Мы продолжаем рассказ Владимира, брестчанина и контрабандиста-профессионала, начатый в № 12 «БК».

Небольшое отступление.

Мой добрый друг, представитель одного из силовых ведомств, как-то поведал реальную историю.

В начале 90-х на «Варшавском мосту» офицер погранвойск взял на себя ответственность досмотреть автомобиль иностранного дипломата. Была оперативная информация, что он везет нелегальных мигрантов через границу, пользуясь своей статусной неприкосновенностью. По тем временам в случае неудачи операции офицеру грозило нешуточное взыскание, да и со службой пришлось бы расстаться. Но он все же рискнул.

Дипломат явно нервничал во время досмотра, не хотел открывать багажник. Выявить «живой груз»  помог стакан воды, поставленный на капот. Вода дрожала и волновалась, указывая на наличие движения в недрах авто. Кроме того, были обнаружены следы конденсата от пара, который красноречиво  подтверждал: кто-то дышит. Вскоре багажник был взломан, и оттуда извлечены в позе «полена» несколько вьетнамских граждан…

Наш собеседник инструментом для совершения таких фокусов не располагал, его работа строилась на ювелирном расчете и невероятном чутье. Профессиональная интуиция контрабандиста помогала Владимиру неоднократно избежать слежки со стороны КГБ и «особистов» Погранкомитета.

— В один из своих разведвыходов, смотрю, стоят «Жигули», а в них пара молодая, — рассказывает мой собеседник. — Все бы понятно, дело молодое, но стоят в чистом поле, хотя рядом лесная опушка. Так и догадался – хвост, выбрали позицию, откуда лучше просматривается местность.

Самый экстремальный эпизод произошел уже в самом начале 90-х.  Пришел заказ на сопровождение отправки группы из восьми вьетнамских перебежчиков. Я, как  обычно, отследил обстановку, определил время и место рядом с погранпереходом «Песчатка».

Ночь выдалась облачная, глухая. Видимость – то, что надо для нашей операции. Группа прибыла в назначенное место. Подготовили лестницы и лодки и пошли к КСП. Когда начали «штурмовать» защиту, неожиданно врубился мощный армейский прожектор. Я такое только в кино видел, когда фашисты свои позиции охраняли. Свет, как днем, – и мы, как на ладони. Со всеми чемоданами и надутыми уже лодками бросились к Бугу. С нашей стороны пограничники с собаками уже развернулись в цепь и начали прочесывать местность. Но дал Бог ноги, и мы успели к воде, и в считанные минуты со страху переправились на польскую сторону, завернули специально в прибрежный хмызняк. Лодки утопили и пошли пробираться  «зеленкой» к точке встречи с польскими проводниками.

Как только стал виден горизонт, обнаружили, что машины, на которых нас встречали, заблокированы польскими стражами граничными. На этой стороне наряды тоже подняли в ружье, и они начали поиск нелегалов, но, на наше счастье, замешкались с нашими встречающими. Повезло, что совсем рядом нашелся обводной мелиоративный канал. Как какие-то диверсанты, мы бесшумно, по пояс в грязи, пошли по нему. Кстати, служебные собаки польских погранцов нас все же учуяли. Но кинологи держали их на коротком поводке, слишком много было людей, и это нас также спасло.

По каналу, затем лесом, вышли к трассе на Бяла-Подляску. Я спрятал иностранцев в лесу, а сам направился в Бялу. Шел скрытно все 30 километров. Прятался от любого шума и света фар проезжавших машин. В городе нашел нужных людей, передал им группу и получил отметки в паспорт (тогда еще не было виз. — Ред.) о том, что пересекал границу вчера и официально.

Так вот случай или провидение спасли на некоторое время. Вскоре, правда, моя цепочка все же замкнулась.

Позже это место переправы засадили акацией, просчитали, что мы пользуемся надувными плавсредствами, и колючие кусты действительно мешали двигаться с резиновыми лодками в рабочем состоянии.

под систему делали подкопы — это очень сложный и «громкий» процесс

После засады нужно было искать выходы на самих пограничников, попытаться подкупить их брата. И такой случай представился. Один майор вызвался принять участие в очередной переправе. Но, как очень скоро выяснилось, «казачок» оказался засланным. Меня взяли с поличным и осудили за организацию нелегальной миграции на три с половиной года. Правда, удалось выйти очень скоро, благодаря амнистии и условно-досрочному освобождению.

На дворе стоял уже XXI век. Удовлетворяющей мои интересы работы по-прежнему не было, и я вновь пустился по «старому руслу». В этом мне помог один из земляков, с которым сидели вместе в Бобруйске. Он рассказал о маленькой речушке, притоке Буга, благодаря которой местные жители умудрялись обходить пограничную систему. Это место я вскоре после освобождения проверил, убедился в его безопасности.

Клиентов, как и прежде, было предостаточно. Однажды меня вызвали в Москву китайские товарищи. Поговорили, завезли меня в пригород в коттедж, показали в подвале не меньше сотни их соплеменников, которым очень надо на ту сторону. И работа вновь пошла. Я не жадничал, не рвался в бой. Работал спокойно, мелкими партиями переправлял нелегалов. Так имел на хлеб с маслом и немного больше.

Позже разработал методику спуска над системой с помощью альпинистского снаряжения. Брал с собой помощников, а сам легально переезжал на польскую сторону. Крепили тросы к деревьям, и на карабинах наши подопечные пролетали над КСП. Часто подобным способом пользоваться было нельзя. Пограничники с обеих сторон всегда тщательно осматривали следы происходивших ночью событий. Приходилось быть изобретательным, менять маршруты, разбрасывать зоны переправы на десятки километров, использовать специальные кремы, которые сбивали с толку служебных собак.

Многое еще можно рассказать и о тех людях, которых приходилось переправлять, среди них бывали и важные персоны, уходившие от политического преследования. Но это в другой раз.

Мне не приходится сегодня жалеть о том, что осталось за плечами. Хотя, если бы была возможность жить в достатке вполне легально, то я бы никогда не свернул на эту шаткую и опасную стезю.

Антон ТИХИЙ