31.08.2021 Любовь АЛЕКСАНДРОВА

Путешествуя по малой родине мужа – Вологодчине, из окон автобуса и автомобиля глядели на редкие деревни вдоль дорог (по сравнению с Беларусью), наполовину заброшенные, с покосившимися почернелыми домами-теремами и баньками, которые и в таком состоянии говорили о былой крепости и красоте, о прочном традиционном укладе жизни Русского Севера. Как рассказывали местные пассажиры, немало пустующих домов выкупается горожанами – значит, не все потеряно.

Но еще печальнее было в дороге от отсутствия церквей и крестов-оберегов в селах; лишь однажды проехали мимо пустого полуобрушенного каменного храма без креста и тоже лишь однажды увидели новый деревянный крест у въезда в село – жаль, не записала его названия.

Это было по дороге в поселок Мегринский Белозерского района, где нас ждали в доме Нины Маношиной, одноклассницы мужа по Мегринской школе, в которой они учились с начала 60-х.

Нина и Николай — в нижнем ряду 2, 3 слева. В центре учительница Анна Федоровна, мама Николая

Десять лет назад у ее дома в поселке Мегринском. Слева — Сергей Маношин, также уроженец старой Мегры

Ранее школа находилась в большом селе Мегра, затопленном в 1961 году при строительстве Волго-Балтийской водной системы – как и десятки других деревень с полями, кладбищами, церквями (одну из них можно увидеть в фильме Шукшина «Калина красная», снимавшемся в Белозерье). Часть жителей перебралась за пять км вверх по течению реки Мегры в лесопромышленный поселок Казенный хутор, который затем по настоянию местных жителей получил название Мегринский. Большая часть обитателей старого села рассеялась по ближнему краю или дальше – вплоть до Дальнего Востока.

Старая Мегра в 50-е годы. Вдали белый каменный дом, в котором родился и жил Сергей Орлов

Слева — тот же дом в период затопления села

Вез нас в поселок сын Нины Маношиной Евгений, житель Белозерска. В родительском доме он ведет ремонт, помогает во всем.

Евгений с домашней любимицей

И материнская забота о детях и внуках наверняка большое подспорье в молодой семье. Летом дети у бабушки, а уж огородная продукция – помидоры, перцы, огурцы и даже дыни из теплицы даже нас, более южных белорусов, удивили.

Дыня со своего подворья. Крупная и сладкая!

Удивили открытые роскошные грядки со свеклой и прочим корнеплодом, стена подсолнухов, яблони все в плодах. И живность во дворе: кудахчут куры, кормятся травой козочки, собака и кот рядом.

Вокруг дома все в георгинах флоксах, рябины краснеют, глянешь через окна на реку, на село – райская картина. Конечно, все это трудами дается, но и земли здесь щедрые. Вологодское масло было дивом на весь мир. Раньше вокруг старой Мегры простирались поля трех колхозов, всем хватало и работы, и урожая. А еще в реках и Белом озере полно было рыбы: лещ,  судак, налим, в старину даже стерлядь и осетр водились, доставляемые на царские столы. Теперь осталось меньше разнообразия, и рыбозавод давно закрыт в Белозерске. Но местные жители рыбачат для себя, кормятся судаком да снетком – царской рыбкой, чем и нас угощали (замечу, что и рыбнадзор здесь строг). И ягоды в лесах хватает: черники, голубики, морошки (ух, и ее попробовали»!), брусники, клюквы. И грибов в достатке. Мы вышли с Ниной на часовую прогулку за огороды и насобирали два ведерка белых и подосиновиков, прихватывали и лисичек.

Это с нами носился по лесу Мухтар — Муха. А какой знатный муравейник за нами!

Это мы с Ниной под ёлочками

Десять лет тому мы уже побывали в Мегринском, где состоялась импровизированная встреча Николая Александрова с одноклассницами – тоже в доме Маношиных. Приехали сюда на лето.

Десять лет тому назад…

А это мы нынче. И картина с цветами та же на стене над нами. Чуток изменились, но что поделать — время…

Нина, былая учительница, теперь держит в руках всю историю Мегры, память о ней сохраняет, накапливает и в бумажном, и в компьютерном виде. Уникально работает, ездит в ближние и дальние архивы, ведет обширную переписку. Собран у нее обширный свод данных о мегринских участниках великой Отечественной. В этот наш приезд рассказала о поиске тех молодых ребят, кто ушел на войну в 1941-ом и, видимо, погиб безвестно в ходе военных действий, в неразберихе затерялись данные про них. А они ведь ждут, они жизни положили на алтарь Отечества…

Памятник погибшим (слева) и вернувшимся с войны (справа) жителям Мегры. Божечки ты мой, сколько ж пахарей да рыбарей не вернулось, не завело потомства… 

Тогда, в 2010-х, нас принимали как родню и у Маношиных, и в доме учительницы местной школы Татьяны Аршавиной (это дочь былых мегринцев Бобылевых, Антонины и Валентина, у кого мы гостевали в Маэксе, ближнем к Белозерску селу).

Рассматриваем с Татьяною старые фотографии Мегры и ее жителей на компе

Тогда нас впервые на моторке завезли по каналу и реке Мегре до островка, на котором до затопления села стояла древняя Успенская церковь. И мы увидели вышедшую из-под воды (в жару понизился уровень реки) мощеную дорожку вдоль былой ограды, церковную браму, часть кирпичного фундамента храма.

Этот кирпич мы тогда привезли домой в Брест. Был такой заводчик — Неворотинъ…

Не узнали тогда от местных жителей, бывало ли такое летом ранее, предполагали, что дожди и снега вновь затопят островок.

И вот спустя 10 лет вновь на моторке мегринец Сергей Мешков довез нас с Ниной Маношиной до островков затопленного села Мегра. Видимо, тенденция на потепление продолжается и в этих северных широтах.

Перед отплытием. Я еще не успел надеть необходимый для путешествия жилет. Без него могут и штрафануть водные правоохранители

Наш кормчий Сергей Мешков. Волны позади него — будто крылья за спиной…

Здесь была Мегра. Слева впереди — створ впадения реки Мегра в озеро…

Продрались сквозь камыш-тресту к развалинам кирпичного дома, где некогда родился и жил поэт Сергей Орлов с матерью-учительницей. Там же затем некоторое время жил будущий поэт Сергей Викулов, редактор журнала «Наш современник».

А когда на другом островке увидели разрушающийся кирпичный фундамент Успенской церкви и заросли вокруг него, сжалось сердце…

И понятным стало вызревшее решение Нины Маношиной – поставить на церковном возвышении Памятный крест. Это очень верно и необходимо – сохранение памяти о родном селе, о святом месте, где стоял и до сих пор стоит престол (по церковному закону), где крестили детей, где вокруг храма захоронено несколько поколений их родичей.

Вот что написано об этом и еще одном храмах древней Мегры в книге переписи церквей конца XVII века: «Церковь Христова Рождества, другая Пресвятыя Богородицы Успения, в приделе святого Николая Чудотворца в Белозерском уезде, Кириллова м. (монастыря) в вотчине, в селе Мегра. Служит поп Левонтей Никифоров, детей у нево нет. В приходе, по его сказке, 54 д. (детей)».

Мое ощущение после поездки по Русскому Северу такое, что если возведут памятный крест на месте Успенской церкви затопленной Мегры, то и сам действующий поселок укрепится в настоящем, и потомки его будут хранимы Крестной силой и многими поколениями земляков, покоящимися под водами и рассеянными на суше.

Надеюсь увидеть этот Памятный крест над островком древней Мегры с фундаментом Успенской церкви, и многие другие кресты-обереги у деревень и сел Русского Севера, пополняющиеся народом и радующие обновлением.

Николай Александров

1960. ВОЛГО-БАЛТ

Подступала вода, подымалась,

потопляла сухие края,

и оставила самую малость,

где лишь папа, да мама, да я –

сам-один, будто ёжик в тумане,

белобрысый, ушастый, смешной.

Подо мною травы колыханье,

мутный солнца желток надо мной.

Всё расплывчато и невесомо,

незнакомо наивной душе,

и крылечко небарского дома

растворяется в том мираже.

Остается березовый морок,

осыпающий охрой меня,

да над плёсами спящий пригорок

с заблудившейся мордой коня.

Вязок воздух седого потопа,

где-то в высях нудят журавли,

но светло меж корья и укропа

мне, поскрёбышу этой земли.

Пусть колеблется тиною горькой

немота подступающих вод,

собираю я малою горсткой

в свой ковчег муравьиный народ…

***

…Нет, меж небом и водами

Есть незримая связь,

Что слепыми невзгодами

В душах не прервалась.

Всё плывем мы над временем,

Поднимая со дна

С допотопным стремлением

Голоса, имена.

Лодка движется, движется

В дымном свете зари.

Дальний колокол слышится.

Оглянись – и замри.

Где мережи забросила

Вечность в сумерки вод,

Храм Успенья из озера,

Будто Китеж, встает…

***

Белоозеро, Белозерье,

Край морошковый да льняной,

Где простор небес бьется в сердце

Набегающею волной.

Я люблю эту добрую землю –

Снежный дым, оклик эха в лесу –

И до дрожи в груди приемлю

Дионисиеву красу.

Здесь душа моя прикорнула

На завалинке у избы,

Да вот память сама разбудила

На излёте моей судьбы.

Белозёра мои, белозёра,

С благодарностью каждому дню

Ваших душ золотые озера

До последней черты сохраню…