Сейчас в украинском обществе идет активная дискуссия по этому поводу. Главный вопрос, который задает народ в троллейбусах и на кухнях: как же так получилось, что украинская армия без боя сдала часть своей территории? Возникает также резонный вопрос: если украинская армия сама сдалась, а народ Крыма едва не стопроцентно проголосовал за независимость и вхождение в состав России («идем домой!»), то о какой агрессии идет речь?

Когда всё это на Крымском полуострове только заваривалось, я вспомнила нашу дискуссию многолетней давности с одним из знакомых высокопоставленных украинцев, который в разгар проведения контртеррористической операции в Чечне твердо сказал мне, что надо бы Чечню отпустить, признать ее независимость. Я тогда спросила: а если подобная ситуация случилась бы в Крыму, то есть если Крым проголосует за независимость, то что бы ты сделал? Отпустил бы Крым? Бывший депутат и глава группы советников премьер-министра Украины ответил: да, наверное, отпустил бы, если народ Крыма так решит: это же их воля.

Теперь, когда мое нечаянное пророчество о судьбе Крыма сбылось, этот собеседник — уже давно бизнесмен — думает по-другому, конечно, возмущаясь поведением «агрессора». Жизнь приземляет и преподает уроки. Одно дело рассуждать о далекой Чечне и поработителях ее из России, и совсем другое — смириться и отпустить в свободное плавание кусок своей территории.

Почему же украинские западные (и иные) националисты не защитили от «агрессора» этот кусок  земли, доставшейся стране в качестве подарка в период полураспада СССР? Их учили боевым искусствам двадцать лет в тренировочных лагерях по всему периметру вокруг России. США, например, не скрывают, что на киевскую демократию потрачены миллиарды долларов. Почему же современная икона украинского национализма Дмитрий Ярош ограничился всего лишь публичным обращением за помощью (на тот свет, видимо, писал) к боевому побратиму чеченцу Доку Умарову? Почему, как настоятельно советовали националистам и.о. министра внутренних дел Арсен Аваков, а также и.о. президента Александр Турчинов, им бы не поехать защищать родину с оружием в руках хотя бы на блокпостах на границе с Крымом или Россией?

Или одно дело — умирать не понарошку, а другое — поджигать и провоцировать, оставаясь в пределах собственной безопасности? Ради того ли умирала сотня отчаянных, чтобы сегодня их братья по оружию вместо того, чтобы защищать страну, промышляли крупным и мелким грабежом? Чем эти «герои» лучше обычных мародеров, которые приходят на поле брани? Из наиболее известных примеров — воровство элитных машин из гаража Януковичей, на которых разъезжает руководство «Правого сектора». Нет, я вовсе не защищаю вора Януковича, но пересев на его машины, купленные на уворованные у народа деньги, националисты-бандеровцы недалеко убежали от него и «Семьи».

Из-за подобных действий этих радикальных революционеров, исповедующих идеологию Бандеры и Шухевича, ореол народных героев над ними в последнее время значительно поблек и потерся. Темных мазков в картину маслом неожиданно добавил и сам Ярош, подав довольно странную декларацию о доходах в ЦИК — как кандидат в президенты Украины. Оказалось, что вся его семья, включая жену и двоих взрослых детей, в прошлом году заработала аж 803 гривни. То есть меньше ста долларов. Украинский Интернет буквально взорвался: а на что же тогда они живут?

Один из форумистов возмущенно написал: да этот человек за всю свою жизнь ни дня не работал, у него нет даже трудовой книжки! Косвенно подтверждает это и сам кандидат в своих прежних интервью, рассказывая, что он 20 лет, а также его семья занимаются в лагерях военно-патриотическим делом. Однако похоже на то, что оплата за эти занятия не проходит через официальные ведомости, налоги из нее на Украине, значит, не вычитаются. Ведь не святым же духом питается семья кандидата. А на пенсии им зарабатывают другие украинцы – «несвидомые», видимо.

Я впервые на постсоветском пространстве встретила такой феномен: оказывается, на развалинах СССР  все еще существуют профессиональные революционеры типа Владимира Ильича Ленина (Ульянова), живущие на чьем-то содержании. Правда, с различной идеологией, отчего суть дела вовсе не меняется. Владимир Ильич тоже почти ни дня не работал, хотя жил вовсе неплохо и все больше — по заграницам. А его супруга Надежда Крупская, как умиляется в своих воспоминаниях их боевой товарищ Бонч-Бруевич, была до того простушкой, что иногда даже сама могла помыть стаканы после их с Володей чаепития, отпустив кухарку.

И уж вовсе непонятна простым и неискушенным участникам Майдана история про то, как лидер «Правого сектора» посмел снять со счета два с половиной миллиона гривен и в качестве залога переслать в ЦИК. «И мои деньги, — пишет один из майдановцев на форуме в Интернете, — тоже есть в том залоге. Но я их не для этого посылал, я их посылал для покупки медикаментов и еды для майдановцев, для раненых».

Похоже, что отколовшимся Крымом дальнейший распад бывшего СССР не ограничится. Судя по ситуации, после «революции» и ухода полуострова в российские пенаты под угрозой существования оказалось все государство Украина. И если 20 лет назад федерализация могла стать тем политическим оружием, которое удержало бы молодую независимую страну (именно это и предлагал в своей предвыборной программе тогдашний кандидат в президенты диссидент Вячеслав Чорновил, да кто его слушал!), то сегодня — этот поезд ушел. Федерализация Украины сегодня — это ее окончательный распад завтра.

Только таким образом Россия в какой-то степени безболезненно для себя (в политическом смысле) может вернуть восточные территории Украины, часть населения которой, тяготеющая к Москве, требует референдума о федерализации. Как только это произойдет, восточная часть федерации пойдет по стопам Крыма.

Не следует также забывать и про жаждущих федерализации Украины в Румынии, Польше и Венгрии (на днях прошло сообщение о том, что Закарпатье уже собирает подписи за вхождение в Венгрию). Такой разворот событий с Крымом и, возможно, с востоком Украины непременно вдохновит тамошних доморощенных националистов (видимо, и не только их) на символическое «денонсирование» пакта Молотова-Риббентропа, по которому к Украине были «прирезаны» соседние земли. В результате, в лучшем случае, Украина останется в границах XVIII века. В худшем — исчезнет из карты мира.