Недавно занесло меня, уж не знаю каким ветром, на светский раут. На презентацию чего-то там. Не салон, конечно, Анны Павловны Шерер, но чинно так все и благопристойно. Света много и зеркала, в которых отражаются те, кто в зале сидят. То есть, зрители могут сами собой любоваться, принимать ванны нарциссизма. Заодно и выступающих видеть со спины. Тоже интересный ракурс. Пока там, в зале, речи толкали, я выходил покурить или стоял со скучающим видом в дверном проеме. Онегина из себя изображал. Тут дама ко мне подходит и говорит: «Вы знаете, я вас читаю. Мне нравится как вы пишите. Вот только отчего у вас так негатива много? Я все жду, когда же вы что-нибудь позитивное напишите».

Ну, все, думаю, пропал. У меня ведь на любое проявление позитива аллергия. Нечто вроде сенной лихорадки. И точно, как по заказу, закашлялся и расчихался. Простите, говорю, милая, апчхи, дама, а что же вы в нашей, апчхи, жизни видите позитивного? И закашлялся так, что пришлось бежать на улицу.

Вдохнул чистейшего бульварного смога, затянулся свежим никотином. Отпустило слегка, полегчало. Надо, думаю, возвращаться. Продолжить светскую беседу с дамой позитивной во всех отношениях. Иногда надо приносить себя в жертву. Дама с тревогой и участием спрашивает: «У вас все хорошо? Может, вы присядете?» У меня от этого участия, чувствую, опять приступ кашля накатывает. Каким-то невообразимым усилием воли подавил и скучно так повторяю вопрос: «Так что же вы позитивного видите?»

Дама позитивная во всех отношениях напряглась слегка и выдала: «Ну как же, я вот живу… Солнышко утром встало… Скоро весна…» «И все?» – спрашиваю. Замялась дама, как-то плечиками поежилась: «Ну, в общем, да…»

«Не так уж и мало», – ухмыльнулся я и вышел опять на улицу за очередной порцией смога и никотина. Грязно-серая холстина неба и свисающие лохмотья туч. Люди на остановке спешили домой, ожидая общественного транспорта. Вот, наконец, подошел автобус. Не успели ступить на тротуар выходящие, их уже тянула обратно в салон вслед за собой толпа дождавшихся. Два подростка прошли мимо меня, весело матерясь. Один из них харкнул и чуть было не попал мне на ботинок. Совсем малость промахнулся.

Вот она, родная стихия! Все привычно и знакомо. Аллергия вконец отступила. Мне совсем полегчало. Я задышал полной грудью. И даже стал напевать про себя песенку Окуджавы: «Солнышко сияет, музыка играет. Отчего ж так сердце замирает?» Достал из кармана фляжку и немедленно выпил. За дам позитивных во всех отношениях.