Исторические мероприятия немного отшлифовывал тот факт, что впервые за долгие годы две страны смогли публично сойтись в своих взглядах на события 1940 года. Президент России Владимир Путин недвусмысленно признал вину Сталина в расстреле 22.000 польских офицеров и заявил, что таким преступлениям не может быть оправдания. Президент Польши Лех Качиньский направился в Катынь тремя днями позже официальных мемориальных мероприятий и собирался произнести речь: «Катынь стала болезненной раной польской истории и на долгие десятилетия отравила отношения между поляками и русскими. Так сделаем же так, чтобы катыньская рана могла наконец окончательно зажить и затянуться. Мы уже на верном пути».

cms-image-000020511.jpg

Большой пробел в истории, как и недоговоренность в отношениях двух стран, в связи с запланированными мероприятиями, казалось, канули в прошлое.  Но уже через три дня неофициальный визит на Катыньский мемориал закончился новой судьбоносной раной. На том же месте и почти в то же время, что и 70 лет назад, рейс польской делегации стал всеобщей трагедией.

Трагедией человеческой: погибло 96 человек элиты польской нации. Трагедией национальной: авиакатастрофа унесла жизни главы государства, первой леди – Марии Качиньской, высшего военного руководства, членов парламента, православных иерархов, руководителей учреждений и предприятий, культурных деятелей, а также членов «катыньских» семей. В числе погибших оказалась уроженка Бреста Янина Натушевич-Мирер, полька, активный общественный деятель в сфере исторических и археологических наук.

cms-image-000020512.jpg

Самолет разбился рядом с аэродромом «Северный» в Смоленской области в 8:41 утра.

В связи с трагическими событиями в Польше был объявлен недельный национальный траур. До сегодняшнего дня произошедшее считают величайшей трагедией в истории Польши.

Расследования в отношении авиакатастрофы под Смоленском продолжаются по сей день.

cms-image-000020513.jpg

Те дни в Польше – глазами очевидца

В то апрельское утро я отправлялась в соседнюю страну на открытие памятника-монумента, посвященного нашим землякам-летчикам, что трагически погибли 30 августа 2009 года при выполнении фигуры высшего пилотажа на авиашоу в местечке Малэнчин в15 километрахот Радома. Ценой своей жизни пилоты спасли жизни тысяч зрителей, прибывших в августе 2009 на аэрошоу под Радомом (Польша). 10 апреля 2010 должны были состояться торжественные мероприятия, посвященные  открытию памятника погибшим героям – бывшему заместителю командующего Западным оперативно-тактическим командованием ВВС и войск ПВО Беларуси Александру Марфицкому и бывшему заместителю командира 61-й истребительной авиабазы Александру Журавлевичу (Барановичи). Поминальную литургию по погибшим белорусским пилотам в Радоме должен был служить православный архиепископ, генерал Войска Польского Мирон Ходаковский. К великому несчастью, он, как и другие члены официальной польской делегации во главе с президентом Лехом Качиньским, погиб в авиакатастрофе, о которой я узнала из автомобильного радио, въезжая на пропускной пункт «Варшавский мост».

cms-image-000020514.jpg

Время словно остановилось. В одно мгновение страна осталась без президента, военных главнокомандующих, ряда видных политиков, деятелей культуры, представителей духовенства… По радио повторяли одно и то же. Вся Польша скорбела по поводу неожиданной и шокирующей трагедии, случившейся в эти утренние минуты под Смоленском  На ум никак не приходило осознание происшедшего, и казалось, что по радио повторяют сюжет какого-то блокбастера. На время прекратили работу польские погранично-таможенные службы. На лицах встречающихся людей просматривалась растерянность и неизвестность. 

Польша превратилась во всеобщее людское море горести. Казалось, что на улицы вышла вся страна. Подъезды к Варшаве были обставлены военными и полицией. По центральным улицам практически невозможно было передвигаться. Сплошная людская масса, направляющаяся к историческому центру Варшавы Краковскому предместью, растянулась далеко на километры от президентской резиденции. В этой неконтролируемой толпе людям как-то удавалось не пострадать от тысяч горящих лампад, что стояли повсюду, что несли в руках. На улицах царила скорбная тишина. В глазах людей только слезы и боль. До вечера страна стала, словно один сплоченный лагерь. Никакой паники и разногласий, только единение. Единение, которое очень сильно чувствовалось в те часы.

В государстве  были отменены  различных рангов мероприятия, объявлен недельный траур. 

cms-image-000020515.jpg

События, из-за которых я оказалась в Польше, перестали быть центром внимания общественности и властей и уже были объявлены отмененными. 

С черной ленточкой на антенне своего автомобиля я отправлялась в Радом к памятнику соотечественникам.

В последние часы оказалось, что открытие памятника и панихида по летчикам являлись мероприятием, которое все-таки проведут на следующий день, 11 апреля. Так к  фамилиям наших земляков добавился скорбный список фамилий правительства, погибшего  под Смоленском.

cms-image-000020516.jpg

Службу – литургию по погибшим правил, не скрывая слез,  уроженец Гродненщины полковник (ныне высший военный капеллан польских ВВС) Алексий Андреюк. В тот день в радомской Свято-Николаевской церкви, которая не смогла вместить всех пришедших, собрались представители двух государств, двух религий, сплоченные одним общим горем.  В 12 часов по местному времени наступили минуты молчания во всей Польше. Затем представители православного и католического духовенства освятили мемориал. В небе появились истребители. Они покружили над местом катастрофы СУ-27УМБ. Во время выполнения фигуры высшего пилотажа один из самолетов символически оторвался от других машин и взмыл в небо. Прозвучали залпы орудий.

cms-image-000020518.jpg

Начать торжественную церемонию было поручено тогдашнему командующему ВВС и войсками ПВО РБ генерал-майору Игорю Азаренку и генералу Войска Польского Петру Заленскому. Когда закончились все  церемонии, памятник с силуэтом самолета, сделанный при поддержке концерна «Гефест» (Брест), практически полностью скрылся в бело-красных венках живых цветов.

Трагедия, изменившая ход привычной жизни польской нации, всколыхнула и Беларусь. Подходы к дипломатическим учреждениям Польши на территории нашей страны были усыпаны коврами цветов. Брестчане все выходные несли красно-белые букеты к зданию Генерального консульства РП по улице Куйбышева. Вход в консульство, тротуар вокруг были буквально устланы знаками скорби. У фотографии президентской четы Качиньских еще долгое время горели поминальные лампады. Не стало какой-либо дистанции, которая раньше понемногу подтачивала  политические отношения наших стран. В траурной книге, открытой возле фотографий президентской четы, свои  записи оставляли официальные лица Брестчины. Представители деловых кругов и интеллигенции, да и просто неравнодушные люди записывались на прием к тогдашнему Генеральному консулу РП в Бресте Ярославу Ксенжеку не с просьбами и жалобами, а с желанием высказать соболезнования всему польскому народу, понесшему невосполнимую утрату.