То, что основа театра – большая литература, будь то драматургия или проза и поэзия, не требует доказательств.   Хотя  у современного театра наблюдается, на мой взгляд, тренд в визуальность и пластичность – это просматривается даже в афише брестского международного театрального фестиваля, где масса пластических спектаклей.

Нельзя объять необъятного, и я выбрала литературный театр второго дня «Белой Вежи». Он зиждился на «Плахе» Чингиза Айтматова (спектакль Подольского драмтеатра Московской области) и «Одесских рассказах» Исаака Бабеля (моноспектакль Литературного театра Олега Попова, Санкт-Петербург).

Оглушение «Плахой»

То, что спектаклю по мотивам айтматовского романа-притчи оставили одноименное название «Плаха», говорило о духовной близости позиций режиссера Олега Ефремова с автором прозы, от этого происходил выбор  материала, текста, акцентов. И, разумеется, сценографическое,  пластическое, музыкальное решение притчи о взаимоотношениях земного и возвышенного, человека и природы, добра и зла. И все-таки именно пластическое, визуальное, звуковое легло  в начало спектакля, да и по ходу его превалировало над текстом. Так, молодежь труппы выразительной хореографией создавала образ наркоманов, а после танца под драматическую музыку индивидуальные речевые истории, уже как бы потеряв накал, звучали в большинстве невнятно, не достигали зрителя (я  сидела недалеко от сцены и плохо слышала, а каково было тем, кто сидел дальше?).

История молодого  Авдия началась  тоже почти балетным выходом в белом – чтобы сразу было видно положительного героя. История семинариста, ищущего бога, его диалоги со священником, а потом с человеком в черном, повелителем наркоманов, — они звучали громко и  выразительно.  Все-таки размышления писателя-философа, такие актуальные в 80-х годах прошлого века,  задевают и в наше время. Но с течением интриги поднимался не только драматический накал, но и громкость его выражения, что снижало приятие спектакля.

С начала действия собенно трогает история с волками, она  и в финале спектакля, может быть, самая волнующая: в своем существовании, во  внутренних семейных отношениях звери человечнее двуногих homo.

И вся бы образная ткань спектакля принималась органично,  безотносительно того, нравится  она или нет, если бы не перебор со звуком: децибелы били по ушам, я лично прикрывала ухо ладошкой, и не я одна, а уж как после такого воспринять текст? Тут впору не о литературном театре говорить, а о шумовом.

Тем не менее, видимо, в массе своей брестские зрители натренированы оглушительными шоу в ледовых и прочих дворцах, высоким уровнем звука  в кинозалах и других публичных местах, а потому  отблагодарили высокие  и громкие порывы подольского спектакля долгими  аплодисментами стоя.

Жемчуга «Одесских рассказов»

Моноспектакль по прозе И. Бабеля действительно был  литературным театром, и актер Олег Попов легко существовал, купался в колоритных «Одесских рассказах» и проливал эти словесные жемчуга на зрителей Малого зала. Как режиссером им были выбраны пять известных рассказов из жизни еврейского сословия торговцев и биндюжников, благородных бандитов и ребе начала XX века. Здесь и юмор, и страсть, и соперничество, и верная дружба, и любовь Бени Крика, Любки Казак и иже с ними. Пока эти чувства и действия  неповторимых своеобычных одесситов  были возможны в относительно мирном ходе времени в начале XX века в городе над морем.

Последний из рассказов – «Фроим Грач», в котором действие происходит в 1919 году, заканчивается убийством этого истинного короля  40 тысяч воров и легенды Одессы. Его уникальную жизнь и личность легко уничтожило новое ЧК, красноармейцы — исполнители приказов, не рефлексирующие над жизнью и смертью:

«У меня они все одинакие, — упрямо повторил красноармеец помоложе, — все на одно лицо, я их не разбираю…»

А председатель одесского ЧК 25-летний Сименс, отдавший приказ на уничтожение легенды Одессы,  задает одесситу-следователю, всем взахлеб  рассказывающему о Фроиме Граче, сакраментальный вопрос:

«…зачем нужен этот человек в будущем?»

Будущее наступила, и дольше века длится день, а миру так нужны все герои «Одесских рассказов» — уже в XXI веке.

И хотя на последующем утреннем обсуждении критики сделали некие технологические замечания Олегу Попову, блестящему актеру из Питера, который в одном лице соединил и режиссера, и художника, —  для многих зрителей этот спектакль, настоящий литературный театр оказался дороже самых пышных танцевальных постановок.

Любовь ПАВЛОВА

Фото от друзей из интернета