Печали и радости
Из Москвы, между тем, пришло печальное известие: умер старший, горячо любимый брат Александр. Это известие поразило дядю Колю больше, чем остальные материальные, физические невзгоды и потери. Не суждено было дяде Саше иметь устроенную старость под опекой заботливого и любящего младшего брата, увидеться с ним на Родине в Бресте и отблагодарить за все то, что старший брат делал для всех членов семьи. Недаром моя мама говорила, что младшие братья и сестры называли иногда дядю Caшу отцом.
В 1924 году родился сын Светозар. Материальное положение дяди Коли все более улучшалось, и денежные дела настолько поправились, что дядя Коля приобрел соседний пустующий участок и присоединил к своей усадьбе. Площадь участка увеличилась вдвое, был разведен молодой сад с огородом и цветниками. В 1927 году родился сын Святогор.
В 1930 году к существующему домику пристроили еще одну часть, дом теперь состоял из пяти комнат с кухней. И дядя Коля, наконец, смог теперь переехать с улицы Мицкевича в собственный дом на Набережной. Семья состояла из 9-ти человек: дедушка, брат Костя, дядя Коля с женой и тремя детьми, племянник Слава и племянница жены – Нина.
Здоровье брата Кости значительно ухудшилось, паралич распространялся по всему телу, и весной 1931 года он умер. Дедушка имел 88 лет от роду, после смерти дяди Кости занемог и в 1932 году скончался. Они похоронены рядом на православном кладбище, могилы их были отмечены памятниками и обнесены железной оградой. В 1975 году мы со Славой не могли найти место упокоения дорогих родственников, а Слава никак не мог вспомнить место захоронения, — так мы и не возложили цветы к отеческим гробам.
В 1935 году умер отец жены дяди Коли, Емельян Кириллович Ананченко, осталась вдовой его жена Надежда Петровна, бывшая мачехой Софье Емельяновне. Сам Емельян Кириллович завещал доходы с двух своих домов Надежде Петровне.
Младший брат Иероним женился на Валентине Омельнюк, дочери бывшего начальника станции Кобрин, где он стал проживать. Дядя Иероним стал работать в страховом обществе.
Жизнь обитателей семьи Синкевич налаживалась, принося радости после пережитых тяжелых лет войны, и казалось, что благополучной мирной жизни не будет конца.
Племянница Нина Большакова, окончив гимназию, вышла замуж за Бруно Бялоня из Быдгоща, и свадьбу отпраздновали в доме дяди Коли. Хозяйство семьи все более расширялось, молодой сад разросся и давал хорошие урожаи различных плодов. Дядя Коля, много и успешно работая, мог содержать большую семью.
Сентябрь 1939
Но мирной жизни пришел конец. Первого сентября 1939 года началась польско-германская военная кампания, закончившаяся оккупацией Польши в связи с неудачными действиями Рыдз-Смиглы, командующего польскими войсками, — в результате часть польских войск ушла в Румынию и там была интернирована. В первый день утром военные немецкие самолеты сбросили бомбы на аэродром в Тересполе, а еще через несколько часов бомбили Брест. В течение двух недель была занята вся западная часть Польши, вскоре в руках у немцев оказались Полесье и город Брест. Несколько десятков домов было разрушено в центре города и возле вокзала.
Усадьба дяди Коли не пострадала, так как южную часть города не бомбили, и многие жители, знакомые дяди Коли, собрались в его доме, боясь бомбежек. Из города Гродно приехал брат Софьи Емельяновны, Александр Ананченко, с женой. Часто приходила ночевать Елена Николаевна Форбихлер с сыном и дочерью. Муж ее, Альберт Иванович Форбихлер, преподаватель Брестской Технологической школы, как бывший офицер был мобилизован и находился в цитадели Брестской крепости, которая оборонялась еще несколько дней после занятия города Бреста немцами. Семья Форбихлеров – старые знакомые дяди Коли, и в дальнейшем они приняли участие в переменах, в судьбе и жизни обеих семей.
После занятия крепости все взятые в плен военнослужащие оказались в концлагере для военнопленных. Там оказался и Альберт Иванович, но ввиду своего немецкого происхождения и знания немецкого языка вскоре был освобожден и устроился работать в администрации Сохачевского староства. Получив от мужа известие, Елена Николаевна выехала с детьми в Сохачев, оставив свой дом и имущество.
Жизнь при Советах
По договору с Советским правительством город Брест отходил к СССР. Новая власть стала создавать административный аппарат на местах и приглашала на работу местных жителей. Дядя Коля устроился на работу в Инвентаризационное бюро в качестве начальника этого учреждения и работал там до мая 1941 года.
С первых же дней новой власти начались так называемые «вывозки». Каждую ночь по заранее составленному плану органами НКВД производились ночные аресты. Арестовывали не главу семьи, а целые семьи, и в закрытых грузовиках-фургонах их отвозили на железнодорожную станцию, грузили в теплушки и отправляли на восток в неизвестном направлении, большей частью – откуда возврата нет.
Эти репрессивные акции, ничем не обусловленные, носили превентивный характер и могли быть приравнены к геноциду населения города Бреста. Причем, не делалось различий между русскими, белорусами, поляками, не говоря уже о евреях. Население жило в атмосфере страха, неуверенности в завтрашнем дне, что парализовывало волю человека к деятельной активной жизни.
Дядя Коля настолько ослабел от постоянного напряжения, что, приходя домой, ложился в постель. В мае 1941 года дядя Коля оставил работу в Инвентаризационном бюро.
Поездка в Москву
За время службы в этом учреждении дядя Коля съездил в Москву для получения чертежной ватманской бумаги. Я хорошо помню этот приезд. Дядя Коля, сухощавый мужчина, стройный и подтянутый, одетый в хорошо пошитый костюм и коверкотовое пальто, сразу производил впечатление иностранца, так как отличался манерами и внешним респектабельным видом от серого населения Москвы. Это был интеллигент в истинном значении этого слова. Конечно, и в Москве еще доживала свои дни незначительная часть старой интеллигенции, но она не имела представительного вида, была плохо одета и чувствовала свое второстепенное значение в обществе.
Дядя Коля привез маме в подарок рюмочный сервиз из розового стекла, который был для нас необычным, так как наша стекольная промышленность таких изделий не выпускала. Кроме того, меня еще поразило сало, обыкновенное белорусское сало с розовым оттенком, которое буквально таяло во рту и обладало неповторимым ароматом копчености высшего класса. Дядя Коля подарил мне аппарат фирмы «Кодак», которым, правда, воспользоваться для съемки я не сумел, так как не было пленки.
Дядя Коля повидался со всеми членами семьи Никитиных, живших на Малой Грузинской. Он был поражен и угнетен нищенской обстановкой в доме и постаревшим видом старшей сестры Софьи. Он встретился и с младшей сестрой, тетей Людой, которая тоже не отличалась особым благосостоянием и тоже вела тяжелую и малоустроенную жизнь.
Самая младшая сестра дяди Коли, Антонина, находилась в Сталино (Донецк), где работал хирургом ее муж, Петр Петрович Раевский.
Встретился дядя Коля и со своим другом юношеских лет, Александром Якубовским, который очень помог в благополучном завершении командировки и получении так необходимой чертежной бумаги. Посещение дядей Колей Москвы оставило ощущение, что где-то есть другая жизнь, более обеспеченная, спокойная и достойная, где чувствуется предназначение человека на лучшую долю в этом мире.
Дядя Коля не виделся с моей матерью 27 лет, и это посещение было печальным и в то же время радостным. Старшая дочь, Евгения, работала в ТАССе машинисткой и получала небольшую зарплату, а бабушка нянчила двух ее детей, Киру 1935 года рождения и Белу 1939 года рождения, и вся была в непрерывных заботах.
Александр Якубовский, 1887 года рождения, показался дяде Коле глубоким стариком; кроме того, у него было сильно обезображено лицо от ранения в челюсть во время Первой мировой войны.
Июнь 1941
22 июня – начало войны Германии с СССР. Обитатели Бреста были разбужены пальбой из орудий. Когда взошло солнце, немцы уже хозяйничали в городе. Город был захвачен почти без сопротивления, многие советские военные убегали, бросив все, в нижнем белье, и только Брестская цитадель, проявив героизм, защищалась еще некоторый период.
И на сей раз дом дяди Коли не пострадал, как и в 1939 году, хотя рядом падали снаряды; все остались живы. Самое интересное, что начало войны 22 июня 1941 года и вторжение немцев спасло жизнь дяди Коли, так как в этот день по спискам НКВД их семья предназначалась к «вывозке» на восток, а это сулило очень мало хорошего.
Вскоре приехала семья Форбихлеров и стала жить в доме дяди Коли — сам Альберт Иванович и Елена Николаевна. Они посетили свой дом в Бресте и, прожив несколько дней, отправились обратно в Сохачев. При немцах город Брест вместо Белорусской республики стал городом рейхскомиссариата Украины, и в город стали возвращаться жители, ранее бежавшие из него.
Во время немецкой оккупации дядя Коля несколько месяцев работал в техническом отделе магистрата, а затем занялся частной практикой, т.е. составлением архитектурных проектов для частных владельцев.
К концу 1943 года обстановка на Восточном фронте складывалась явно не в пользу немцев, и началось их отступление назад. В это время дядя Коля узнал о несчастье в семье Форбихлеров. Сначала при трагических обстоятельствах погиб их сын, Константин, затем, не выдержав потрясения, умирает сам Альберт Иванович, и вслед за ними умерла и Елена Николаевна. Единственная их дочь Рита осталась круглой сиротой в Сохачеве. Софья Емельяновна, жена дяди Коли, ездила на похороны ее матери.
Синкевичи Николай Александр и Софья Емельяновна 1940
Продолжение следует
Георгий НИКИТИН
Ответить