззаконной кометы», ворвавшейся в расчисленное созвездие Ниродов.

Через пару лет  Александр Александрович оставил военную службу в звании ротмистра, затем обосновался с супругою в Варшавской губернии. Думается, София Ивановна стала поистине возмутителем спокойствия в обширном графском клане. Против нее затеялись ходатайства и прошения ко двору, в итоге которых ее супруг был обозначен как душевнобольной и «Высочайшим повелением Варшавскому ген.-губернатору над его личностью и имуществом была установлена опека родственников с устранением полным жены». Как знать, Александр Александрович, может быть, и имел некоторые проблемы с душевным здоровьем, но тут всё оказалось завязанным, видимо, не столь на личности, сколь на имуществе.

В общем, длилось это взаимонеприятие Софии Ивановны с матерью и сестрами ее мужа годами, усугубляясь новыми поворотами сюжета. В 1895 году определением Варшавского Окружного Суда ее дочь от первого брака с князем Козловским княжну Наталию удочерил Александр Александрович. Но прошение на Высочайшее Имя о предоставлении ей фамилии графа Нирода, отчества его имени и всех прав наследования родового имения было Высочайше отклонено.

А в 1896 году, спустя более десятка лет после этого замужества, София Ивановна родила сына Сергея. Наталия в ту пору вошла в гимназический возраст. По косвенным данным выходит, что проживали они уже в Петербурге или в Царском Селе. Нужно было думать о будушем детей – и, как гласит история графов Нирод, в 1898 году София Ивановна возбудила судебный процесс о передаче ей опеки над мужем (душевнобольным), а мать и сестры гр. А.А.Нирода подали встречный иск о ложном объявлении ребенка неизвестного происхождения сыном Александра Александровича и Софии Ивановны. В январе 1900 года Уголовное отделение С.-Петербургского Окружного Суда рассматривало «дело о мнимой беременности гр. Нирод и рождении младенца Сергея, отцовство которого молва приписала Прокудину-Горскому». Решением суда все обвинения, предъявленные графине, были отклонены.

Вот тут сделаем остановку в ходе этой истории. Очень даже похоже, что вышеупомянутый персонаж есть не кто иной как Сергей Михайлович Прокудин-Горский, родоначальник русской цветной фотографии, химик, изобретатель. В 1896 году он уже был широко известен как фотограф. Был ли тот Прокудин-Горский действительно отцом младенца Сергея – остается загадкой. Адвокаты работали грамотно, генетической экспертизы тогда еще не существовало.

Что известно далее о персонажах этой истории? Граф А.А.Нирод умер в 1902 году на руках безутешной благоверной и был похоронен на Казанском кладбище Царского Села. О его супруге известно лишь, что в 1909 она учредила «Товарищество графини Софии Ивановны Нирод» для строительства гидроэлектростанции на р. Куре под Тифлисом и скончалась 8 марта 1912 года в Санкт-Петербурге, обретя последний приют на кладбище Новодевичьего монастыря. О ее дочери Наталье сведений найти не удалось. А вот судьба сына Софии Ивановны – Сергея Александровича Нирода завершилась трагично, о чем нам поведала Книга памяти Астраханской области. В 1919 году, будучи студентом Петроградского технического института, он оказался в Астрахани, где был арестован в июле месяце по подозрению в причастности к белогвардейскому заговору. Обвинение не предъявлялось, на арестном листе кратко помечено: «Расстрелян». Приговора и даты его исполнения в деле нет.

cms-image-000010263.jpg

(Неизвестная брестчанка, межвоенный период, из коллекции А.Пащука)

Елизавета Демидович, врач и просветитель

Медицинская история Брест-Литовска богата многими славными именами служителей ведомства Гиппократа. Но имя Елизаветы Борисовны Демидович сияет среди них особо, творчески продолжившись в послереволюционную эпоху.

Она обучалась профессии на медико-хирургическом факультете Московского университета, а по окончании его работала с 1899 года в городе над Бугом врачом железнодорожной больницы, занималась также частной акушерской практикой, ведя прием по ул. Пушкинской, дом Шубского, и была штатным врачом женской гимназии, любимицей местных лолит. Возможно, ее отцом был Б.С.Демидович – секретарь, он же казначей Медицинского общества в Бресте. Эти сведения содержатся в Памятных книжках Гродненской губернии включительно до 1915 года.

А далее – угроза приближающейся немецко-австрийской оккупации вынесла население Брест-Литовска далеко за пределы Прибужья. С этою волною эвакуированных Елизавета Борисовна Демидович прибыла в Москву, где обосновалась надолго и всерьез по адресу: Всеволожский пер., д. 3, кв. 11.

Здесь проявились и новые ее таланты, не только медицинские. Миновали Первая мировая война, революционная заваруха, бури гражданского противоборства.  Новая жизнь налаживалась, через НЭП пробивались свежие творческие веяния, в стороне от которых не осталась и врач по женским делам Е.Б.Демидович. Та вольница, которая через ресторан-базар-вокзал входила в половой обиход, требовала грамотного противодействия. И Елизавета Борисовна стала выпускать написанные ею брошюры популярного медицинского направления: «Суд над гр. Киселевым по обвинению его в заражении жены его гонорреей, последствием чего было ее самоубийство» (Гос. изд-во, 1922), «Суд над половой распущенностью» (Издатель: Долой неграмотность, 1927) и другие.

А параллельно с этим шло ее вхождение в молодой советский кинематограф, притом в сотрудничестве с какими именами! В 1926 году она стала соавтором Ноя Галкина и Виктора Шкловского в создании сценария полнометражного игрового фильма «Проститутка» (режиссер Олег Фрелих). Также она была автором сценариев к фильмам «Расплата» (реж. В.Инкижинов, 1926), «Правда жизни» (в соавторстве с Ноем Галкиным), агитфильма о своевременном лечении венерических заболеваний (реж. В.Карин-Якубовский, 1925).

И, между прочим, в те же лихие двадцатые годы Елизавета Борисовна Демидович предложила свой вариант женского презерватива-колпачка.

Последнее нам известное свидетельство ее пребывания на земле – написанная и изданная в 1940 году Московским областным отделом здравоохранения 4-страничная памятка «Личная гигиена девушки и женщины». Надеемся, что историкам брестской медицины еще предстоит отыскать более полные сведения о жизни этой необычной женщины – врача и просветителя.

cms-image-000010264.jpg

(Неизвестная брестчанка, межвоенный период, из коллекции А.Пащука)

Юдифь Райтлер, поэтесса Серебряного века

Она родилась в Брест-Литовске в 1894 году в семье присяжного поверенного (по-нынешнему, адвоката) Наума Яковлевича Райтлера. Здесь, на берегах Мухавца, прошли годы ее детства и юности. Семья проживала на ул. Медовой (ныне К.Маркса), в доме Кагана, а в 1915 году, перед австро-германской оккупацией, выехала из Бреста.

Далее сведения о судьбе Юдифь Райтлер довольно-таки разрозненны и скудны. Известно лишь, что в послереволюционной России вектором ее жизни стала литературная деятельность – поэзия, переводы, произведения для поколения младого.

В период до начала 20-х годов она проживала в Харькове, где в ту пору обитало немало именитых и талантливых литераторов. Среди них был и Александр Лейтес, также уроженец Бреста, критик и литературовед. Юлии Райтлер посвящено стихотворение весьма одаренного, лишь сейчас выходящего из забвения харьковского поэта Владимира Щировского «Горсовет, ларек, а дальше – \\ Возле церкви клуб…».

В мае 1922 года в Харькове был издан коллективный сборник поэзии «Тропа», куда вошли стихи и Юдифь Райтлер, соседствуя с произведениями Владимира Нарбута, Ильи Эренбурга и других авторов. Любопытно предваряющее книгу посвящение: «Памяти незабвенного гуманиста д-ра Гааза посвящен этот сборник». Чуть ниже сообщение: «Весь сбор поступает в фонд санитарного благоустройства мест заключения». Внизу страницы обозначено: «Издатель — Комиссия по проведению “Недели санитарного благоустройства мест заключения в память д-ра Гааза (1—8 мая 1922 г.)”. г. Харьков». На всё это стоит обратить внимание в связи с тем, что новая власть уже активно начала избавляться от прежней научно-творческой, инженерной и военной элиты, высылая их в лучшем случае за рубеж на «философском пароходе», а в худшем – на Соловки. И этот сборник был своего рода непосредственным вкладом харьковской литературной интеллигенции в поддержку своих заключенных собратьев.

В том же 1922 году в харьковском издательстве «Истоки» вышла отдельная книга стихов Юдифь Райтлер «Вериги» — единственная в ее поэтическом наследии.

А далее судьба нашей землячки продолжилась в городе над Невой, где она также занималась литературным творчеством, но уже в жанрах прозы. Между прочим, она была первым переводчиком на русский язык произведений польского писателя и педагога Януша Корчака. В 1924 году в ленинградском издательстве «Прибой» вышла его повесть «Приключения короля Матюша», переведенная Ю. Н. Райтлер, а в 1929-м в Москве напечатали рассказ «Джек кооператор» также в ее переводе.

Кроме того, в этот период 20-х-30-х г.г. она стала автором книжек и брошюр для детей и юношества: «Школа и школьники в пятом году» (Л., 1926), «Уроков не будет» (М.-Л., 1931), «Далеко на Восток» (М.-Л., 1931), «К стране без классов» (Л., 1934). Далее ее публикаций нам не удалось обнаружить. Вполне вероятно, что при той сгущавшейся атмосфере для писательницы оказался закрытым путь в издательства и журналы.

Увы, в этом движении «к стране без классов» поджидал Юдифь Райтлер и многих ее коллег по литераторскому цеху сталинский молох репрессий. Как сообщается в Книге памяти «Ленинградский мартиролог», Райтлер Юдифь Наумовна на момент ареста работала экономистом завода «Ильич», проживала: г. Ленинград, ул. Рентгена, д. 2а, кв. 10. Арестована 21 сентября 1937. Особой тройкой УНКВД ЛО 10 декабря 1937 приговорена по ст. 58-10 к высшей мере наказания. Расстреляна в г. Ленинграде 14 декабря 1937.

Вот такая судьба.

А теперь – завершим наш рассказ о Юдифь Райтлер ее стихами из книги «Вериги», в которых отчетливо слышится ахматовская интонация.

cms-image-000010268.jpg

 ***

I

Не покину тебя, несуразная, вздорная,

В дни твоей темноты.

Не променяю траву твою сорную

Ни на какие цветы.

Ходить босиком по горячим асфальтовым плитам.

Непокрытую голову знойному ветру отдать.

Но остаться в тебе, безнадежно и тупо забитой,

Но суровые ночи безмолвно в тебе коротать.

Не покину тебя, не уеду в сытые страны

У чужого огня прикорнуть в неизбывной тоске.

Одичалая ширь, вся проросшая пыльным бурьяном –

Как мне жить без тебя в голубом далеке?

II

Нет, я приеду. В ногах твоих пыльных

Буду валяться до самой ночи.

Вот я вернулась в покорном бессилии,

Делай теперь со мной, что хочешь.

Хочешь, я стану, как ты, побирушкой,

Будем бродить по голым полям?

Спаси, Господь, наши грешные души,

Не из-за нас ли погибла земля?

Как же мне оставаться под небом Польши,

Если тело твое истязают и рвут?

Нет, я тебя не оставлю больше,

Разве только умру.

***

Я тебя не увижу больше –

Тебя увозят на север страны.

Я не помню ничего горше

Этой последней весны.

О, этот страшный сон беспристрастный,

Победитель в неравной борьбе.

Что ты сделал им, этим властным,

Этим сильным, мстящим – тебе?

Что ты сделал им, ты, нежный,

Так любивший весну и любовь?

Ах, прощай! Но на севере снежном

Все же к радостям сердце готовь!

Подготовил Николай АЛЕКСАНДРОВ