Кто сказал,

что металл безголос?

Сквозь закат,

горящий порезом,

Слышу оклик

из-под колес

Века,

мчащегося экспрессом…

Первый осколок:

Я – железо с заводов Крупа,

Рейнметалл.

Я, осколок, устал…

Глупо

Возле сердца торчать,

Которое когда-то искал.

Тот, в чьем теле сижу я,

В детский сад водит внука,

Похожего на него,

Читает мемуары маршала Жукова

И собирает марки с улыбкой Гагарина.

Иногда

Я мешаю ему.

Он встает среди ночи

И на кухне дымит «Беломором».

И бормочет,

Мотая пустым рукавом:

— Черт, опять

Этот проклятый осколок.

Сдохну с ним…

Второй осколок:

Я – железо Урала,

Осколок снаряда,

На котором было написано

«Смерть врагу!».

Под ключицей,

В живом человечьем боку

Я хранюсь

Неостывшей частицей металла,

Эхом ненависти,

Летящей к Бранденбургским воротам…

Бывший наци,

Прошедший муштру

Гитлерюгенда

И армейских казарм,

Нынче носит меня

В пивную

И хрипит о Силезии,

Кружкой стуча по столу.

И тогда,

Чтоб вернуть ему память,

Я поворачиваюсь,

Пово-

ра-

чиваюсь…

Первый:

Лучше всяких врачей

Я исследовал группу крови

Того, в ком сижу.

Одною левой

Он авоську с кефиром и сыром

Таскает из магазина,

Чинит соседке утюг,

В шашки режется с внуком.

А я вот уж сколько лет

Догоняю

Его сердце.

Вчера он смотрел

Кадры военной хроники

В телепрограмме «Время»

И вдруг закричал:

— Гляньте,

Да это ж мой лейтенант

Борька Зыков!

Он погиб под Варшавой!..

И заплакал.

Нервы…

Второй:

Тот, с кем встретился я

В сорок давнем году

У зееловских дотов.

Нынче проснулся не в духе.

Даже утренний кофе

Не развеял его хандру.

Дог,

Толкнувшись ему в колени,

Получил в бок пинка

И взвизгнул.

Нервы!..

Он включил телевизор.

Карабинеры

Выволакивали из тоннеля

Носилки с телами.

Синьор комментатор,

Как горохом,

Сыпал словами.

Жаль стало дога,

Зализывающего пинок.

Он свистнул –

И дог улегся у ног.

Первый:

Было утро как утро.

Он проснулся до гимна.

Чай на кухне сварганил себе

И сидел у окна,

Глядя, как небо вдали

Сочится рассветом.

Я читал его мысли.

Он думал о том,

Что вот странно устроено всё,

И чего не хватает людям,

Если…

Второй:

В шуме машин за окном

Он слышал мотив «Хорста Весселя».

Шел дождь,

Такой же, как в сороковом,

Когда не было еще

Перехода через Буг,

И Ржева,

И обратного Курска,

И Крыма…

«Если б не собачьи морозы

Да не фанатики-комиссары,

Мы бы им показали…» —

Думал он.

А мне

Вновь хотелось

Войти

В орудийный ствол,

Став частицею ярости…

Первый:

Он подлил себе чаю.

И тут

Левой своей пятерней

Метнулся ко мне,

Нет, к сердцу,

Потому что наконец

Я его догнал –

Я, железо с заводов Крупа,

Рейнметалл,

Рожденный для взрыва.

И я взорвал сердце,

В которое помещались

Вселенная,

И это неяркое утро,

И гимн Союза…

Тот. в чьем теле сижу я,

Возвращается в сорок четвертый,

Проваливаясь сквозь тьму.

И встречает его

Борька Зыков

С непокрытою головой…