09.12.2020 Любовь Александрова
Через три года после выхода в свет в России до меня как читателя белорусского Бреста добралось новое и довольно весомое издание «Небесная река». Цепляющее название сборника литературных произведений авторов из Бреста (Беларусь) и Рязани (Россия) заставило всмотреться, а что же объединило в основном никогда не встречавшихся поэтов и прозаиков этих двух точек восточнославянского пространства?
Ответ вроде бы лежит на поверхности – русский язык, авторы – выходцы из одного советского и постсоветского пространства и времени. Содержится версия ответа и в краткой аннотации самого сборника «Небесная река», изданного в 2017 году в Рязани: «Все авторы представленных в книге стихов и стихотворений в прозе – приверженцы классической, вечной системы стихосложения».
Действительно, большинство – да, приверженцы, но, опять же, в той или иной мере. А вот известный белорусский поэт Алесь Рязанов явно ведет новаторский поиск, и это знает его переводчик Наталья Якушина.
Именно она, уроженка Бреста, вошедшая в литературную жизнь в России, осевшая в Рязани, стала одним из организаторов этого совместного книжного проекта, а при оказии привезла на родину и подарила нам сборник «Небесная река». И очень порадовала тем, что так быстро в России одобрили и издали тиражом в тысячу экземпляров нестандартный, креативный проект. (Для сравнения: в Беларуси под эгидой Национальной Академии наук в конце 2019 года впервые вышла двухтомная антология русскоязычной поэзии тиражом в 400 экземпляров каждый том).
Спасибо составителям и двигателям литературного сборника «Небесная река», которые показали не столько масштабный, а, скорее, локальный срез современной русскоязычной поэзии и прозы. Возможно, он интересен именно локальностью и разнообразием уровней художественного слова, отраженных в довольно полных поэтических подборках как известных (я могу говорить только о брестских) авторов книг – Николай Александров, Алесь Рязанов, Владимир Глазов, так и поэтов, на год выхода книги пока еще не издавших сборников: Сергей Столярчук, Дмитрий Рыбак, Евгений Бесчастный.
А рязанские поэты разных поколений стали открытием для белорусского читателя и материалом для сравнения векторов их движения в сторону классического стихосложения или альтернативную.
Оригинальная поэзия Тамары Панкратовой, Петра Иванова – это старшее поколение. И молодое, которое образно можно очертить стихами Владимира Смирнова: «Вавилон грезит поэзией».
Вот так коротко и субъективно о поэзии в сборнике.
Меня больше увлекла его проза, особенно Натальи Якушиной. Ее «Город рыб», не могу уверенно назвать жанра, возможно, повесть, но незаконченная, полон ностальгической поэзией места. И точными приметами этого края.
«Я стою у самой границы. С правой руки доносится галеканье по-польски – кто-то, несмотря на дождь, купается в Буге; слева слышна русская речь – дачники (из тех, чьи дворцы еще не откупил Толик-алкоголик) всегда на страже, даже в ливень»…
«С одной стороны – Польша, с другой – Россия. На узкой полосе между ними (не знаю точно, откуда) я слышу ясный шепот:
Котылася торба
С вэлыкого горба.
А в тый торби
Жыто, пшаныця,
Хлиб-паляныця.
В этом шепоте не то укор, не то насмешка, а может, что-то вроде снисходительной благодарности… Это говорит земля, насыщенный водой черный ил, нанесенный сюда Бугом…»
Автор, уроженка Брестского района, Прибужья, вспоминает родную речь, песни, местные названия деревень, что легко переиначивались новой советской властью.
«Страдче, Любче, Добратиче, Дурыче – я еще застала такое произношение: с мягким ч – название сел из инвентаря 1566 года».
В середине прошлого века эти имена стали звучать так – свидетельствует автор: «Страдичи, Добратичи, Дуричи». Впрочем, и неблагозвучные, видимо, для слуха власти Дуричи переименовали в Знаменку.
Вот и шепчет земля родные имена… А прозаик выдает с печальным сарказмом такие образы:
«Тут, в Страдчему, Любчему, Добратичему, колотились без толку и ладу мои земляки – существа без лиц, холодные, в чешуе и слизи. В норах. Несознательные и грязные. На счастье, их больше нет. Прогресс, и гигиена, и советы победили. Колышутся под теплым солнцем, в потоках воздуха, призраки хуторков, призраки гадючьих дубрав».
Но наперекор этим авторским образам в повести проявляются запоминающиеся лица, личности ее соплеменников-современников: бабушки Мокраны, ее ровесниц Лепыхи, Ярошихи, сестры Влянки и земляков Валика и Толика, Оксанки, Хведьки.
Детективный сюжет повести увлекает, но обрывается – и хочется дождаться его продолжения. Вместе с развитием исторической линии, как древней, так и того времени, в котором продолжается жизнь родного края.
Осталось погадать, почему у литературного сборника название «Небесная река». Может, это связано и с тем, что высокое словесное море пополняют стихи и проза всех родов и жанров – маленькие родники и речушки, а среди них и «Небесная река», литературный сборник из Рязани.
А мне еще и наша река Буг кажется вдохновительницей творчества, по крайней мере, Натальи Якушевой.