В уютный дом Александра Викторовича Кирчука меня привела коллекция семейных рождественских открыток, что бережно хранится тут. И много других свидетельств истории рода, времени, которые от пращуров до новейших времен собирает 81-летний ветеран энергетики.

Тому парадоксу, что в наших пределах лучшие лирики – это физики, а лучшие историки – технари, есть немало примеров. Чему подтверждение и деятельность заслуженного брестского энергетика Александра Викторовича Кирчука.

На заседаниях исторического клуба при «Брестском курьере» он с ровесником и другом-инженером Владимиром Губенко не раз поражали специалистов глубокими и точными знаниями истории нашего края, города над Бугом. Восхищает фамильное древо Кирчуков от 1735 года – его опять же художественно расписал Губенко.

Но это то, что Александр Викторович вынес на люди. А вот частный  дом его в Тришине (кстати, на старом кладбище упокоены его прадеды, родня) – настоящая шкатулка, полная раритетов и удивительных историй.

К примеру, висит на стене фото-триптих. На верхнем снимке – пороховой погреб, что был придан артиллерийской батарее, построенный в 80-е годы XIX века на правом берегу Мухавца – для прикрытия юго-восточного направления от Брестской крепости и железнодорожного моста на Влодаву. В Первую мировую в 1915 погреб был взорван, на месте его образовалось озерцо. Со временем его берега живописно заросли деревцами, там стали гулять горожане. На средней фотографии триптиха – молодые отец и мама  Александра над озерцом. На третьем снимке – послевоенный Брест, здание Брестэнерго, построенное на месте засыпанного озерца.

В нем с 1963 года пришлось трудиться Александру Кирчуку, 30 лет жизни отдавшему энергетике. О том, как трудился, говорят и две грамоты Министерства энергетики РБ, полученные им уже после выхода на пенсию.

Что поражает самого Александра Викторовича, так это то, что история Бреста столь тесно увязывается с его семейной сагой.

В этом городе жили его деды. Один дед Кривченя Дорофей Иванович работал мастером в ж.д. мастерских в Бресте. Другой дед Кобус Яков Матвеевич до революции был полковником российской армии, при Польше служил в полиции в Бресте-над-Бугом, в 1940 был репрессирован и погиб в лагере в Осташкове.

Отец нашего краеведа Виктор Александрович Кирчук некоторое время учился в Русской гимназии, затем окончил школу техничну в 1930 г. Устроился в Лунинце техником (там родился Александр Викторович), затем с семьею переехал обратно в Брест. После Великой Отечественной работал в ДЭУ-848. Был прорабом по строительству Гузнянского моста в 1945-46 г.г. В возведении его участвовала наряду с русскими бригада пленных немцев. Деревянный мост – «симфония в дереве». Испытывали его танком, медленно едущим. Прораб и мастера стояли под мостом: «Лучше здесь под ним погибнуть, чем на Колыме».

А вот межвоенный снимок, сделанный возле Свято-Симеоновского собора. Мама Александра Викторовича Людмила Яковлевна Кобусь сидит первая слева. Слева с палочкой – староста церкви Ювеналий Козел. Есть на фотографии и узнаваемые лица брестских педагогов

Как вспышка, остался в памяти четырехлетнего Саши сентябрь 1939 года. Он сидит в песочнице, на подоконник выставлен радиоприемник, возле него собрались соседи и тревожно слушают сообщения из Варшавы. И вдруг по радио раздается грохот, оно смолкает. Позже стало известно – немцы взорвали передающую станцию.

Далее война обозначилась так: пришли советские войска. Отец хорошо владел русским языком, запомнилось мальчику, как он говорит с военными, а за лесом – красный восход…

В 1941-ом появились немцы. В заможный дом Кирчуков поселили пожилого интенданта. Он знал русский – в Первую мировую побывал в плену в России, понимал менталитет народа, воюющего за Отечество, и скептически относился к завоевательным планам Гитлера. Этот немец спас семью Кирчуков, когда арестовали отца. Почти разутым побежал в комендатуру, освободил его из-под стражи и посоветовал поскорее уезжать из Лунинца. Что Кирчуки и сделали – перебрались в Брест к родителям.

Война войной, а Рождество в доме по расписанию. В Лунинце в углу ставили большую елку. Украшали ее свечечками –- с каким веселым треском они горели! —  вешали раскрашенные грецкие орехи, самодельных зверушек из скорлупы яиц. Из Бреста приезжали дедушка с бабушкой, другие родственники. Подарки дарили – даже трехколесный велосипед.

На Рождество в 1943-ем уже в Бресте отец – мастер на поделки – склеил волшебный домик с разноцветными стенами. Позже, после войны, он построил и собственный дом –- в нем продолжилась жизнь Александра Викторовича с Маргаритой Онуфриевной, в нем так тепло, уютно с печкой-камином, с окном-эркером в заснеженный сад…

В комнатах на стенах и картины, и фамильный фотоареопаг. Много семейных альбомов, в том числе и по морской службе Кирчука на Балтике.  А еще в доме коллекция раритетных изданий. Это двухтомник Лермонтова, выпущенный на русском языке в Берлине, в издательстве «Слово» в 1921 году. А вот «Сибирские очерки» Короленко увидели свет в 1946 году опять же в Берлине при содействии советских военных издателей. Избранные сочинения Пушкина. Карманный двухтомник Пастернака, изданный в Париже в 1959 году и беззаботно привезенный в Советский Союз племянницей из Гданьска. И современное, 2015 года, норвежское издание на русском языке – о судьбе в войну русского моряка, смытого с подводной лодки.

Бликуют разноцветными обложками в солнечном свете 32 тома Российской Энциклопедии, отпечатанной в Италии. Полтора года Александр Викторович еженедельно выкупал по тому, теперь наслаждается богатством знаний, прекрасной печатью и видеорядом.

Вспоминает хозяин брестского тихого дома, как учился заочно во Всесоюзном политехническом институте, в 1969 году ездил в Москву на сессию, взял жену с собой, и там они встретили Новый год на Красной площади, под звон курантов. Супружеский стаж – более 55 лет, но нет ничего лучше, чем с родным верным человеком встречать и Рождество, и другие праздники, и будни в своем дому, полном добрых чувств и памяти…

Любовь ПАВЛОВА