Людям, неравнодушным к истории нашего города, наверняка известен фрагмент из записок некоего капитана Пэльмана, где ярко описан пожар Брест-Литовска при взятии города австро-венгерскими частями германской армии: «Насколько мог охватить глаз, мы видели сплошное огромное море поднимавшегося к небу огня, над которым, затемняя солнце, поднималась огромная дымовая туча, возвещавшая на все окрестности: «Брест погиб!»…»

Взят этот фрагмент из книги «Die Kämpfe der Bug-Armee. Unter Benutzung amtlicher Quellen», изданной в Германии в 1918 году и воспроизведенной с измененным названием в 1921 году в Советской России в переводе Л.Ф.Тигранова. Правда, переводчик не совсем точно обозначил фамилию автора – Пэльман (без имени), когда в немецком написании его имя и фамилия звучат как Курт Пелеманн (Kurt Pehlemann). Кстати, в период 1914-15 гг. этот явно обладавший литературным талантом немецкий офицер издал еще две книги: одна из них – также о боях на Буге, другая для юношества – о современных для той поры технических новинках.

Интересна дальнейшая судьба Курта Пелеманна. Когда в 1918 году в Германии произошла ноябрьская революция, свергнувшая кайзера, он вышел в отставку и через год возглавил театр в Потсдаме, став его художественным руководителем. Театр ставил немецкую классику и бесхитростные комедии. В 1924 году театр был преобразован в «Потсдамской драматический театр GmbH». В 1930 году Курт Пелеманн как актер снялся в фильме «Das Flötenkonzert von Sans-souci» («Концерт для флейты в Сан-Суси») – об эпохе Фридриха Великого.

Курт Пелеманн — первый слева

А затем был период нацизма, когда театр в Потсдаме, оказавшись под пятой ведомства Геббельса, деградировал в своем репертуаре и возродился лишь после войны. Впрочем, такова была судьба всего немецкого искусства в те времена…

А теперь вернемся к книге Курта Пелеманна о лете 1915 года. В ней автор, использовав документы германского Генштаба, детально и масштабно воспроизвел хронологическую картину боевых действий на Западном Буге. При этом книга наполнена массой живых подробностей, описанием военного быта. Да, конечно, присутствует там и ура-патриотический дух, интонации прославления немецкого воинства, но иного вряд ли можно было ожидать от молодого офицера-штабиста. К тому же книга издавалась по заказу германского Генштаба. Это уже позже напишут свои антивоенные произведения и Эрих-Мария Ремарк, и Арнольд Цвейг, и другие немецкие писатели.

Предлагаем вашему вниманию часть книги Курта Пелеманна, снабженные нами фотографиями из различных источников.

«Вечером 18\5 августа генерал-фельдмаршалом фон Макензеном была дана Бугской армии задача: тесно обложить Брест-Литовск с юга и запада и атаковать его по прибытии тяжелой осадной артиллерии. Для этой цели VI австро-венгерскому корпусу, стоявшему на правом фланге 11 армии под командой фельдмаршал-лейтенанта фон Арца, было приказано войти в подчинение Бугской армии. Осадная артиллерия не могла прибыть на место раньше конца месяца.

Осада Брест-Литовска! Допустит ли противник до этого? Брест-Литовск – сильно укрепленная современная крепость с круговым поясом фортов. По имеющимся сведениям за последние годы, предшествующие войне, большая часть предоставленных Францией России на военные цели денег была истрачена на оборудование этого укрепленного лагеря. С юга, юго-востока, востока, а местами с севера и северо-запада крепость была защищена обширными болотами и топкими протоками. При условии сильной обороны нельзя было и думать об атаке с этой стороны. Противник мог рассчитывать, что при длинной коммуникации немцев и отсутствии хороших дорог пройдет немало времени для подвоза достаточного количества тяжелой артиллерии и снарядов, чтобы они могли начать атаку. Будут ли русские, считаясь с этими условиями, оборонять крепость или же они, пользуясь опытом наших противников осады их крепостей в первые годы войны и зная нашу артиллерию и наступательный дух наших войск, отдадут без боя Брест-Литовск, несмотря на его естественную и искусственную мощь, чтобы сберечь от плена значительные силы? Осталось ли после больших материальных потерь их во взятых нами крепостях еще достаточное количество современных орудий, чтобы надеяться на продолжительную оборону? Вот вопросы, которые теперь возникали.

Имелись признаки, что противник не доведет до осады и заблаговременно попытается уйти на восток. Таким образом перед Бугской армией стала задача, с таким успехом проводимая до сих пор командованием: вперед на единственный путь отступления противника на дорогу, идущую от Брест-Литовска на восток, вперед на Кобрин. Не закрывая глаз на огромные трудности передвижения войск и обозов по бесконечным, бездорожным, обширным лесам и болотам к востоку от Буга; но все это должно было отступить на задний план перед большими последствиями, на которые возможно было рассчитывать, как на награду за победоносное наступление на дорогу Брест-Литовск – Кобрин.

Главное Командование знало своих офицеров Генерального Штаба, которые до сих пор работали в корпусах и на этапах и снабжали войска, несмотря на всю трудность подвоза, всем для жизни и боя необходимым. Они и впредь будут так же работать. Действительно, они предусмотрительно приняли все меры. Им удалось, несмотря на все громадные затруднения в доставке продовольствия и снарядов, в течение нескольких недель устроить небольшие склады снарядов  в тылу преследующих частей, собрали сотни фур, несмотря на то, что местность между Бугом и Вислой была  почти совершенно опустошена и обезлюдена, организовали вьючные транспорты к моменту, когда все это могло понадобиться. И такой момент наступил.

Перед дивизиями простиралась местность ровная, густо покрытая кустарником и лесом, очень бедная дорогами, с обширными песчаными и болотистыми пространствами, по которым текли многочисленные топкие протоки. Немногие имеющиеся дороги были настолько глубоко песчаны, что наш тяжелый войсковой обоз и  транспорт не могли следовать за дивизиями. Нужно было считаться и с тем, что русские как мастера отступления и благодаря своей азиатской хитрости используют для обороны каждую пядь этой обширной, почти непроходимой для больших войсковых сил местности. Нужно было озаботиться, чтобы всюду через заросший лес, не обеспеченный от нападения казаков, или при узкой полосе сыпучего песка войскам своевременно доставлялись снаряды, продовольствие, вода для питья и перевязочные средства; чтобы больные и раненые были немедленно отправлены в тыл.

Немногочисленные дома этой безотрадной страны были сожжены или разграблены русскими, колодцы были засыпаны или высохли от пожаров последних дней. Если кому-нибудь и приходила мысль использовать шоссе для подвоза грузовиками, то скоро понимали, что это только мечта. Противник при помощи специальных машин разрушил почти всюду верхний и нижний настил шоссе, так что осталась одна болотистая почва. Не было возможности свернуть с дороги. Если грузовик и пытался там проехать, то погибал навеки. Приходилось устраивать мосты длиной в 20-30 метров через несколько сотен метров расстояния друг от друга. Кто не познакомился тогда же лично с этой местностью, тот не имеет понятия о трудностях передвижений при этом наступлении. Русские были уверены, что там пройти невозможно, но мы рискнули, и нам удалось.

Стоявшие у Буга для охраны войска все теперь были сняты. На основании полученных донесений главное командование было твердо уверено, что у противника идет систематическое отступление и что он старается отвести на восток возможно скорее и в целости свои войска, действующие в неблагоприятной местности восточнее Буга. Генерал-фельдмаршал фон Макензен в одной из своих последних директив рекомендовал Бугской армии предпринять действия в направлении дорог, ведущих от Брест-Литовска на восток. Кроме того, обложение южного фронта Брест-Литовска нужно было продвинуть восточнее Буга. Тем временем с полудня 18\5 августа по приказу главного командования Бугской армии 1 пехотная дивизия последовала за отходившим противником по шоссе по направлению на Пищу с целью расширения тет-де-пона до междуозерного промежутка у этого пункта. Но только боями она могла выиграть пространство. Арьергарды противника оказывали ожесточенное сопротивление. Особенно упорная борьба была в местности Каменка.

19\6 августа дивизия подходила к Пище. К северу и западу от этого пункта была обнаружена за Капаевкой сильно укрепленная русская позиция, поэтому главное командование армии подчинило 22 пехотную дивизию генерал-лейтенанту фон Конта. Она заняла Хрипск. Слева дивизия примыкала к корпусу Герока. II баварская дивизия этого корпуса наступала через Приборово-Харсы на линию Дубок-Черск, между тем как 107 пехотная дивизия вслед за противником, очистившим 19\6 августа восточный берег Буга, переправилась через реку и заняла станцию Домачево.

Намерение корпуса Герока было отбросить противника на север в крепость. До вечера части генерал-лейтенанта фон Конта и корпуса Герока безрезультатно сражались за овладение от природы сильной русской позиции на линии Пища-Леплевка.

Чтобы возможно быстро достигнуть ведущего на восток пути отступления противника, чтобы отбросить в крепость возможно большее количество его войск, чтобы ускорить очистку лесистой местности к югу от крепости и этим обложение ее ускорить, генерал фон Линзинген вечером 20\7 августа приказал стоявшему вместе с 81 резервной дивизией у Влодавы корпусу Винклера наступать на фланг и тыл противника, державшегося еще южнее большого Озера Пулемецкого, через Залесье и Пульмо.

Таким образом положение Бугской армии утром 21\8 августа было нижеследующее:

Корпус Винклера наступал на Залесье, четыре дивизии под командой генерал-лейтенанта фон Конта и генерала Герока ввязались в лобовой бой с противником на Капаевке, между Пищей и Леплевкой, и только 22-й пехотной дивизии удалось еще вечером 20\7 августа занять Хрипск.; она медленно продвигалась вперед через лес восточнее этого пункта. Применение более тяжелой артиллерии в этой местности представлялось совершенно невозможным. К западу от Буга на линии Коден-Добрынка окопался Бескидский корпус и сильно обстреливался артиллерией противника. VI австро-венгерский корпус дошел влево от него до района Добрынка-Добрынь (8 км сев.-сев.-восточнее Добрынки) и севернее, левое же крыло – в долине Кржны. Ведя тяжелые ожесточенные бои, дивизии обоих корпусов в течение последующих дней медленно продвигались с юго-запада к линии неприятельских фортов.

21\8 августа XXXXI корпус наткнулся севернее озера Свитязское на противодействие противника; генерал-лейтенант фон Винклер приказал 81 пехотной дивизии обойти озеро с южной стороны; одновременно она охраняла фланг армии с юга и юго-востока. Дивизия опрокинула противника в д. Свитязь и двинулась с юга на русскую линию к западу от Мельники. Таким образом и тут судьба противника была предрешена, он больше не мог удержаться на позиции перед 82-й резервной дивизией. В течение 22\9 числа 82-я резервная дивизия овладела Мельниками. Одновременно 1-я пехотная дивизия взяла упорно обороняемую противником Пищу. Дальше пошло уже преследование на северо-восток.

Но русские делали все, чтобы затруднить храбрым дивизиям преследование по этой дикой местности. Противник укреплялся всюду, где только находил подходящую обстановку. Он с не уменьшавшейся настойчивостью пытался остановить продвигавшихся вперед немцев, несмотря на бездорожье этой местности. Беспрерывные бои в этой неприветливой стране требовали сверхчеловеческих усилий со стороны наших героических войск, людей и животных. В этих зарослях нельзя было добиться согласованности действий стрелковых рядов; подготовка штурма пехотою совершенно исключалась, так как в лесах и кустарниках не видно было противника.

Вместе с передовыми пехотными частями шли отдельные орудия, которые начинали работать на близком от противника расстоянии. Вот неожиданно на чудном зеленом лугу проваливается часть стрелковой цепи и гибнет в болоте; вдруг в нескольких шагах от нас затрещит пулемет за кустом и пожинает в несколько секунд кровавую жатву. В другом месте, далеко в тылу за нашим фронтом, из темного леса показывается казачий разъезд и уничтожает несколько повозок с людьми и запряжками.

Но ничто не задерживало наступавшего: ни усилия, ни лишения, ни все время возобновлявшееся противодействие противника. Казалось, что каждый из них – этот ли, кто с оружием в руке преследовал противника, тот ли, кто подгонял вперед усталую впряженную в орудие лошадь, или, наконец, тот, кто бесконечным трудом пробивал себе и своей повозке дорогу через густую заросль, — прекрасно сознавал, что нужно было как можно быстрее двигаться вперед и достигать цели: пути отступления противника на Кобрин. Дальше, все дальше; то, что казалось невозможным, было достигнуто.

Продолжение следует