В частности, прапорщики и младшие офицеры запаса и отставки не поняли суть последнего повышения пенсий, в результате которого наибольшее увеличение пенсии (в процентном выражении) было произведено старшим офицерам, а прапорщикам и младшим офицерам – в наименьшей степени. Причём разница получилась весьма существенной.

Подобные обращения были приняты на собраниях прапорщиков и младших офицеров запаса и отставки, прошедших не только в Бресте, но и во многих других гарнизонах страны.

Правда, если в нашем городе собрания проходили в нормальной обстановке, то по информации, полученной из некоторых других гарнизонов, там не обошлось без серьезных  трений. В частности,  такие собрания бывших военнослужащих были разогнаны милицией.

Как  же развивались события  далее? Обращение  отправлено ряду адресатов, начиная от Администрации президента, Совета безопасности, Министерства обороны и так далее. Более того, министру обороны РБ генералу Жадобину вопросы были вручены лично на съезде Белорусского союза офицеров в ноябре минувшего года.

Известно, что в стране установлены сроки, в течение которых обратившиеся должны получить ответ. Однако система неожиданно затормозила, лишь время от времени авторы обращений получали короткие сообщения, из которых следовало, что их челобитная путешествует из структуры в структуру. Видимо, в столице не были готовы прямо и конкретно ответить  бывшим военнослужащим и защитникам Отечества.

Долгожданный ответ из Главного финансово-экономического управления Министерства обороны РБ брестским авторам обращения был отправлен из Минска лишь 13 июня 2014 года, т. е. «рождён» спустя 9 месяцев после его «зачатия». К сожалению, из семи страниц министерского текста трудно было понять, почему образовалась столь существенная разница процентного увеличения пенсий разным категориям военнослужащих – до 60% и более старшим офицерам и до 20 — 25% младшему звену.

За разъяснениями автору этих строк пришлось обращаться в различные структуры «по команде» — от городского и областного военкоматов  и до упомянутого управления Министерства обороны. Кстати, в ответе из МО  упоминалось, что судьбоносный Указ президента № 254-ДСП от 4 июня 2013 года «Об оплате труда государственных служащих и военнослужащих» имеет гриф «ДСП», т. е. «для служебного пользования», что делает его недоступным для широких масс отставных военных.

Итак, разъяснили мне, в подпункте 1.2 Указа №254-ДСП было определено понятие «должностной коэффициент» — величина, применяемая для определения должностных окладов государственных служащих и военнослужащих с учётом уровня их квалификации, степени ответственности и сложности выполняемых функций по занимаемым должностям. Стоит отметить, что эти самые «должностные коэффициенты» были установлены постановлением Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь  от 17 июня 2013 года № 57-ДСП. То есть труд военнослужащих Вооружённых Сил уравняли с трудом гражданских лиц. И без всякого учёта тревожности, ненормированного и специфического рабочего времени. Не говоря уже о том, что многим офицерам и прапорщикам пришлось работать в условиях сверхвысокочастотного излучения (СВЧ), с компонентами ракетного топлива (КРТ) и прочими «прелестями».

Ну и как это сравнивать с условиями гражданского труда? Тем более что такая  работа  в нашей армии, в отличие от других, никак не компенсировалась и при расчёте размера пенсии не учитывалась. А вот Минтруда и соцзащиты — абсолютно гражданская организация — решило сию задачу одним росчерком пера. И сравнило ответственность военнослужащих, к примеру, несущих постоянное боевое дежурство под землёй, с ответственностью мастера, начальника цеха или завода и схожих по уровню должностей.

В ходе телефонного разговора с министерством, между прочим, мне было сказано, что о размере будущей пенсии надо было думать ещё во время службы и добиваться больших должностных высот, чтобы потом не жаловаться на её недостаточный уровень. Правда, в  официальном ответе указали, что предложения по повышению должностных коэффициентов по воинским должностям младшему офицерскому составу, прапорщикам и военнослужащим по контракту в настоящее время находятся на рассмотрении (опять же) Министерства труда и социальной защиты. Видимо, что-то да изменится. Выборы-то на носу…

В своих обращениях в столицу военными было задано ещё много вопросов.

Однако отмечу, не комментируя, два существенных момента.

Первый. Для исчисления пенсии военным учитываются их оклады по должности, по воинскому званию, надбавка за выслугу лет и денежная компенсация взамен продовольственного пайка. Плюс индексации. Так вот, стоимость продовольственного пайка (так называемые «пайковые») с 2002 года по настоящее время составляет около 60 (шестидесяти) тысяч рублей в месяц. Кстати, для сторожевой собаки — 108 тысяч.

Второе. В законе РБ от 17.12. 1992 г. «О пенсионном обеспечении военнослужащих…» в пункте 16 указано, что минимальная пенсия военнослужащих должна составлять 150% минимальной пенсии, установленной в стране по возрасту. Не соответствует, однако.

Кому и зачем нужно было это резкое «финансово — пенсионное» расслоение различных категорий военнослужащих, в пенсии которых при увольнении в запас уже была заложена и разница в званиях, должностях и прочее, можно только догадываться. Очевидно, прямо не ответит никто. 

А пока вывод один:  вопросы военных пенсий отданы на откуп Министерству труда и социальной защиты – ведомству,  весьма далёкому от армейской действительности.

 СПРАВКА «БК»

Средняя пенсия прапорщиков и младших офицеров составляет около двух с половиной миллионов рублей.