Говорят, организм человека на 80 процентов состоит из воды. Примерно такое же количество времени занимает в моей жизни чтение. Домашнюю библиотеку, любовно собиравшуюся родителями, я, с детства приученный, что лучшее времяпрепровождение и лучший подарок – книга, на немалое количество томов приумножил. Художественная литература, классика и современная, философия, история, энциклопедии, словари, справочники. Впору самому заводить картотеку и формуляры, вести учет – что и кому дал почитать.

К книжным шкафам и полкам нынче добавились гигабайты электронных книг и журналов. В этих электронных хранилищах вообще черт ногу сломит. Минимальная сортировка по папкам, конечно, существует, но до порядка еще далеко.

А главное – нет навыка систематизации и каталогизации, составления чего-то огромного в простую и понятную систему. Всегда завидовал Набокову, который романы свои писал на карточках. Как будто и не романы вовсе сочинял, а каталоги составлял и в ящички упаковывал.

Да и много ли вместит книг обыкновенная советская квартира? Только самое любимое и  то, что жизненно необходимо всегда иметь под рукой. Вроде домашней аптечки. Иная книга или стихотворение действуют быстрее и лучше, чем, например, валидол.

За остальными дарами человеческого знания идешь в библиотеку. С детских лет незабываемое ощущение – ходишь, будто в сумерках, между стеллажами и вдыхаешь смесь запахов дерева и бумаги, проводишь пальцем по корешкам зачитанных книжек. Или в читальном зале листаешь подшивку старых, уже пожелтевших газет. С этих пожелтевших от времени страниц исходит ощущение истории…

 Классный библиотекарь

Да, именно так записано в биографическом словаре «Сотрудники  РНБ – деятели науки и культуры» в статье о Георгии Гавриловиче Фирсове – «из крестьян». Что ж, тогда можно сказать, крестьянскому сыну повезло. Родился будущий библиотековед 18 февраля 1902 года в Брест-Литовске. А из данных переписи населения царской России, проведенной в 1897 году, выходило, что только пятая часть подданных Его Императорского Величества умела читать и писать. И вряд ли в этой пятой части населения так уж много было грамотных крестьян.

О ранних годах  Георгия Гавриловича известно немного. Окончил школу 2-й ступени, то есть с четырехлетним сроком обучения. И уже будучи учеником этой самой школы, заведовал классной библиотекой. Классический случай: «Судьба выбирает нас, а не мы судьбу».

Далее, по всей видимости, последовала обычная для наших родных мест история. С началом Первой мировой войны семью Фирсовых эвакуировали. Революцию юноша встретил в Казани. В годы Гражданской войны на хлеб зарабатывал, будучи то конторщиком Казанского университета, то делопроизводителем больницы для рабочих, то опять конторщиком больницы для железнодорожников. Делопроизводитель или конторщик, конечно, не врач или санитар, но страданий человеческих, наверное, немало насмотрелся.

 Военный библиотекарь

С 1924-го по 1932 год Георгий Фирсов в рядах Красной Армии. В Ленинградском военном округе. С Ленинградом и будет связана его дальнейшая жизнь. Служба – службой, но и здесь он в каждой из воинских частей, к которой был прикомандирован, работал помощником библиотекаря. Несомненно, эта штатная должность помогла ему повысить свое образование. Он сдал экстерном экзамены за нормальную школу среднего командного состава, затем – краткосрочные курсы библиотекарей для красноармейских библиотек. И уже два последних года службы преподавал младшему командному составу. Так, с армейской выучкой и гуманитарным образованием и был уволен в запас. Наверное, такое нечасто случается.

 Путь в «Публичку»

Вообще, складывается впечатление, что это тоже какой-то особый дар – точно и планомерно делать шаг за шагом в жизни. Действовать в строго определенной последовательности. Не рывками, не как бог на душу положит, а методично, точно, по пунктам. Многие гении как раз точностью и методичностью и отличаются.

cms-image-000011930.jpg

Ближайшие три года красноармеец, уволенный в запас, заведует библиотекой Ленинградского плодоовощного института и учится на Высших курсах библиотековедения при Государственной Публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина. Совмещает, так сказать, практику с теорией. По окончании курсов он и поступает на работу в эту, одну из богатейших по своим собраниям и фондам, библиотеку, с чувством, как он сам потом говорил, «благоговения и изумления перед величием и богатством человеческой мысли и знаний, хранящихся в ее фондах, и беззаветно полюбил Библиотеку страстной любовью с первого взгляда и на всю жизнь». Несколько высокопарно? Но иначе о таких вещах, наверное, и говорить трудно.

cms-image-000011931.jpg

И потекли для Георгия Фирсова будни «благоговения и изумления». Под плеск волн Невы и Фонтанки. В отделе каталогизации. Разрабатывал методику каталогизации и ведения алфавитных каталогов. Что разрабатывал, то и преподавал на тех же Высших курсах, откуда недавно вышел. А так как предела совершенству нет, то и поступил в аспирантуру. В 1938-м была опубликована его первая научная работа в журнале «Красный библиотекарь». Через два года благополучно защитил кандидатскую – первым, между прочим, среди аспирантов Публичной библиотеки. В это же время и сама Библиотека принимает те формы, которые в основном сохранились до наших дней, структурные прежде всего. Ну, и добавился, конечно, «спецхран». Количество запрещенной литературы, сами понимаете, росло не по дням, а по часам.

 Доброволец

Можно сколько угодно восхищаться богатством человеческих мыслей и знаний, но, увы, эти знания и мысли не спасают человечество от войн, страданий и смертей. С первых дней Великой Отечественной войны Георгий Фирсов ушел добровольцем на фронт. Сначала был в ополчении, потом, видимо, учитывая его образование, назначили политруком. Но и на войне он, если можно так выразиться, оставался библиотекарем. На Карельском фронте, например, спас ценные книжные фонды, которые гитлеровцы хотели вывезти в Германию. Война для него закончилась только в 46-м на Дальнем Востоке.

После чего Георгий Гаврилович незамедлительно вернулся в возлюбленную библиотеку, к книгам, каталогам и карточкам. Окунулся в родную стихию.

 Среди книг и людей

Пожалуй, больше его ничто в жизни не отвлекало от любимого дела. Вторая половина почти девяностолетней жизни прошла в научных трудах, преподавании, поездках по зарубежным странам на симпозиумы и конференции. На короткое время, около года, в 1947-м, был исполняющим обязанности директора Публичной библиотеки. Выбил средства на капитальный ремонт зданий, принадлежащих библиотеке. И это после войны, когда кругом разруха! Уже в бытность его заместителем директора, в 49-м, библиотека получила еще одно здание на Фонтанке. В том же 49-м, правда, получил взыскание «за формальный аполитичный подход к решению важнейших общебиблиотечных мероприятий, явившийся следствием потери политической бдительности». В общем-то, легко отделался. Многие его коллеги, сотрудники и научные работники библиотеки, были в это время арестованы и пошли по лагерям и тюрьмам.

Имя себе в среде профессионалов он заработал. И не только среди отечественных, но и среди зарубежных. Его охотно вызывали на всевозможные международные конференции, выставки, симпозиумы по проблемам развития библиотечного дела. Власти тоже были в нем уверены: свой, проверенный товарищ — поэтому с легким сердцем выпускали за границу. И не только в страны соцлагеря. Так, в 1961-м он побывал в Париже на Международной конференции по принципам каталогизации.

Правда, к этому времени он уже перешел из Публичной библиотеки на должность проректора по научной части в Ленинградский государственный библиотечный институт. Воспитал большое количество аспирантов за годы работы в институте. Написал более двухсот научных трудов. Занимался историей Тургеневской библиотеки в Париже.

Насколько “вдаренным”, как сейчас говорят, в свое дело был человек, свидетельствует то, что и хобби у него было связано непосредственно с профессиональной деятельностью. Георгий Гаврилович коллекционировал марки библиотечной тематики. И как пишут люди, близко знавшие его, коллекция эта – ценнейшая.

Вообще, в воспоминаниях его коллег, сотрудников, учеников Георгий Гаврилович предстает легким и веселым, далеко не таким сухарем, как можно себе представить человека, всю жизнь занимающегося проблемами каталогизации. В компании любил пошутить, выпить, нередко показывал различные фокусы. У такого человека легко учиться, и легко с ним общаться.

Стоит добавить, что на следующий год после кончины Георгия Гавриловича, в 1991 году, в Оксфорде увидело свет издание, посвященное трем выдающимся отечественным ученым-библиотековедам – Кричевскому, Рейсеру и… Фирсову. Так что имя нашего земляка, уроженца Брест-Литовска, известно в мире. Теперь, благодаря «Фамильному древу», надеемся, узнают и на родине.

cms-image-000011932.jpg